Владимир Колычев - Центровая

– А кто у нее был?

– Я видела, приходил один. Дверь своим ключом открыл, зашел к вам домой. А потом этот позвонил, сказал, чтобы я с тобой поговорила. Я так и сделала.

– Своим ключом дверь открыл?

– Ну да.

– А ключ откуда?

– Чего не знаю, того не знаю.

Ключ можно было вытащить у Лизы, допустим, в том же магазине, где она отоваривалась. Из сумочки вынуть, снять слепки, а затем обратно вернуть. В принципе это не сложно, если задаться целью. А она налицо. Кому-то очень нужно было подставить Лизу.

– Кто к вам подходил, парни? – в ожесточенном раздумье спросил я.

– Парни. Один здоровый такой. – Женщина подняла руку над головой. – Другой поменьше.

– А девушки с ними не было?

– Нет, девушки не было. Но про нее разговор был, – вспомнила она.

– Какой разговор?

– Один другому про Марго сказал.

– Как это?

– Они между собой разговаривали. Один у другого спросил, зачем все это Марго нужно.

– Что все это значит?

Валерия Ильинична мотнула головой, но мне и не нужен был ее ответ. И так все ясно. Это Марго подставила Лизу. Чтобы я ушел от нее.

Подло поступила Рита, даже очень. Но так в этом вся ее бандитская сущность. Она уже привыкла ставить себя и над законом, и над самой жизнью. К деньгам и к бандитской власти Марго шагает по трупам, а ко мне – через подлость. Низко все это, гнусно.

От соседки я выходил на негнущихся ногах. Лиза стояла в дверях, с надеждой глядя на меня. Я должен был узнать суть дела, именно на это она и надеялась. Правда была за ней, и я это понимал.

Все-таки почему помада была размазана по губам, а телефонист оставался у нее так долго? Она вышла к нему с мокрыми волосами, которые успели высохнуть. Почему Лиза не надела белье под халат?

Вопросов масса, и я обязательно их задам. Но не сейчас.

Я направился к Лизе. Она отошла в сторонку, пропустила меня в дом и повисла на шее, когда я достал из холодильника бутылку водки. Отталкивать я ее не стал, но дал понять, что не хочу с ней обниматься. Она все поняла, отстранилась, собрала на стол закуску и присоединилась ко мне. Когда опустела бутылка, Лиза сбегала за второй.

Вопросы и сомнения оставались, но все-таки я не стал прогонять Лизу, позволил ей сесть ко мне на колени. Может, она и недостойна моей любви, но я должен принять ее обратно. Хотя бы потому, что этого не хочет Марго.

Рита поступила подло, и вряд ли я смогу ей это простить.

Выпить бы сейчас, да нельзя. Оказывается, со вчерашнего дня в бригаде объявлен сухой закон. Скоро основной точкой сбора будет Дом пионеров, небольшое одноэтажное строение в центре города. Там четыре рабочие комнаты и небольшой зал для волейбола. Надо сказать, что эти помещения в хорошем состоянии, к тому же сейчас там уже начался ремонт. Медяк взял здание в бессрочную аренду, а я до этого не додумалась, хотя и приметила школьный спортзал.

Но плевать я сейчас на него хотела. Ни до чего дела нет. Напиться бы да забыться.

– Я сказал, когда тебе здесь быть? – зло глядя на Мураша, спросил Медяк.

– Так машина сломалась.

Медяк сначала ударил его в живот, а затем приложился к носу коленкой. Мураш упал, из носа хлынули красные сопли.

– Я спрашивал тебя, что с машиной? – Медяк достал из-за пояса пистолет, передернул затвор.

– Нет, не спрашивал, – жалко проблеял Мураш.

– А какого хрена ты меня лечишь?

Медяк выстрелил, и парень дернулся так, как будто пуля действительно пробила череп, хотя она всего лишь едва коснулась волос.

– В следующий раз мозги вышибу! – пригрозил Медяк.

Он рвал и метал. Не нравились ему расхлябанность в наших рядах, беспечность и шапкозакидательство. Мол, мещерские конкретно нам угрожают, а никому и дела до этого нет. Пацанов нужно было приводить в чувство, и Медяк этим занимался.

Он лютовал, это мне совсем не нравилось, но я молчала. В сущности, Медяк прав – распустились пацаны, нюх потеряли. В принципе они всегда были такими. Самоед не очень-то следил за дисциплиной. Отношения в бригаде должны были строиться не на принуждении, а на уважении. Так он считал, но промахнулся. Леша пустил ситуацию на самотек, потому и прошляпил мещерских. За это он и поплатился своей жизнью.

Медяк разделил бригаду на звенья по три-четыре бойца в каждом, запретил ходить поодиночке. Так он пытался решить проблему с охраной и обороной. Прежде транспорта на всех не хватало, но теперь этот вопрос практически решен. Стволы есть у всех. Пусть Медяк не думает, что без него у нас и трава не росла.

Бойцы в звеньях сами оберегали себя. У Медяка была своя охрана – Гошак, Неман и еще два бойца из тех, кому он особо доверял. Эти пацаны должны были охранять и меня, во всяком случае ночью, когда я находилась дома. Ведь Медяк жил здесь, ничуть не заботясь о моей репутации.

Да я и сама о ней особо не думала. Вроде бы Медяк и не сломал меня, а настроения нет. И к фабрике теперь душа не лежала, хотя раньше я и дня не могла без нее прожить. Впрочем, я продолжала двигать это дело. Хочешь не хочешь, а работать надо. Нельзя мне было пускать дело на самотек, иначе Медяк поставит на мое место другого. За ним не заржавеет. Никто ему ни слова не скажет. Все бразды правления в его руках. Я должна смириться с фактом, уже близка к этому.

– Кому еще что не понятно? – спросил Медяк и почему-то посмотрел на меня.

Как будто опоздала я, а не Мураш. Но ведь и я могла забить на него. Более того, в сущности, так оно и было.

– Завтра подниму всех по тревоге, – сказал он, немного подумал и добавил с кривой усмешкой: – А может, и нет. Но если сделаю, а кто-то не придет!.. – Он многозначительно провел рукой по своему пистолету. – Желающих на ваши места много, так что думайте. Все, свободны!

Он отпустил Мураша с его бойцами, но и сам не остался в «Оазисе». Поздно уже, домой пора. Ко мне. Понравилось ему там как козлу в огороде, а я не возражала. Он хоть и козел, но с ним спокойней, чем без него. Еще я женщина, которой нужно крепкое мужское плечо. Может, и бой-баба, но все-таки.

Мы приехали домой. Гошак на скорую руку приготовил ужин, а Медяк достал из бара бутылку коньяка.

Я осушила один бокал, попросила второй, а там третий, четвертый, за ужином добавила, но задерживаться за столом не стала. В компании с Медяком напиваться опасно. Я знала это на собственном опыте.

Я отправилась в свою комнату, а Медяк увязался за мной. Он проводил меня до дверей, но дальше я его не пустила.

– Спокойной ночи!

Дверь у меня с недавних пор закрывается за внутренний засов, и Медяку так просто ко мне не попасть. Впрочем, он мог выбить дверь, но до этого пока не доходило.

– Кому нужна спокойная ночь? – Он осклабился. – Надо плясать и веселиться.

– С Дунькой Кулаковой станцуй, – предложила я.