Ярослав Зуев - Три рэкетира

Чувствуя себя Джоном Сильвером из «Острова сокровищ», у которого доктор со сквайром отобрали костыль, Правилов кое-как допрыгал к парадному, сдавленно матерясь, проскакал к лифту и, наконец, с ужасающим грохотом ввалился в прихожую своей квартиры. Проживал Правилов один. Жена года четыре назад ушла от Олега Петровича, забрав с собой дочку, так что опасаться кого-то разбудить ему не приходилось. Сунув пострадавшую ногу под струю ледяной воды, Правилов принялся терпеливо ждать, когда наступит облегчение.

Между тем, невзирая на воскресенье, Олегу Петровичу предстоял полнокровный рабочий день. Тучи, нависшие над корпорацией Виктора Ледового в пятницу вечером, и не думали рассеиваться. Более того, сгущались с достойной удивления быстротой. В субботу утром очередными жертвами милиции стали крупный склад контрабандной японской видеотехники и солидная фирма по сборке компьютеров. «По белой сборке», – еще съязвил кто-то из подчиненных Олега Петровича, но прикусил язык под его злобным взглядом. Обе конторы имели самое непосредственное отношение к бизнесу Виктора Ледового.

Анализ длинной банковской распечатки фирмы «Антарктика», по которой милиция и корректировала огонь, привел Правилова к крайне неутешительным выводам. Из длинного списка предприятий всех форм собственности, осуществлявших платежи в «Антарктику» за последние две недели, вплоть до вечера черной пятницы, опустошительным милицейским набегам подвергались только фирмы, напрямую связанные с Ледовым. Точность и быстрота ударов наводили на мысль о тщательно спланированной операции, направленной непосредственно против Виктора Ледового.

Правилов отлично понимал, что кусать за ноги гранитную фигуру Виктора Ивановича – это не занюханный ларек трясти. Милиционерам сия незамысловатая истина тоже должна была быть известна. Отсюда следовало, что-либо в недрах Органов наконец-то завелся отечественный вариант комиссара Коррадо Катанья (так невероятно, что даже смешно), либо кто-то, сидящий этажами десятью повыше оперативников, вознамерился поставить на Викторе Ивановиче большой жирный крест.

«Уж не Поришайло ли, и в самом деле? Неужели сопляк, строивший из себясына майора Бандуры, действительно не врал? Надо бы поговорить с парнем по душам». – Правилов перекрыл кран и выбрался из ванной. – « Если еще не поздно…»

Отталкиваясь руками от стен и буквально испещрив обои отпечатками мокрых ладоней, Правилов проковылял в кабинет и опустился в высокое кресло. Прикрыл глаза, сосредоточившись на событиях истекшей субботы. А они были одно тревожней другого.

Поступившая накануне информация о дальнейшем наступлении «БХCСовцев» выбила Правилова из колеи. Затем ему позвонил Атасов с докладом о том, как в сауне Бонасюка вместо «задушевной» беседы с лжеБандурой вышла перестрелка с четырьмя трупами в результате. Причем лжеБандура, по словам самого Атасова, держался молодцом и проявил себя отлично. Чуть ли не спас Атасову жизнь. В обед Атасов снова выходил на связь, – решал вопросы с оборзевшими боевиками никому неизвестного Адольфа. Затем Правилов заворачивал следующие на Борщаговку фуры с водкой и организовывал их сопровождение на резервный склад в пригороде. Потом контролировал переброску товаров с тех предприятий Виктора Ивановича, что засветились по делу «Антарктики». А еще трезвонил своим людям в силовых структурах и конечно, распинался перед самим Виктором Ледовым, пребывавшим в состоянии тихой ярости. В общем, не до Атасова и Бандуры ему стало.

Правилов хмуро поглядел на телефон. Вмонтированные в корпус «панасоника» часы показывали 7:30 утра.

– Хватит дрыхнуть! – буркнул Правилов, решительно снял трубку и набрал домашний номер Атасова.

– Вставай, бездельник, – ворчал он через пару минут, слушая длинные гудки на другом конце линии. Последовательно набранные Олегом Петровичем домашние и мобильные телефоны Атасова, Протасова и Армейца молчали, как советские партизаны на допросе в Гестапо.

– Что за дерьмо? – возмутился, в конце концов, Правилов, оставив безрезультатные попытки связаться с подчиненными. – Кто кого замочил?.. Они этого чертового Адольфа, или наоборот?

После вчерашнего разговора с Атасовым люди Правилова пробили по милицейским и бандитским каналам всю информацию, какую только возможно было наскрести об Адольфе. Вышло не густо. Адольф родился в 1968-м году в Киеве. В яслях и детском садике ничем существенным от прочих малышей не отличался, зато в средней школе сиживал по два года в одном классе. С пятого – завсегдатай детской комнаты милиции, дважды побывал в колонии, от армейской службы успешно уклонился. Так, ничего особенного. Дебил дебилом, короче говоря. Из таких же, как сам, недоумков сколотил банду. Отточив азы вымогательского мастерства на уличных лоточниках, решил, что пришла пора пободаться с серьезными криминальными авторитетами. Пободался. Неудачно. Если верить Атасову.

Наезд адольфовцев на большой частный магазин по улице Борщаговской был, скорее всего, случайностью. Выбрали коммерческую точку покруче, вооружились до зубов и сунулись в воду, не зная броду. Таких залихватских молодежных бригад по городу в последнее время формировалось не меньше, чем дивизий народного ополчения в битве за Москву. Начинали они действительно сами, затем, как правило, подминались мощными криминальными кланами и вливались в эти кланы в качестве самых низовых звеньев. Делали впоследствии наиболее грязную работу, а в случае конфликтов с Органами или соседними бандитскими группировками, шли под топор с легкостью разменной монеты. А безбашенные беспредельщики, типа Адольфа, ни черта не соображавшие в субординации, просто безжалостно отстреливались, как взбесившиеся собаки. – «Так что молодец, Атасов, если не врет. Выполнил работу за милицию, суд, тюрьму и братву одновременно. Многостаночник, мать его, нечего даже и сказать».

В истории с Адольфом случился еще один «плюс», весьма существенный для Правилова с Ледовым. Торговый зал их Борщаговского магазина предлагал посетителям разнообразные продукты питания, от морковки в сетках до мясных консервов и банок кофе десяти видов. Обширные же склады, начинавшиеся буквально сразу за линией прилавков, служили главной перевалочной базой для контрабандной водки, получаемой Ледовым из Венгрии. Завод в пригороде Дебрецена принадлежал партнерам Ледового, пробившимся на венгерский рынок. Завод производил целый калейдоскоп водочных наименований, начиная с копеечных «Русской», «Старорусской», «Московской» и заканчивая «Смирновым». Разливались они, понятно, из одного чана, отличаясь друг от друга только этикетками, формой бутылок и ценой. Качество водки было, мягко говоря, посредственным.