Владимир Колычев - Отступники

– Ты подумай пока. Взвесь все «за» и «против». Для начала можешь сказать, кто в тебя стрелял. С этого начнешь, а дальше как по маслу…

Мирон закрыл глаза и плотно сжал губы. Ни слова он не скажет, никого не сдаст. И на ментов работать не будет.

Дужка замка вышла из пазов бесшумно, но дверь тихонько скрипнула. Игорь предусмотрительно отошел в сторону. Позавчера он не успел этого сделать, и Лика едва не сбила его с ног.

Вчера она тоже билась в истерике, но припадок у нее случился не сразу. Какое-то время она тихо сидела на полу, приложив лоб к сложенным на коленях рукам, а потом как вскинется. И сейчас она сидела в той же позе.

– Эй! – Ленька осторожно коснулся ее плеча.

– Уйди! – не поднимая головы, сказала Лика.

– Есть хочешь?

– Хочу. – Она подняла голову, зло, но вменяемо посмотрела на парня.

Вид у нее аховый. Волосы грязные, растрепанные, глаза воспаленные, лицо бледное, щеки впалые, губы искусанные. На лбу ссадины, щека поцарапана. Исхудала она за полторы недели, отощала, сил никаких, даже на истерику не осталось. И все равно она красивая. Не зря же Ленька голову потерял.

– А это? – Якорь провел рукой по локтевому сгибу на своей руке.

– И это хочу!.. Кто ты вообще такой? – с презрением спросила узница.

– Леня меня зовут.

– Я знаю, как тебя зовут. Я не знаю, из какого ты колхоза… А ты, козел, что здесь делаешь? – Лика с яростью посмотрела на Игоря.

Но в истерике не забилась и с кулаками на него не набросилась.

– За тобой пришел.

– Зачем?

– Вернуть тебя хочу.

– Кому? Сантосу?! – забеспокоилась она.

– А ты хочешь?

– Ну-у… Он дозу даст, – мечтательно, но неуверенно, без воодушевления сказала молодая женщина.

– И ноги о тебя вытрет. Тебе это надо?

– Нет! – мотнула она головой.

– А вернуть тебя надо. К жизни… Ты же хочешь нормально жить?

– Нормально?.. Нормально – это когда деньги есть, – с горечью усмехнулась Лика. – А без них что за жизнь?

Она вдруг поднялась и решительно шагнула к дверям. Но ее повело в сторону, ноги подкосились, и если бы не Ленька, она бы упала. Якорь поймал ее, удержал, взяв за плечи.

– Да иди ты! – Лика с капризным выражением лица оттолкнулась от него, хоть и пошатываясь, но самостоятельно вышла из сарая.

Какое-то время она изумленно смотрела на баньку, которая стояла неподалеку, затем перевела взгляд на дом.

– Это, что ли, жизнь, сельпо? – язвительно спросила она.

– А что, свежий воздух… – буркнул Якорь.

– Свежий… – Лика втянула ноздрями воздух, и ее снова потащило в сторону.

Она повела рукой, пытаясь удержать равновесие, но голова оттого закружилась еще сильней. Ленька подхватил ее на руки. Тут же появилась Вероника Ивановна.

– Ну, чего стоишь? – глянув на Игоря, с безобидной грубостью спросила она. – Баньку натопить надо!

– Так натоплена…

– Еще дров подбрось! А ты в дом ее давай!

Ленька отнес Лику в дом, но вскоре вернулся.

– Бабский батальон. – Якорь почесал затылок, счастливо улыбаясь.

– Какой есть… – усмехнулся Игорь.

– Да нет, от этого батальона никакого толку. Нам самим надо, – нахмурился Ленька.

– Так спокойно все, – Дергун кивнул на дорогу.

Десять дней уже прошло, как они вернулись из Тиходольска. И ничего – ни братвы, ни ментов.

– Ну да, ты же решил свой вопрос, – усмехнулся Ленька. – Юля с тобой, Мирона нет, можно жить-поживать. А нам с Ликой всю жизнь от Сантоса хорониться?

– Вам с Ликой? А она тебе свою жизнь подарить обещала?

– А куда она денется? – Якорь смущенно отвел взгляд в сторону.

– Возьмет и сбежит к Сантосу, за дозой.

– Тем лучше. Будет повод наведаться к этому козлу. Стволы у нас есть… Ты со мной?

Игорь принужденно кивнул. Не хотелось лезть на рожон, но Ленька помог ему справиться с Мироном, и он теперь перед ним в долгу.

– Не нужна ей доза, – приложив ко лбу согнутый палец, сказал Якорь.

– Еще нужна.

– Нужна. Но можно и без дозы. Я же знаю, как это бывает… Меня до сих пор тянет. Иногда так прихватит… Но так, чтобы на стенку лезть, этого уже нет. И у Лики не будет… Я ею займусь – холодный душ, работа на свежем воздухе…

– Статья такая есть – незаконное лишение свободы, – усмехнулся Игорь.

– Я ради нее и под статью пойду, – совершенно серьезно заявил Якорь.

Игорь кивнул. Ленька ездил с ним в Тиходольск не просто так, на этот шаг его толкнули сильные чувства. И он и Мирону готов был вызов бросить, чтобы Игорю помочь, и Сантоса пристрелить, дабы обезопасить Лику. И обезопасить и отомстить за нее… Он на деле доказал, что способен и на сильные чувства, и на смелые поступки. Только как бы все это боком ему не вышло…

Боль была невыносимой, она цепко держала, как тело, так и душу. Действительность смешалась с бредом. И когда в палате появился Гармак, Мирон не смог сразу определить, видение это или явь. В больничке он, в тюрьме, и посторонним сюда путь закрыт. Но Гармак законный вор, и ему ничего не стоило попасть сюда.

– Я смотрю, дохлые у тебя дела, Мирон, – сочувствующе глядя на него, сказал Гармак.

– Да, не маза… Мусора со всех сторон обложили. На крытый перевели, анестезию отключили… Хотят, чтобы я работал на них.

– Стучать?

– Я за Тиходольском смотреть буду, а они – мною рулить…

– На ментов работать – западло.

Мирон удивленно посмотрел на Гармака. Прописные истины толкают зеленым первоходам, а не бывалым ворам. Может, все-таки Гармак – это видение, плод раздраконенного болью воображения?

– Это хорошо, что ты отказался.

– Ты бы мне анестезию подогнал.

– Будет тебе анестезия, – кивнул Гармак.

Он достал из кармана ампулу с морфием, шприц. Мирон улыбнулся. Если его сейчас отпустит, значит, гость реальный.

Он чувствовал, как иголка входила в вену, как морфий будоражащим теплом рассасывался по крови, устремляясь вниз, к незаживающей ране. И приход он поймал, и боль стала отступать.

– Менты – падлы, – беззлобно пробормотал он. – Меня не купишь…

– Я говорил Карлосу, что ты правильный вор, – поощрительно сказал Гармак.

– Что бы я без тебя делал?.. Где Карлос? Где все? – с блуждающей улыбкой спросил Мирон.

Хорошо ему стало, тепло, уютно. И мысль о скорой коронации грела воображение. Не зря же Гармак пришел сюда. Правильных воров принято короновать не абы где, а в больничке. А Мирон – правильный вор.

– Нет никого, – покачал головой Гармак.

– А корона?

– Сход уже был.

– Заочно не коронуют.

– Заочно приговаривают… – развел руками вор.

– Не понял.

– Приговорили тебя воры.

– Ты ничего не путаешь? – похолодел Мирон.

И весь кайф куда-то улетучился – так сильно тряхнуло его изнутри.

– Ты же знаешь, я всегда к тебе хорошо относился, – вздохнул Гармак.