Владимир Колычев - Раненый зверь

Горячий чай с сахаром, свежие баранки, нарезанный крупной соломкой голландский сыр.

— Угощайся, старшина. В кондее не забалуешь, да?

Павел пять суток провел на хлебе и воде. А позавчера резко похолодало, и он две ночи мерз в карцере штрафного изолятора. Зато в кабинете начальника оперчасти тепло. Да и сытно может быть, если дать слабину.

— Да нет, начальник, спасибо. Я не голоден.

— Да ладно тебе, начальник, начальник! Как будто ты уголовник какой-то! — подливал елея «кум».

— А кто я? Вторая ходка у меня.

— А за что? Любовника застукал? Правильно сделал, что на инвалидность гада перевел. А то, что убил кого-то, так это случайность. Дикая случайность.

— Это не случайность. Меня убить хотели, я ударил в ответ. Я защищался, а меня сюда командировали. Где справедливость, начальник?

Павел пристально и угрюмо смотрел на молодого розовощекого капитана в отглаженной форме.

— А где ты справедливость видел, старшина?

— Я не старшина. Старшиной я там, за речкой был. А здесь я зэка…

— Старшина ты. Потому что за речкой был. Ты солдат, Каменев. И ты должен помогать нам бороться с уголовной мразью.

— Должен, — кивнул Павел.

— Ну, вот видишь! — обрадовался капитан.

— Только не буду. Во-первых, я сам по себе. А во-вторых, я ментов терпеть не могу, — скривился Павел. — Ни за что меня сюда отправили, начальник. Так что у меня с вашим братом свои счеты. Предъявлять их я не собираюсь, но помогать вам не стану. Так что давай закруглять разговор.

— А я помощи у тебя прошу? — нахмурился «кум». — Может, я предупредить тебя хочу.

— Предупреждай.

— Я же знаю, что с тобой на воле было. С Маркеловым у тебя конфликт вышел, так? Так. Сколько ты в реанимации провел? То-то же! И здесь у тебя проблемы с ним! Ты молоток, обломал рога этому козлу! Это правильно, так и надо. Но теперь очередь за ним. А я его знаю, он не остановится. В прошлый раз голову тебе проломил, а в этот раз тебя на перо возьмут. Сунут заточку в спину, и все дела. А может, снова башку проломят. Кирпич с крыши упадет или чугунная болванка…

— Чему бывать, того не миновать.

— А у тебя ребенок на воле, невеста… Кстати, ты наверняка о долгосрочном свидании мечтаешь, — нацелив на Павла остро заточенный карандаш, сказал опер.

— Стучать я не буду.

— Зачем стучать? Ты мужик суровый, крутой. Нам такие нужны. Возглавишь секцию профилактики правонарушений в своем отряде, будешь уважаемым человеком.

— Уважаемым козлом? — ухмыльнулся Павел. — Нет уж, спасибо за такую честь.

— Долгосрочное свидание получишь. Год срока тебе скостим. Что, мало?

— Ничего, я уж как-нибудь по звонку.

— До звонка еще дожить надо. Возглавишь секцию, я переведу Маркелова в другую колонию. Это просто. Вас вообще не должны были в одну зону отправлять. Возглавишь секцию, через год выйдешь на свободу и живи себе на здоровье.

— Нет.

— Проблемы с финансированием сейчас, Каменев. — «Кум» разочарованно посмотрел на Павла. — А перевод заключенного из одной колонии в другую — это финансовые расходы. Думаю, Маркелов останется здесь.

— Все равно.

— Сколько тебе еще за драку отбывать? Десять суток?.. Как там, не мерзнешь?

— Нормально.

— Ну, тогда вперед и с песней! — Склонив голову над своими бумагами, капитан энергично показал рукой на выход. — И без обид!

Он вызвал конвоира, который спровадил Павла в штрафной изолятор. Холодно там, голодно, зато совесть будет чиста.

Метель за окнами, мороз под минус двадцать, а в цеху отопление отключили. Трубы лопнули, чинят их, а работать надо. План по столярке никто не отменял. Не будет плана, не станет и столовского приварка к голодному пайку. И в ларьке отовариваться не разрешат. Но, главное, может накрыться долгосрочное свидание.

Оксана приезжала прошлой зимой, пробовала договориться с начальством, но ее повернули обратно. Начальник оперчасти сделал все, чтобы свидание не состоялось. И летом она приезжала, но с тем же результатом. Павел думал, что Копелев остыл, не тут-то было. Сейчас Копелева нет, его перевели к другому месту службы, говорят, с повышением, а новому «куму» до Павла и дела нет. Поэтому палки в колеса он ставить не будет. А Оксана должна уже совсем скоро приехать. Павел узнавал, начальство дало «добро». Главное, чтобы Оксана деньги подвезла…

Температура в цехе близка к нулю, руки стынут, но Павел старался не снижать ни темпа, ни качества работы. Он собирал тумбочки, а это дело только с виду простое. В принципе, если рука набита, то ничего сложного в этом нет. Но можно сбиться с ритма, тогда все пойдет наперекосяк…

— Работаешь? — спросил вдруг Маркел.

Его рука легла Павлу на плечо у основания шеи. Если в это место воткнуть нож, шансов выжить не будет.

Павел с трудом сохранил самообладание. Больше года прошло с тех пор, как он сцепился с Маркелом, может, потому и потерял бдительность. А лагерный отморозок этим воспользовался. И в цех каким-то образом попал, и со спины незаметно зашел. Людей здесь много, но мастера нет. И начальника цеха не видно. Если вдруг Маркел пустит в ход заточку, то никто ничего не увидит.

Маркел хорошо поднялся на волне всеобщего беспредела, за четвертым отрядом смотрит. Его личная бригада из качков самая отмороженная в лагере, даже смотрящий по зоне старается с ним не связываться. Но Павла Маркел не трогал. И дорожку к нему, казалось, забыл. Казалось…

— Да ты не напрягайся, мужик. Не трону я тебя.

Павел встал сбоку от него, но так, чтобы видеть его руки. Нет в них ничего, зато у Павла в руках крестообразная отвертка, которой можно пронзить насквозь печень.

— Мы же земляки, да?.. Землякам вместе надо держаться, — миролюбивым тоном сказал Маркел.

— Про тамбовского волка что-нибудь слышал? — спросил Павел.

— Тамбовский волк мне земляк?.. — усмехнулся Маркел. — Вот я и говорю, что мы с тобой как волк с собакой… Я слышал, Копелев тебя своим ручным псом хотел сделать?

— Может, и хотел.

— Меня в другую зону грозил перекинуть?

— Не перекинул же.

— Ну, ты же правильный мужик, не какой-то там козел…

— Мне, вообще-то, работать надо.

— От работы кони дохнут. Хотя у тебя же свиданка. — Павел резко вскинул на Маркела глаза. Интересно, откуда он узнал про свидание? — Оксанка подъезжает, да?.. Привет ей от меня.

— Одно только слово! — сквозь зубы процедил Павел.

— Ты же вояка, — ухмыльнулся Маркел. — В Афгане воевал, да? Вас там что, о тылах думать не учили?

Он был не один, а со свитой. Один из нее стоял справа от Павла, двое — у него за спиной. Возможно, с заточкой наготове. Сам Маркел находился в двух-трех метрах от него, на относительно безопасном расстоянии. Нетрудно понять почему.