Владимир Колычев - Бандитская рулетка

– Но решать их будешь сам?

Кирилл услышал, как открылась входная дверь и кто-то вошел в дом. Наверное, Ксюха из школы вернулась.

Но в комнату заглянул телохранитель Воротынцева, тот самый, который в годах.

– Что там такое, Семен? – настороженно глянул на него авторитет.

– Яков Алексеевич, там «васильевские» подъехали.

– «Васильевские»? – напрягся Яков Алексеевич.

– Вопросы у них к этому, – небрежно кивнул на Кирилла телохранитель.

– Пусть кто-нибудь один зайдет.

Семен ушел, и комнату вдруг заполнила звенящая тишина, насыщенная предгрозовой тревогой.

Кирилл слышал про «васильевских». К Гордынску с юга примыкал поселок городского типа Васильевский. Оттуда и вышла бандитская бригада, которая в девяностых годах держала под собой добрую часть города. Какой-то там Телескоп был у них за старшего – это, пожалуй, все, что знал про них Кирилл. Не в том возрасте он был в те времена, чтобы вникать в криминальные подробности. Да и сейчас ему, в общем-то, все равно, что там было да как. Телескопа убили в девяносто девятом году, с тех пор о «васильевских» ничего не слышно.

Но, как оказывается, они не исчезли. В людях, которые подъехали к Кириллу, телохранитель Воротына узнал «васильевских» братков. Семен уже не молодой мужик и, видимо, в девяностых годах был на переднем крае бандитского беспредела. Но там же, выходит, были и Копытин с Кирьяновым, только по другую сторону линии фронта. Тогда «васильевские» вовсю делили город с бандитами Воротына…

Кирилл догадывался о криминальном прошлом своих банковских боссов, но теперь знал, какое движение они в свое время представляли. И, как выясняется, до сих пор представляют…

В квартиру зашел Витя Жуков, кривоногий амбал из личной команды Кирьянова. Участия во вчерашней экзекуции он не принимал, поэтому бояться ему нечего. Ведь Кирилл и в милицию мог за помощью обратиться. Сейчас не девяностые, и с бандитами уже давно не церемонятся, потому братки в открытую не беспредельничают, хотя, увы, создают очень опасные подводные течения, в круговерть которых и попал Кирилл. Конкретно, что называется, попал.

Витя Жуков шарахнулся назад, узнав Воротынцева, и растерянно, с бледным видом глянул на Кирилла.

– Ты кто такой? – небрежно роняя слова, спросил Воротын.

Он сидел в кресле, выпрямив спину. Руки вытянуты вперед и сведены к набалдашнику трости, на которую Воротынцев сейчас и опирался. Видимо, Жуков представлял для него определенную опасность, поэтому он не позволял себе пребывать в расслабленной позе.

– Ну, Жук я… Яков Алексеевич.

– Ты меня знаешь?

– Ну да, виделись…

– Где?

– На «стрелке». Ну, за Косынкой, у Карпухинских прудов… Я с Копытом тогда был… В смысле, с Копытиным Давидом Евгеньевичем, – поправился Витя.

– Он у нас нынче Давид Евгеньевич? – усмехнулся Воротынцев.

– Он начальник отдела…

– Начальник службы безопасности «Флагман-банка».

– Ну вот, вы знаете…

– Я все знаю, Жук. И тебя знаю… Значит, ты с Копытиным работаешь?

– Ну да… К вам у нас никаких претензий! – поспешил заверить Жук.

По банку он ходил гоголем. Нос к потолку, плечи коромыслом, грудь колесом. Кум королю, сват министру. И с Киреевым держался, в общем-то, независимо. Даже перед Копытиным не заискивал. А вот перед Воротынцевым определенно лебезил.

– Еще бы у вас были ко мне претензии… – презрительно фыркнул Воротынцев.

– У нас претензии к Лиманову.

– Какие претензии?

Кирилл угрюмо глянул на Воротынцева. Оказывается, этот тип знал не только его домашний адрес, но и место работы. Ловко его люди работают. Но тогда почему он не знает о его проблемах?.. Ничего, сейчас узнает.

– Ну, ему начальство штраф выписало.

– За что?

– Накосячил он конкретно, – замялся Жук.

– Ты кота за хвост не тяни. Я ведь все равно узнаю, что там за рамсы у вас.

– Э-э… Яков Алексеевич, вы – человек уважаемый, не вопрос. Но я все-таки спрошу, что у вас за интерес к Лиманову?

– Он мой будущий зять, – сказал Воротынцев так, будто ничуть в том не сомневался.

– Э-э… – стушевался Витя. – Он не говорил.

– Он и мне про ваши с ним непонятки не говорил. И не хочет говорить. Может, ты меня уважишь?

– Да он там Копытину конкретно нагрубил.

– И за это штраф?

– Ну да. Сто тысяч зеленью.

– У него есть сто тысяч долларов?

– Ну, квартиру в залог…. – Витя обвел взглядом комнату.

– Все понятно, Жук. Я позвоню Копытину, мы порешаем с ним этот вопрос. А ты иди, ты здесь не нужен.

Витя кивнул и, сдерживая вздох облегчения, вышел из комнаты.

Воротынцев пристально и свысока посмотрел на Кирилла:

– У тебя есть сто тысяч долларов, щегол?

– Нет.

– Квартиру придется отдать… Это твоя квартира?

– Нет, родителей.

– И ты хочешь родителей на улице оставить?

– Нет.

– Я знаю Копытина, он с тебя не слезет, пока не возьмет свое.

– Да я понимаю…

– Чем ты его обидел?

– Ну, солонку ему в лоб запустил, – угрюмо буркнул Кирилл.

– За что?

– За все хорошее.

– Он твою девушку засеновалил?

– А это не ваше дело! – встрепенулся Кирилл.

– Значит, засеновалил… – хмыкнул Воротынцев. – Значит, за шлюху подписался? Дурак.

– Я же говорю, это не ваше дело!

Яков Алексеевич склонил голову набок, глядя на Кирилла с возмущением и одновременно с одобрением.

– Ты, парень, пузыри не пускай. Тебе это не поможет. Тебе сейчас только я помочь могу. Да я уже и помогаю. Я за тебя подписался, поэтому твой косяк – моя проблема. И я ее решу. Но если ты меня кинешь, я с тебя шкуру спущу. Реально спущу. Есть у меня спец по этой части. Не веришь? – Взгляд у Воротына жесткий, словно кожу сдирающий.

Кирилл невольно поежился. Он верил Якову Алексеевичу, именно поэтому в желудке образовалась холодная сосущая пустота.

– Верю.

– И как ты собираешься жить дальше?

Кирилл уронил голову на грудь. Дожал его Воротынцев, загнал в прокрустово ложе собственного выбора…

А может, и не надо сопротивляться?

Ну да, не красавица Роза. Далеко не красавица, мягко говоря. Но ведь пластическая медицина нынче творит чудеса, а у Якова Алексеевича достаточно денег, чтобы оплатить это удовольствие. Причем в пластике тела Роза совершенно не нуждается. В этой части у нее все в лучшем виде. А лицо пока и полотенцем можно прикрыть…

Действительно, а чего кочевряжиться? Настя изменила ему, и у него теперь нет перед ней никаких обязательств. Так что у него свобода выбора… Свобода чужого выбора…

Выкуп невесты, свадебный эскорт, загс, ресторан, гости, музыка… Карусель продолжает крутиться, причем с такой скоростью, что не было возможности сопротивляться центробежной силе.

Всего две недели прошло с тех пор, как Кирилл зарядил Копытину солонкой в лоб. С тех пор и закрутилась эта сумасшедшая карусель. Он и опомниться не успел, а обручальное кольцо уже обжимает безымянный палец правой руки.