Владимир Колычев - Третий должен уйти

— Год. Пять лет в училище, год службы.

— Значит, молодой еще… Лет сколько?

— Двадцать три.

— Молодой. Зеленый. Не женатый… Или есть жена?

— Нет.

— Это правильно. Рано еще. А то как влезешь в это ярмо… А почему к нам на завод пошел? У нас тут не строительство, у нас тут производство.

— Но так строительное производство. Я из Архиповки сам.

— Местный, значит… Извини, я из Горанска, Архиповку не знаю… Только алкашей архиповских знаю, — ухмыльнулся Козьмин. — Их у меня тут каждый второй. И не выгонишь!

— Почему? — вырвалось у меня.

— Как почему? — Платон Андреевич удивленно повел бровью. — А их семьи кто кормить будет?

— Пусть не пьют, если о семьях заботятся.

— А они заботятся?.. Я забочусь, а они — нет. Такая вот петрушка… Да и специалисты они…

— Грузчики?

— Ну, грузчики тоже специалисты…

— Видел я этих специалистов… — хмыкнул я. — И как они кирпич в штабеля уложили, видел… Тут автопогрузчик нужен, а не грузчики…

— Есть автопогрузчик, только сломан. А новый денег стоит.

Я молча пожал плечами. И так чересчур много сказал, причем слова мои прозвучали в упрек директору. Нельзя так.

— Ну, чего замолчал? Ты бы вот что на моем месте сделал?

Я успокоился, но Платон Андреевич, напротив, завелся.

— Я на вашу колокольню не поднимался, с вашей колокольни ничего не видел, поэтому ничего сказать не могу.

— Вот! Сначала колокольню нужно поставить! — Козьмин возбужденно ткнул в потолок толстым, как сарделька, пальцем. — А потом уже смотреть! Я свою колокольню сколько уже строю! С самых низов. От фундамента, этаж за этажом. А у тебя только фундамент, и то еще сырой… Но парень, я смотрю, ты ничего. Инженер с высшим образованием. Строитель… Технологию производства кирпича знаешь?

— В общих чертах.

— В общих чертах… — передразнил меня директор. — А мне специалисты нужны!

— Высшее образование — это база, с которой быстро учатся.

— Можно и без высшего учиться…

— Так никто и не спорит.

— Интересный ты парень. — Козьмин смотрел на меня так, как будто видел насквозь. — Бродит в тебе бунтарский дух, а не споришь. Ну да, ты же человек военный… Ты мне вот скажи, как человек военный, что ты обо всем этом думаешь? — Он протянул руку к окну и очертил растопыренными пальцами горизонтальный круг.

Чтобы дать основательный ответ на этот вопрос, нужно было собраться с мыслями, но я не успел сосредоточиться. В приемной послышались чьи-то резкие голоса, шумно распахнулась дверь, и в кабинет вошли внушительного вида парни в кожаных куртках.

Я узнал их обоих. Это с ними позавчера уехала Лиза. И они узнали меня. Бровастый иронично повел бровью, а кривоносый атлет даже виду не подал.

Козьмин протяжно вздохнул, глядя на это явление. И руку прилепил к груди так, как будто у него случился сердечный приступ. А другой рукой лихорадочно шарил по столу, пока не нащупал стеклянный цилиндрик с таблетками.

— Вот только за сердце хвататься не надо! — криво ухмыльнулся бровастый.

— Алексей! Ты даже не представляешь, какие у нас проблемы!

Козьмин достал таблетку, бросил ее под язык и закрыл глаза, словно хотел как страус спрятать голову в песок. Но от суровой действительности не спрячешься.

— У всех проблемы, Платон Андреевич! И все их решают!

Бровастый Алексей сел за приставной стол напротив меня, а кривоносый остался стоять, покачиваясь на носках широко разведенных ног.

— Работаешь здесь? — Леша буравил меня жестким насмешливым взглядом.

Я должен был уйти, но мне почему-то не хотелось оставлять Козьмина в одиночестве. Проблема на мужика наехала, деньги с него сейчас будут требовать. А мужик он вроде ничего. Внешне грубый, а изнутри — душевный, о семьях своих рабочих переживает. Хозяйственник, правда, плохой…

— Работаю, — кивнул я.

Мне нужно было как-то обосновать законность своего здесь присутствия, иначе меня просто выставят за дверь.

— Боксом давно занимаешься?

— Пять лет.

— Хорошо ты этому клоуну вломил… Ну, да ладно… Платон Андреевич, ты нам тут глазки не закатывай! — Леша глянул на Козьмина с хищной усмешкой. — Деньги давай.

— Нет денег! Товар не идет! Так, берут по чуть-чуть! Кошкины слезы! На зарплату не хватает! Летом лучше будет, летом люди строятся…

— Летом строятся, а закупаются сейчас, так что беса гнать не надо.

— Должны закупаться! — Козьмин чуть ли не умоляюще смотрел на рэкетира. — А не закупаются! Денег у людей нет! Ничего нигде не строится!

— Пургу гнать не надо! В Горанске пятиэтажка строится, сам видел. Там такой же кирпич, как у тебя тут…

— Так не покупают! У савелковских берут! — Платон Андреевич взывающе смотрел на Лешу.

— Слушай, мужик, ну мы же с тобой по-хорошему, а ты нас за лохов держишь! Нельзя так!

— А если реально денег нет? — вмешался я.

Леша резко глянул на меня. Этот взгляд мог перевернуть душу, столько в нем было силы, но я постарался удержать себя в руках. И глаза в сторону не отвел.

— Кирпич есть, а денег нет, — выдавил я. — Кирпич возьми.

— И что я с этим кирпичом делать буду? — зло спросил рэкетир.

— Продашь. Ты же крутой, тебе нетрудно будет впарить. Купи кирпич! Анекдот такой есть.

— Ты предлагаешь мне купить кирпич?

— Не купить, а взять в счет долга. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— С паршивой овцы?! — ухмыльнулся бандит. — Ну, овцы здесь реально паршивые.

— Караси.

— Да нет, карась — рыба жирная. С карасей жирный слам идет…

— Мы караси, а ты щука. Чтобы карась не дремал.

— Кто здесь дремлет? Да вы спите здесь! Мертвым сном спите!

— Обещаем исправиться. И производство будет, и деньги. А пока возьми кирпичом…

— Знаешь, куда себе этот кирпич засунь? — рассмеялся вдруг Леша и глянул на кривоносого в поисках поддержки. — Кирпичами класть будешь, гы-гы!

Качок тоже засмеялся, глядя на меня как на какого-то клоуна.

— Ну, мы сами кирпич толкнем. А деньги ты получишь, — предложил я.

— Так в чем же дело?

— Помог бы. Ну, я про дом пятиэтажный. Может, они у нас кирпич возьмут? Твое слово много значит. Тебе только сказать, и все.

Я понятия не имел о криминальных раскладах в Горанске и о Леше ничего не знал. Возможно, он всего лишь мелкая «шестерка» на побегушках у крутого авторитета. Но если так, Леша постарается доказать обратное, из самолюбия.

— Ну, я скажу… — поднимаясь со своего места, сказал бандит. — И позвоню. Двадцать процентов со сделки — мне!

Директором завода был Козьмин, он здесь все решал, но Леша почему-то смотрел на меня.

— Так никто не против, — метнув быстрый взгляд на Платона Андреевича, ответил я.

Тот кивнул, протирая платком взмокший лоб.

— Делайте что хотите, а слам должен быть! Апрельские бабки в июне отдашь! И майские тоже! — Леша навел на Козьмина палец, как будто это был пистолет, пыхнул, изображая выстрел, сдул невидимый дымок и вышел из кабинета.