Линвуд Баркли - Поверь своим глазам

Потом на какое-то время в кабине установилось молчание. После чего голос снова подал Льюис:

— Ты перестала быть разговорчивой.

— А ты хочешь поиграть в города? — с иронией спросила она.

— Как тебе угодно.

Они снова замолчали. Вскоре Николь воскликнула:

— Черт!

— Что такое?

— Вижу в зеркальце машину копов. — Значит, она вела микроавтобус. — Приближается к нам по левой полосе.

— Проблесковый маячок включен?

При полном отсутствии окон в фургоне Льюис, вероятно, до сих пор не мог видеть патрульный автомобиль.

— Нет… Черт! Теперь уже включен!

А потом мы все расслышали, как пару раз взвыла сирена. Я почувствовал, что Томас принялся крутиться. Он, несомненно, вслушивался во все происходившее не менее внимательно, чем я, и последнее событие могло и ему внушить определенные надежды.

Микроавтобус сбросил скорость.

— Просто сохраняй хладнокровие, — велел Льюис.

— А ты, случайно, не сохранил свой жетон? — спросила Николь. — Если бы он принял тебя за полицейского из Нью-Йорка, это могло бы нас избавить от лишних хлопот.

— Нет, — ответил Льюис и обратился к нам: — Только посмейте пискнуть, и копа придется пристрелить.

Фургон съехал на обочину. Гладкая поверхность дороги под колесами сменилась грубой щебенкой. Николь перевела рукоятку автоматической коробки передач в парковочное положение, но двигатель не заглушила.

— Остановился прямо позади нас, — комментировала она. — Дверца открылась. Он вышел… Э, да это женщина!

— Плохо, — отозвался Льюис. — С бабами всегда сложнее общаться.

Я услышал, как опустилось стекло.

— Добрый вечер, офицер, — произнесла Николь.

— Права и документы на машину, — донесся голос женщины-полицейского.

— Секундочку… Милый, посмотри в «бардачке», пожалуйста, — обратилась Николь к Льюису, который зашуршал какими-то бумагами в поисках документов.

— Это ваш личный микроавтобус?

— Нет, мы взяли его напрокат, — ответила Николь. — Направляемся к его сестре в Уайт-плейнс, чтобы помочь ей переехать в Олбани. А я что, превысила скорость?

— У вас не горит один из задних габаритов, — сказала сотрудница полиции.

— О, черт, не может быть! Это моя вина? Или виновата прокатная фирма? — забеспокоилась Николь.

— Когда вы управляете транспортным средством, мэм, то сами отвечаете за любые неполадки.

— Да, вы правы. Но если вы меня оштрафуете, могу я потом предъявить претензии прокатчикам?

Николь блестяще справлялась со своей ролью. Она не нервничала и не пыталась скорее избавиться от представительницы власти, что могло бы насторожить ее.

— Это ваше право. Я не стану сейчас выписывать вам штраф, но обязана предупредить, что если вы и дальше собираетесь использовать фургон, габаритный огонь необходимо починить. А счет за ремонт можете переслать в прокатную компанию.

— Спасибо за совет, офицер. Так, вот вам бумаги на микроавтобус, а это — мои водительские права.

— Мне необходимо проверить все это в своей машине. Будьте любезны подождать моего возвращения.

— Разумеется.

Я услышал удаляющиеся шаги.

— Пока все идет как по маслу, — прошептала Николь.

Через пару минут женщина вернулась.

— Все в порядке. Вот ваши документы. Но должна повторить: задний габаритный фонарь вам следует починить при первой же возможности.

— Обязательно, — заверила Николь.

— Спасибо, офицер, — чуть ли не пропел Льюис.

Неожиданно женщина спросила:

— А что у вас внутри?

Не знаю, как у Томаса, а у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мир вокруг вдруг словно замер. Возникло ощущение, будто все дальнейшее развивалось, как в замедленной съемке. В голове крутилась только одна мысль: «Пожалуйста, достаньте свое оружие, леди! Умоляю, выньте его из кобуры!»

Но Николь этот вопрос не смутил. Она как будто только и ждала его.

— Там всего лишь кипа покрывал, — заявила она, — чтобы не поцарапать мебель при перевозке.

— Пожалуйста, откройте задние двери!

— Что?

— Дайте мне заглянуть внутрь, а потом можете ехать своей дорогой.

— Конечно, — кивнула Николь.

Было слышно, как она отстегнула ремень безопасности, и он медленно отполз наверх. Она тянется за ножом для колки льда, или Льюис уже достает свой пистолет? — оставалось только гадать мне.

Открылась дверь, и, похоже, Николь выбралась наружу. Шаги двух человек прохрустели вдоль борта фургона и замерли у его задней двери.

«Она сейчас умрет. Эта женщина-полицейский погибнет».

— Будьте добры, откройте, — повторила она.

— Разумеется.

Я ожидал услышать щелчок замка двери, но вместе этого вдруг донеслись какие-то электронные свисты и писки. Рация! Женщина произнесла что-то нечленораздельное, а затем сказала:

— Можете ехать дальше мэм. Доброй вам ночи.

Я расслышал, как она бегом устремилась к своей машине и как взвизгнули об асфальт шины. Снова открылась водительская дверь, и фургон чуть качнуло, когда Николь садилась за руль.

— Что произошло? — спросил Льюис.

— Ее очень вовремя вызвали на какое-то срочное задание.

И мы тоже выехали на шоссе.

Через час мы попали в густой транспортный поток. Теперь уже стало трудно держать постоянную скорость. Судя по звуку покрышек, в одном месте мы пересекли длинный мост.

Да, мы явно проезжали через густонаселенный район. Шум моторов других машин, звуковые сигналы, музыка из магнитол доносились постоянно. Мы свернули налево, потом направо и снова налево. А вскоре число поворотов уже не поддавалось ни подсчету, ни запоминанию.

Наконец микроавтобус остановился и стал двигаться задним ходом. Шум двигателя изменился, чуть отдаваясь эхом, словно мы заехали в гараж или в узкий проезд между домами. Николь заглушила мотор, и они с Льюисом оба вышли наружу. А через несколько секунд открылись и задние двери.

— Эй, мы прибыли на место, — сказала Николь.

Это не может означать ничего серьезного, размышлял Говард, едва закончив говорить по телефону с Льюисом. Он нервно расхаживал по своей роскошной гостиной, пытаясь все обдумать. Звонок в дом Килбрайда от кого-то, кто представился Биллом Клинтоном, Льюис, несомненно, воспринял правильно. Звонил какой-то сумасшедший. Или даже это действительно мог быть Клинтон, но только другой. Говард тоже был в разное время знаком с Франклином Клинтоном, Робертом Клинтоном и даже Элеанорой Клинтон. В Промис-Фоллз мог жить десяток Клинтонов, как и в любом другом американском городе.

И как бы ни был Говард обеспокоен возможными интригами ЦРУ против него самого и Морриса, все равно участие в деле бывшего президента представлялось полной бессмыслицей. Это казалось даже более невероятным, чем участие известного иллюстратора из Вермонта в секретном расследовании.