Лев Пучков - Мастер мокрых дел

Приблизившись ко второму повороту метров на сто, Ли увидела медленно приближающиеся огоньки. Кто-то ехал навстречу, торопился в город. Конечно, это могут быть совершенно посторонние люди, однако… Чем черт не шутит – вдруг это именно те товарищи, которых интересует в данный момент все, что связано с промзоной? Заметят, что одинокая машина сворачивает с трассы, сядут на хвост… А дальше и представлять не хочется – вызовут по мобильному подкрепление, обложат, поймают…

– А вот черта с два, – пробормотала Ли, выключая фары, – в тусклом свете предутренних сумерек дорога была достаточно хорошо различима. – Не дам обгадить последний аккорд!

Соскочив с трассы на шоссе, Ли резко прибавила скорость, ввинчиваясь в вираж, ловко обогнула небольшую рощицу, подковой растущую у дороги, и уже было облегченно вздохнула, как вдруг… Прямо перед ней возникло эротическое видение из подросткового сна: сразу за поворотом, посреди дороги – какая-то легковуха, а на капоте, меж широко разведенных в стороны женских бедер, – быстро скачущая навстречу оргазму задница, мелькавшая в сумерках мелованным пятном.

– Откуда?! – удивилась Ли, резко поворачивая руль влево. «Шестерка» податливо вильнула в сторону, перескочила неглубокий кювет и с размаху ткнулась передним бампером в толстый осиновый ствол. Сила инерции швырнула Ли головой в лобовое стекло – раздался мягкий треск, глухой удар… и все. Последнее, что успело зафиксировать быстро мутнеющее сознание, была запоздалая мысль:

– Не мой день… точно, не мой…

…Первые четыре часа ночной охоты ушли на «выпас» Лильки Котляровой – объект № 1 в двухнедельном списке претенденток. Лильку «вели» уже пятый день – за это время удалось выяснить, что она подходит для забугорного круиза в один конец по всем статьям. Хорошенькая блондинка двадцати трех лет, длинные ноги, шалые глаза, мать-алкоголичка, биологический папа не установлен. Ютится в общаге химкомбината, на котором числится рабочей одного из цехов. На самом деле в цеху ни разу не была, зато периодически – в числе нескольких таких же длинноножек – обслуживает в сауне часто наезжающие комиссии. А поскольку на зарплату рабочего шибко не разбежишься, в свободные от основной деятельности вечера «снимается» в небольшом кабачке «Снегурочка». Приходит вся из себя наряженная в пух и прах, в боевом окрасе, сядет за столик и ждет, когда состоятельные кавалеры начнут штабелями к ногам падать и предлагать свои услуги по спонсированию томного отдыха. Ждать, как правило, приходится недолго – дамочка хорошенькая, незатасканная, стоит того, чтобы занятой мужчина потратил на нее вечер и некоторую часть своих карманных денег. «Снегурские» профессиональные «бабочки» Лильку не обижали: во-первых, по большому счету она не являлась для них конкуренткой, поскольку не часто отдыхала таким вот образом, во-вторых (а это, пожалуй, главная причина), по первому требованию и в любой позиции – лежа, с колена, стоя – спала с тутошним сутенером Федотом, который являлся ее одноклассником и выходцем из химкомбинатовской общаги.

Произвести изъятие Лильки из оборота обычным способом не представлялось возможным: за пять дней наблюдения выяснилось, что дамочка в гордом одиночестве практически не бывает – рядом с притягательным младым телом постоянно находится кто-то лишний.

Обычный способ изъятия особыми изысками не отличался и представлял собой следующую последовательность действий.

Отобранная претендентка «пробивалась» по всем каналам, в системе функционирования устанавливалась закономерность, в закономерности обнаруживалась пространственно-временная брешь. В этой самой бреши – если будет позволительно так выразиться – претендентка неизменно оказывалась одинока и беззащитна, в основном при возвращении домой, по дороге на «промысел», собственно дома и даже – в некоторых случаях – в учреждениях развлекательного типа, где оная претендентка имела обыкновение «зависать». Улучив момент, к претендентке «подкатывался» хорошо одетый и внешне вполне респектабельный Алексаныч, потчевал хлороформом, тут невесть откуда возникал Леха с помощником на новенькой «шестерке» цвета «мокрый асфальт» да с тонированными стеклами, грузили тело и везли куда надо. Вот, собственно, и все – никаких детективных элементов. Следуя рекомендациям хозяина, банда эскулапов всячески избегала каких-либо конфликтов и осложнений, если в процессе изъятия претендентки из оборота возникал хотя бы минимальный риск, сопряженный с любого рода скандалом или последующим разоблачением, эту проблемную претендентку бросали к чертовой матери и уматывали восвояси.

Лилька ютилась, как уже было сказано, в общаге химкомбината и улучшать свое положение пока что не собиралась. Это жилищное учреждение общественного типа, превращенное его обитателями в гнусный вертеп, интенсивно функционировало в любое время дня и ночи, у подъезда постоянно дежурил милицейский «уазик», периодически из окон всех пяти этажей раздавались дикие крики, непонятные стоны и задорные народные песни в хоровом исполнении. Постороннему приблизиться к данному памятнику соцобщежития незамеченным было невозможно: на дальних подступах его начинали атаковать подрастающие шалавки наинижайшей категории, назойливо предлагающие свои худосочные тела и жадные рты за пару червонцев и пачку сигарет с ментолом, а в непосредственной близости от здания – даже в виду ошалевшего за сутки милицейского патруля – запросто могли раздеть до исподнего тутошние тинейджеры в противогазах, оснащенные колюще-режущими предметами незаводского производства.

Это нехорошее место эскулапы посещать не желали по вполне понятным причинам – таким образом, вариант с домом отпадал.

По дороге на работу, с работы, в злачное место и оттуда назад – ну никак не вытанцовывалось. Лилька никуда не выходила из общаги – даже магазины не посещала, доверяя это ответственное дело своей мамаше, в дневное время частично трезвой. Если она нужна была на работе, начальство присылало служебную «Волгу», которая после использования возвращала даму к самому подъезду. В «Снегурочку» Лилька ездила на такси, на нем же – до апартаментов очередного клиента. А у апартаментов эту рабоче-крестьянскую секс-звезду каждый раз поджидала иномарка с двумя здоровенными «мальчиками» Федота, который, как ни странно, считал необходимым опекать свою нерентабельную ветреную подружку в часы ее амурных забав с очередным спонсором, эти же «мальчики» отвозили даму в общагу.

– Любовь, что ли? – недоуменно заметил Алексаныч к концу «дежурства» у «Снегурочки». – Или как это классифицировать?! Если любовь – то какая-то странная, с патологией… Надо бросать эту стервозу – ни одной бреши. Я не собираюсь глушить этих двух горилл или брать штурмом общагу…