Кирилл Максимов - Парень с крутым нравом

По армейской привычке он мог заснуть где и когда угодно. Вскоре бывший десантник погрузился в сон, продолжая сидеть на бревне, лишь голову свесил на грудь.

Светало, но, несмотря на это, в лесу, через который в буквальном смысле продирались Богдан, Настя и ее муж, было по-прежнему мрачно. Оно и немудрено. Густые кроны деревьев заслоняли собою солнечный свет, не давали тому просочиться на узкую тропинку, по которой вот уже целый час брели люди. Они шли молча, понуро – будто диверсионная партизанская группа, пойманная фрицами, которую ожидал неминуемый расстрел.

Безусловно, ни Князеву, ни чете Бубликовых расстрел не грозил. Тем не менее никто из них не видел ни малейшего повода для оптимизма. Машины нет – затонула. Мобильники накрылись, после того как побывали в воде. Короче говоря, Богдан, Настя и владелец «Форпоста» остались без средства передвижения и связи с внешним миром. Оказались один на один с природой. Точнее, с густым лесом.

– И какого черта мы через эти джунгли поперлись? – перешагнув через очередную ложбину, зло процедил сквозь стиснутые зубы Алексей Павлович.

Князев уже хотел было что-то сказать в ответ, но его опередила Настя, которая до сих пор так и не догадалась снять свои гламурные розовые туфли на высоком каблуке. Ведь идти без оных – босиком – по мягкому и пористому как губка мху гораздо сподручнее. Но, судя по всему, женщина настолько прикипела к своей модной обувке, привыкла к ней, что уже перестала рассматривать ее как элемент гардероба. Туфли стали для нее частью тела, продолжением ног. А потому весь тот дискомфорт, который они причиняли здесь, в лесу, Настя воспринимала как неизбежное зло.

– Богдан сделал правильный выбор, решив идти через лес, – заступилась за друга детства женщина. – Или ты хотел вернуться к шоссе по проселку?

– А почему бы и нет? – искренне удивился Алексей Павлович.

После чего он неожиданно остановился, прислонился плечом к молоденькой березе и учащенно задышал. При этом его кадык судорожно дергался.

– Что? Херово? Еще бы! Столько спиртного выжрать, пару ночей не спать, – не преминула позлорадствовать Настя. – Ну да ладно. Потом разберемся, сколько ты денег проиграл.

– Я в игре осторожен, лишнего с собой не беру. А в заведении правило – играют только на наличные, в долг нельзя.

– Ты мне это не первый раз рассказываешь. Так что ты там говорил?

– Я сказал, что можно было и по проселку… – Бубликов вдруг смолк, а затем резко наклонился, будто что-то уронил себе под ноги, уперся рукой в ствол дерева и хорошенько отдышался.

– По проселку, говоришь? – Настя ухмыльнулась. – А ты не подумал про байкеров? Или одной встречи с ними тебе было мало? Так что лучше лесом, дорогой. Так, конечно, медленнее и накладнее, но зато мы их здесь, в отличие от проселка, сто процентов не встретим. Ну а к тому времени, когда мы доберемся до шоссе, вероятность встречи с байкерами сведется… – Бубликова вдруг запнулась, заприметив невдалеке пожилую женщину с лукошком.

Обратили на нее внимание и мужчины. Сгорбленная старушка, облаченная в выцветшую куртку, клетчатую юбку и резиновые сапоги, неторопливо брела по лесу и собирала грибы. Но не все. Она складывала в лукошко исключительно мухоморы, а вот сыроежки, которыми лес буквально кишел, обходила стороной. Это было очень странно. Ведь какой тогда смысл идти по грибы?

Внезапно старушка замерла у березы, выпрямилась, будто и не горбилась до этого, и посмотрела на чужаков исподлобья, не по-доброму. Тяжело, с прищуром, словно сглазить хотела. У Насти даже в груди похолодело.

– Мне страшно, – обронила она и зачем-то попятилась.

Но старушка оказалась весьма доброй женщиной. Более того, выслушав Князева и Бубликовых, она согласилась им помочь. Старушка сказала, что не любит городской суеты и уже давно живет отшельницей в заброшенной деревне, стоящей у самого леса. Но у нее есть мобильный телефон, который дали ей заботливые внуки. Короче говоря, она позвала путников к себе в дом.

По дороге бабуля пояснила, почему собирает мухоморы:

– На печке сушу, а потом за ними ко мне из Новгорода специально приезжают. Какой-то человек их на лекарства покупает. Все сразу берет.

Князев, конечно же, понимал, на какие лекарства берет скупщик мухоморы. Эти грибы – сильный галлюциноген. Но он не хотел расстраивать старушку. В конце концов, тот, кто ищет дурь, всегда ее найдет. Пусть уж лучше наркоши натуральный продукт употребляют, а не синтетическую отраву, от которой можно окочуриться в два счета. Да и старушке неплохой заработок. Все довольны.

Лес стал редеть. За тонкими стволами деревьев показалось поле, заросшее низким кустарником.

– Когда-то тут порядок был, – проговорила старушка. – Рожь росла, пшеница, овес и ячмень. А теперь поле одичало. Скоро в лес превратится. А я вон там живу, – указала она рукой.

Заброшенная деревня не виднелась, а лишь угадывалась. Этакий зеленый островок посреди одичавшего поля. От нее тянулась цепочка деревьев, выросших вдоль реки.

Настя трагически морщилась, но не от картины запустения. Она успела в кровь стереть себе ноги, но все-таки добралась до деревенской улицы, которая успела зарасти высоким бурьяном. Лишь протоптанная тропинка посередине.

– Машины здесь не ездят? – спросил Князев.

– Раньше ездили, – ответила старушка. – Теперь одна-две в месяц. Трава быстрее растет!

Вдоль улицы темнели фасады деревянных домов, почерневшие от дождей и снега.

– Запустело все. Без хозяина дом быстро умирает, – прокомментировала пейзаж местная жительница.

Но краю деревни находился вполне ухоженный участок с основательной избой и хозяйственными постройками. У крыльца бегали куры. На лугу, уходящем к речке, белели утки и гуси. Паслась на привязи коза.

– Заходите, – пригласила хозяйка, открывая дверь на веранду.

Глаза бывшего прапорщика не сразу привыкли к полумраку, царящему внутри. Князев попытался сбросить обувь, прежде чем зайти к парадную комнату, но старушка остановила его.

– Так идите, – велела она.

Пришлось подчиниться. Князев и Настя сели у круглого стола, застланного вышитой скатертью.

– У нас дома такой был. – Бубликов вздохнул. – Я за ним уроки делал. Вы что-то про мобильник говорили, – напомнил он хозяйке. – Мне позвонить надо. Вы не беспокойтесь, я заплачу.

– Какие деньги? – Старушка даже обиделась. – Я не бедствую. Мне за мухоморы хорошо платят. Сюда идите.

Термин «мобильник» был тут неуместен. В трубке, которой пользовалась хозяйка, давным-давно уже «сдох» аккумулятор, и работала она только от розетки. Благо столбы, по которым в деревню подавалось электричество, были железобетонными, а потому не сгнили за тридцать лет своего существования. Бубликов стоял с телефоном в руке, морщил лоб, вспоминая номер.