Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

Катя, запыхавшись, тоже подошла к «Волге», но смогла услышать лишь брошенную Лизуновым в микрофон последнюю фразу:

— Сейчас выезжаю. Ничего там без меня пока не трогайте. Я и эксперта привезу, звоните в прокуратуру, вызывайте следователя. — Он повернул к ним свое покрытое капельками пота мальчишеское лицо. — Садитесь в машину. Быстрее! Кажется... кажется, одного из них мы нашли место, куда он их привез, Катя видела впервые, хотя... Позже она поняла, что это место находится всего в километре от того самого белого, похожего на корабль здания, которое так ей понравилось. Здания, где располагался центральный корпус знаменитого в столице и Подмосковье Центра отдыха и развлечений «Сосновый бор». Просто сейчас они подъехали к территории комплекса не по магистрали со стороны главного въезда, а с тыла, по проселочной дороге, рассекавшей надвое обширный хвойный лесной массив, начинавшийся сразу же за огороженной территорией парка.

Окрестности были живописными, но довольно безлюдными: опушка леса, поле клевера, холмы, а между ними петляла заболоченная речушка.

Вместо шоссе здесь была бетонка — старая, разбитая дождями, нуждающаяся в ремонте. Над речкой горбатился старый мост, по которому могла проехать только одна машина.

Но сейчас на въезде на мост и у обочины стояли три машины — дежурный «УАЗ» и двое «Жигулей» ППС. У одной была не выключена мигалка. Катя завороженно следила за ее беззвучными синими сполохами. На душе у нее отчего-то стало тревожно, неспокойно. Она медлила выходить. Лизунов, сыщики, эксперт давно уже вышли, а она...

Во что через месяц превращается мертвая плоть, она знала, увы, не по учебникам судебной медицины. Ей доводилось видеть смерть в разных ее проявлениях, порой очень неприглядных, однако...

— Значит, одному из них все же как-то удалось выбраться наружу? — услышала она взволнованный вопрос Лизунова.

А кто-то снизу, из-под моста, с топкого берега речонки, громко ответил ему:

— Спускайтесь сюда. Лучше взгляните на это сами.

Голос был Кате знаком: хрипловатый, меланхоличный, с едва уловимым кавказским акцентом. Голос оперуполномоченного Керояна.

Берега речки под мостом густо заросли ивняком и камышами. Среди камышей Катя увидела Керояна, других сотрудников милиции, Лизунова, эксперта, а еще она увидела...

Мужчина, одетый в черные брюки и кожаную черную куртку, лежал ничком, уткнувшись лицом в болотный ил. Ноги его были наполовину в воде.

— Выходит, ему все же удалось оттуда выбраться, — повторил Лизунов. — Это, наверное, Славин?

Кероян нагнулся к трупу. Осторожно за волосы повернул к себе измазанное илом мертвое лицо.

— Это не Славин, — сказал он. — Тот рыжеватый блондин, а этот... И потом, взгляните сами: разве этому дашь двадцать пять лет?

На них смотрело лицо сорокалетнего мужчины. Мертвое, искаженное гримасой удивления и боли.

Там, около моста, Катя провела первые полтора часа осмотра. Далее оставаться на месте происшествия было бессмысленно. И вместе с одной из машин ДПС, спешно вызванной в отдел, она вернулась в город. В отделе ее встретила странная после утренней сутолоки тишина. Бурной жизнью по-прежнему жила лишь дежурная часть — там переговаривались рации, звонил телефон, мигали экранами компьютеры. Но становилось ясно: поисковые мероприятия после обнаружения неопознанного и явно криминального трупа постепенно сворачиваются. Все силы брошены теперь на это новое и неожиданное место происшествия.

Тихо было и в следственном отделе, однако отнюдь не безлюдно. Следователей никогда не привлекали к подобным операциям. У них и своих дел невпроворот Катя заглянула в семнадцатый кабинет, горя желанием поделиться с Красновой сенсационными новостями. Но Краснова была занята: проводила очную ставку. В тесном кабинетике — мышеловке не повернуться было от обилия участников следственного действия: несовершеннолетних обвиняемых, их адвокатов и родителей.

Катя прикрыла дверь — что ж, подождем, когда Варвара-краса освободится. Села на клеенчатое кресло. Она терпеть не могла идиотские кресла с откидными, громоподобно хлопающими, как в старых кинотеатрах, сиденьями. Они были жесткими, холодными и адски неудобными.

— Девушка, а тут что у них, обеденный перерыв9 С каких до каких, не знаете?

Катя подняла глаза. Молодой человек. Очень симпатичный. Очень даже. Лет двадцати семи. Высокий, спортивный, широкоплечий блондин. Загорелый, гладковыбритый. В белой куртке «на шнурках» с капюшоном и таких же белых «на шнурках» хлопковых брюках. Яркий, стильный, модный молодой человек. Весьма экзотически смотревшийся на фоне выкрашенных серой краской милицейских стен и старинного стенда «Спортивные состязания по самбо, стендовой стрельбе и рукопашному бою».

— Обед здесь еще и не начинался. — Катя разглядывала молодого человека. Тот, видимо, привык воспринимать женские взгляды как должное. Поэтому нисколько не смутился.

— А что ж тут такая тишина-то гробовая? Все закрыто?

— Идет какая-то поисковая операция. При этих словах Кати — равнодушно-притворных — парень насторожился.

— А вы, девушка, здесь работаете?

— Нет — Катя сказала чистую правду: она не работала в Спас-Испольском ОВД. — А вы, наверное, в ОВИР или в паспортный стол? Так это не сюда, это в пристройку во дворе. А здесь следственный отдел. У них.

Молодой человек резво обернулся на дверь семнадцатого кабинета.

— Следственный? Мне-то, наверное, лучше в розыск... А вы сюда? Неужели вы к следователю сидите?

— Сидят к зубному врачу, молодой человек, — назидательно отбрила Катя. Он усмехнулся.

— Жаль, что вы тут не работаете. И спросить-то не у кого. — Он оглядел коридор. — Дежурный внизу как барбос. Я его русским языком спрашиваю, а он...

— Я журналист. А вы по какому вопросу?

— Да справку хотел получить, ну, информацию... В городе говорят... Тут у нас несчастье, может, слышали уже? Несчастный случай, наши в Съянах пропали. А тут слух по городу: милиция, мол, что-то там нашла. Я на работе узнал, вроде спасатели нашли что-то там... Я и хотел узнать, точнее, меня попросили узнать...

— А я сюда как раз по этому делу приехала. — Катя внимательно смотрела на парня. Он теперь как-то странно суетился. — Наша редакция, редакция «Подмосковного вестника», очень внимательно следит за ходом поисков ребят. Между прочим, при мне позавчера спелеологи нашли...

— Что они нашли?

Катя смотрела на собеседника. То, что из каменоломен извлечены клочья окровавленной мужской рубашки, давно уже в городке не тайна. Сами спелеологи вряд ли об этом молчать станут, так что...

— А вас как зовут? — спросила она тихо. — Меня Екатерина.