Евгений Сухов - Зэка укроет тайга

— Докладывайте о ситуации каждый час, мы должны быть в курсе всего, что происходит.

— Да, конечно.

— У нас к вам будет одна просьба…

— Я вас слушаю, — прокричал Шашков.

— Нужно переправить в безопасное место подполковника Следственного комитета Афанасия Покровского.

— А где он? Как его найти?

— Он откомандирован в Юрьевскую исправительную колонию строгого режима № 463. В настоящее время с ним и с начальником колонии Евдокимовым потеряна связь. Попробуйте выяснить, что там происходит в действительности, а потом доложите.

Колония находилась ровно на полпути к квадрату «сорок четыре». Стиснутая со всех сторон проснувшимися вулканами, она становилась весьма уязвимой. Если лава хлынет, так просто зальет всю колонию вместе с поселком и небольшой речушкой, протекающей в низине.

— Есть доложить! — ответил генерал-майор и отключил телефон.

Помощник президента Головлев с заметным облегчением положил трубку телефона на рычаг — все-таки не каждый день он превышает свои полномочия, если об этом доложат президенту, его просто попрут с работы, — и посмотрел на дочь.

— Ты слышала?

— Да, папочка, — произнесла Анна, покусывая губы, чтобы не разреветься, — ты у меня самый лучший.

— Генерал Шашков сделает все возможное, чтобы вытащить Афанасия оттуда. Я его знаю давно, ему можно доверять. Но хочу сразу тебе сказать… Сделать это будет непросто. Там сейчас настоящий ад.

Анна подошла к отцу и, обняв его за плечи, произнесла, всхлипывая:

— Спасибо тебе, папочка… Я тебя так люблю…

— Ну, что ты, доча, что ты… — расчувствовался Игорь Петрович.

— Знаешь, папа… Я перед ним очень виновата, я не должна была поступать так… Он меня не простит… Ну и ладно, только чтобы был жив.

— Будем надеяться, что все будет хорошо.

Сопки, плотно обступившие лагерь, глухо гудели, наполняя окружающее пространство тревогой. В воздухе слышался какой-то звенящий звук, заглушаемый громовыми раскатами, доносившимися с Центрального хребта. Ощущение такое, будто где-то в пятидесяти километрах завязался нешуточный бой с применением артиллерии, но определить, в какой стороне, было невозможно, потому что раскаты снарядов доносились отовсюду. Жизнь в поселке протекала тревожно, но упорядоченно. Край глуховатый, расположен вдали от эпицентра, возможно, его не затронет, но, скорее всего, стихия непременно заденет своим крылом и этот заповедный уголок.

Полковник Евдокимов остановил машину у горной прозрачной речушки, бойко сбегавшей по камешкам в сторону моря, вышел из нее и осмотрелся. Сопки, притягивающие взгляд таежной величественной красотой, теперь показались ему угрюмыми и таящими опасность. Некоторые из них глухо и натужно гудели. Это не может продолжаться бесконечно долго, в любую минуту произойдет вулканический взрыв, и тогда на месте лагеря разольется большое лавовое озеро.

Присев на корточки, он черпнул ладонями воду, ополоснул разгоряченное лицо и недовольно хмыкнул:

— Речушка-то почти горячая. Скоро начнутся большие неприятности. Такие вот дела. Честно говоря, подобного здесь сроду не случалось.

Лагерь просматривался издали высокими серыми вышками. Колючие ограждения прятались за полосой низкорослой акации, разросшейся на склонах.

— А знаешь, я удивлен, почему до сих пор не гремит. Хотя вроде бы уже и пора…

Будто бы в подтверждение сказанных слов, с высокой сопки, густо заросшей могучей березой, прозвучал громкий хлопок, а потом над вершиной неровной гибкой струйкой потянулся дымок, все более крепчавший. Под ногами боязливо дрогнула земля, а струйка пепла все расширялась, распрямлялась и набирала высоту.

Подъехали к воротам лагеря, тотчас распахнувшимся. К припарковавшейся машине расторопно подскочил дежурный офицер, капитан Лепнев, и, выпятив грудь, принялся докладывать:

— Товарищ полковник, за время вашего отсутствия…

Его последние слова потонули в усиливающемся грохоте. Затем произошел толчок. Полное ощущение, что сопки, окружавшие лагерь, вдруг разом неожиданно подпрыгнули и сотнями мегатонн веса опустились на основание, заставив содрогнуться окрестность. Не выдержав тряски, с вершин покатились огромные валуны, сокрушая и ломая на своем пути многовековые березы.

Гора лопнула с оглушительным хлопком, и через широкую трещину повалила густая вязкая магма, поблескивающая красным раскаленным веществом. Сорвавшись с крутого склона, она покатилась в сторону лагеря. Полковник успел увидеть расширенные от ужаса глаза солдата, стоявшего на вышке, и в следующую секунду лавовый поток разрушил каменные заграждения и ударился в караульную вышку, опрокинув ее на запретную зону. В какой-то момент казалось, что лава остановится где-то в промышленной зоне, как раз перед неровным строем недавно сколоченных срубов, но уже в следующую секунду магма спалила деревянные постройки и устремилась к жилым баракам, захватывая все большую площадь.

С гор, выстроившихся с противоположной стороны ущелья, раздался громкий металлический скрежет, заставив невольно съежиться, и в следующее мгновение с вершин повалил густой едкий дым, а со склонов покатились огромные гранитные глыбы. Легко пробив каменные стены, они вкатились на территорию лагеря.

— Бродяги! — перекрывая нарастающий грохот, прозвучал чей-то пронзительный голос. — Беги, пока целы!

Из бараков выскочили арестанты и устремились к разбитым стенам.

По барабанным перепонкам неожиданно и резко ударила лагерная сирена.

— Дать предупредительный выстрел! — закричал полковник.

С караульной вышки трескуче застрочил автомат, заставив арестантов невольно присесть и вжать головы в плечи. Пригибаясь, они устремились в образовавшийся проем, прячась за валуны, вкатившиеся на территорию лагеря.

Повернувшись к Покровскому, Евдокимов произнес:

— Не знаю, чем все это закончится, но я должен быть здесь. У меня к тебе просьба, подполковник. Спаси сестру!

Улицы поселка продолжали заполняться лавой. Вспыхнули два деревянных дома, стоявших на склоне, разбрасывая тяжелые клубы дыма по ущелью. Раздались пронзительные крики. Призывы о помощи. Люди в панике разбегались по ущелью. Второпях похватав нехитрый скарб, бежали к автомобилям.

— Я должен быть вместе с тобой!

— Ты мне ничем не поможешь! Она пропадет! У меня, кроме нее, никого нет. Спаси!

— Хорошо, — согласился Покровский, — сделаю все, что смогу.

И, кивнув на прощание, побежал к выходу. Уже выскакивая за ворота, он услышал решительную команду полковника, прозвучавшую по громкоговорителю:

— Слушай все мой приказ! Всем оставаться на месте! В случае неподчинения будем стрелять на поражение!