Владимир Колычев - Бешеная свора

– Грецию подрезали, – сказал он, доставая из кармана пачку «Примы».

– Как подрезали? – нахмурился Трофим.

– Да утром сегодня…

– Наглухо?

– Да нет, живой. На больничке он… Не знаю, как там будет.

– Дауд?

– Он самый. Отморозился не на шутку.

Ряха старался держать нейтралитет, но все-таки больше тяготел к ворам. Да и как могло быть по-другому, если он считался человеком Греции?

– И что теперь?

– Ну, ты же с Даудом на ножах…

– Не с Даудом…

– С Костяком. Это одно и то же.

Трофим кивнул. Дауд сумел сбить в стаю таких, как сам, отморозков, и сейчас он активно рвался во власть. Костяк с ним, а значит, Трофим против него. И этот расклад уже никакими соплями не изменишь. Такой расклад вырезается ножом. Если Дауд возьмет власть, Трофиму не жить. Да и Ряхе не поздоровится. При первом же удобном случае Дауд протолкнет на его место своего человека…

Может быть, зря Трофим не принял предложение Лежня. Вдруг бы появилась возможность исполнить Дауда, и не было бы сейчас в зоне проблем. Только смог бы он выйти сухим из мокрой воды?..

– И что делать?

– Друг за друга держаться.

Трофим кивнул. Ряха принял его хорошо, но из толпы не выделял. Даже не похвалил за то, что Трофим подписался за власть, которая поставила его смотреть за камерой. И в свиту свою не позвал. Он и сам по себе мог зашибить с удара, да еще с ним два бойца было, которых он держал на привилегированном положении. Все, больше ему никто не требовался. Но сейчас запахло жареным, а в камере имелись типы, которые симпатизировали Дауду. Погоды они не делали, но если бандиты поднимут волну, могут возникнуть проблемы. Ряха это понимал, поэтому ему и требовалась поддержка. Трофим и хотел бы остаться в стороне, но не мог.

– Ты со мной, Троха?

– С тобой.

– Отлично… Кстати, Меньшов с погрузчика освобождается, замену надо готовить. Пойдешь?

Трофим улыбнулся. Автопогрузчик старый, время от времени ломается, но уж лучше чинить его и работать на нем, чем таскать тяжести своими руками. Да и пыль цементную меньше глотаешь…

Клюнул Ряху жареный петух, поэтому и понадобился Трофим, но так уж в мире устроено, что все держится на взаимных интересах.

– Значит, договорились. Если Брынза голову поднимет, будем ее обратно ставить…

Ряха вдруг осекся, бросив взгляд вправо. Со стороны ворот в цех подозрительно быстрой походкой входили зэки с газетными свертками в руках. Среди них Трофим узнал Кулича.

И Кулич его увидел. Но больше всего обрадовался Ряхе.

– А вот и зверь на ловца! – злобно оскалился он, отбрасывая в сторону газету, из которой извлек обрезок стальной трубы.

И его бойцы были вооружены так же. А их немало, вместе с Куличом – шесть рыл. А Трофим и Ряха вдвоем. И без оружия.

Кулич спешил. В промзоне полно всякого рода начальников, которые могли поднять тревогу, а спецназ не заставит себя долго ждать. Поэтому в распоряжении у него минут пять, не больше. И за это время ему нужно решить очень важную проблему. Поэтому антимонии он разводить не стал, дал команду «фас», – и понеслось.

Ряха подставил руку под железку и взвыл от боли. Кто-то влупил ему арматуриной по ноге, тут же последовал удар по голове. Трофим должен был ему помочь, но ему вовсе не хотелось умирать. Увернувшись от удара, он рванул к ближайшему штабелю с блоками. Это было недалеко, всего три-четыре метра.

Он с ходу запрыгнул наверх, смахнул один блок и швырнул его в «быка», который пытался боднуть его своим железным рогом. Отморозок поймал блок, выронив при этом арматурину. А Трофим тем временем швырнул в него второй блок, на этот раз с куда большей силой. И точно в голову.

Следующий блок полетел в толпу, которая добивала прижатого к стене Ряху. Блок тяжелый, двадцать килограммов, и ему нужно было придать убойную начальную скорость. Да еще и точность нужна. Трофим рвал жилы, посылая в цель снаряд за снарядом. Одному «быку» снаряд попал в спину, второму в голову. Но и тот устоял на ногах, и другой. Куличу блок упал на ступню.

– Твою мать! – заорал он.

И бросился на Трофима, но тут же скривился от боли, которую причинило ему очередное попадание – на этот раз в ключицу и частью в челюсть.

Трофим выбивался из сил, выстреливая снаряд за снарядом. Но и «быки» оправились от неожиданности. Они стали ловить блоки, поднимать их с земли. Теперь уворачиваться пришлось самому Трофиму. Один блок углом врезался в грудь, тут же вдогонку прилетел следующий.

Трофим упал в проход между штабелями, к нему подскочил «бык» с арматуриной. Он подставил под удар предплечье, двинул противника ногой. Поднимаясь, пропустил удар по голове сзади, но не упал. Развернулся к противнику лицом, вцепился ему в руку, свалил на землю и вне себя от бешенства ударил кулаком в лицо.

Его должны были ударить с тыла, фланга, но ничего этого не было. Трофим оказался с противником один на один. Голова кружилась, перед глазами все плыло, мир стал с «овчинку». Он просто физически не мог оценить ситуацию. В «овчинку» он видел только лицо своего противника, поэтому бил, бил и бил, разрушая отнюдь не хлипкую защиту…

Только когда враг затих, он смог разобраться, что к чему. Оказывается, отморозки были заняты бойцами из свиты Ряхи. Пацаны не смогли подойти сразу, но Трофим сумел выиграть для них время. А как только даудовские дрогнули, против них двинулись и простые работяги.

Спецназ подоспел, когда враг отступил, оставив на поле боя двух своих полуживых бойцов. Ряха едва стоял на ногах, Трофима шатало из стороны в сторону, и он едва удерживал равновесие, лицо заливало кровью.

Спецназовцы надвигались бледно-голубой волной, вспененной чернотой дубинок. Трофим закрыл глаза, не в состоянии сопротивляться этому цунами. Сейчас его собьют наземь, отобьют почки, а потом отправят в штрафной изолятор…

Его действительно сбили с ног, заломали руки за спину, защелкнув на них стальные браслеты. На этом он потерял сознание. А очнулся уже в медчасти.

Ему сильно разбили голову, сломали ребро, гематомы и ссадины на теле не в счет. И все-таки ему повезло. Финал мог быть гораздо более плачевным. Да и не финал это. Все только начиналось…

Весь мир театр, и нужно быть актером, чтобы жить в нем. А не существовать. Так думал Салтан, глядя на Нестора.

– Думал, копыта сброшу, – немощным голосом сказал он, скривившись. – Представляешь, сахар в крови резко опустился, еще бы чуть-чуть, и все.

– С чего бы это?

И Нестор играл как первостатейный актер. И тревога за друга в его глазах кажется такой реальной, что зависть может взять.

– Да хрен его знает. Врач сказал, что с гормонами проблема. Щитовидку нужно смотреть, поджелудок. Выплеск там какой-то, перебор с инсулином…