Владимир Колычев - Бандитская рулетка

Когда он очнулся в следующий раз, увидел мужчину в белом халате. Склоняясь над ним, врач вводил ему иглу в вену.

– Доктор, что со мной?

– Что-что, отравление у тебя! – нервно отозвался мужчина.

Не очень-то похож он был на врача. Вроде бы и белый на нем халат, но не было в нем той ухоженности, которая должна отличать тюремного доктора от находящихся в заключении пациентов. Да и манеры его отставляли желать лучшего… И зачем он протыкает Кириллу вену?..

– Делать мне нечего, как от дерьма тебя отмывать, – пробурчал он, снимая с предплечья жгут. – Со всех щелей хлестало…

– А чем я отравился?

– Я что, доктор?

– А кто?

Как оказалось, мужчина всего лишь устанавливал капельницу. А то, что на заключенного он был похож, так он им и являлся. Был в тюремном лазарете и штатный врач, и фельдшер из числа арестантов.

– А чем я мог отравиться?

– А черт его знает… Глюкозу тебе капаем, вроде помогает. Может, синильной кислотой траванулся, – пожал плечами фельдшер. – Глюкоза связывает цианиды в нетоксичные… э-э… в общем, связывает… Вишневым вареньем травануться можно, ну, если срок годности вышел. Там в косточках синильная кислота…

– А вишневым йогуртом?

– Самодельным?

– Да нет, заводским…

– Нет, заводским вряд ли… Если даже туда бодягу впарили, это сколько ж тогда йогурта нужно сожрать. Вот если синильную кислоту нарочно туда влили… Но тогда бы ты склеился… Сладкое что-нибудь ел?

– Ну, аскорбиновую кислоту с глюкозой…

– Много?

– Ну, пачек пять…

– Немало… Это тебя, наверное, и спасло…

– Может, меня правда отравили?

– Вскрытие покажет… Шучу. Нормально все с тобой, жить будешь… У тебя враги есть?

– Враги? А что?

– Да ничего. Думай сам…

Враги у Кирилла были. И отравить его могли. Но кто? Тюремную пищу он не употреблял, последняя передача была от Розы… Хотя и Настя накормила его отбивными. Тот же вишневый йогурт он пил, да и в камере апельсины из ее сумки ел. Но Настя не могла его отравить. А если могла, то не нарочно…

Нервы вибрировали как провода под чрезмерно высоким напряжением. Так бывает, когда нужно двигаться вперед, а возможности для этого нет. Есть рвение, желание, но, несмотря на это, все валится из рук… И хотя в этом не было ничего страшного, нервы кишели и шипели, как змеи в террариуме. И душа входила в резонанс с дурными мыслями.

– Скажи, ты меня предала? – Леня пальцами обжал Насте подбородок и высоко задрал ей голову. Заглянул в глаза и резко отпустил.

– Я?!. Как я могла? – натурально ужаснулась она.

– Вот и я спрашиваю, как ты могла… Не могла ты. Но Кирилл жив. И на поправку пошел.

– Я все сделала, как надо, – опустив голову, вздохнула Настя.

– Тогда почему?

– Ну, может, мало выпил…

– Там одного глотка должно было хватить.

– Ну, он почти всю бутылку выпил…

– Значит, не всю…

– Всю.

– Ты его любишь?

Она промолчала.

– Я тебя сейчас ударю!

– Люблю.

– Зачем же тогда траванула?

В ответ Леня услышал тяжкий вздох.

– Меня любишь больше?

Настя снова вздохнула, но уже по-другому. Не любила она Леню, но готова была для него на любое предательство.

Не удалось убить Кирилла, тогда он решил его отравить. Вызвал к себе Настю, расспросил о пристрастиях Кирилла и зарядил в бутылочку с вишневым йогуртом щедрую порцию яда. И ведь она все сделала как надо, иначе бы Кирилл не оказался на больничной койке. Чуть не подох он от отравления. Но ведь не подох. И это злило Леню. Но при этом его радовала мысль, что Настя до невозможности предана ему. Отравить любимого человека не всякая дрянь сможет…

Нет, он не говорил ей, что в йогурте яд, но Настя сама все поняла. И ведь не остановилась, не предупредила Кирилла… И будет верхом глупости наказать это чудо дикой природы.

– Он говорил тебе, что я собираюсь его убить? – поморщился Воротынцев.

Понял Кирилл, кто и почему хочет его убить, но показания свои не изменил. Зато Розе накапал на Леню, а она закатила ему истерику. Пришлось объяснять ей, что Кирилл не так все понял. И еще он пообещал Розе ускорить его освобождение. И ведь освободят его. Завтра суд будет, и его выпустят под залог. Суд будет, до которого Кирилл не должен был дожить. Но ведь доживет.

– Нет, не говорил.

– Врешь! – не поверил Воротынцев.

– Зачем? – удивленно повела бровью Настя.

– Он знает, что я хочу его убить…

– Знает, – кивнула она. – Поэтому боится. Сказал, что от закона хочет сбежать, но я-то поняла, что хочет сбежать от тебя…

– От закона сбежать?

– Да, он сказал, что тебе это выгодно…

– Мне выгодно?

– Ну, да, так и сказал. А еще выгодней, если ты его живьем закопаешь…

– Не дурак он, твой Кирилл. Не дурак, – задумчиво поскреб за ухом Леня.

Действительно, если Кирилл сбежит после суда, он этим усугубит свою вину. Если сбежал, значит, есть за ним грех. Если сбежал, то всех «гурцульских» выродков замочили по его приказу, и к Лене тогда никаких претензий больше не будет… И, как ни странно, Кирилл все это понимает, но сбежать все-таки хочет.

Что ж, нужно предоставить ему возможность сбежать, и сделать это по-умному. Устроить так, чтобы он где-нибудь засветился. Иначе подумают, что Леня убил его, не отходя от кассы, и в этой же кассе похоронил… Нет, сначала он должен где-нибудь засветиться, а потом уже надо будет его замочить.

– Он сам сбежать хочет или с тобой?

– Со мной, – кивнула Настя.

– А ты хочешь с ним сбежать?

– Если тебе нужно, то да, – покорно сказала она.

– А если нет?

– Тогда не хочу.

– Врешь, хочешь. Ты любишь его. Тебе с ним хорошо. Или нет?

– Очень хорошо.

– А у вас деньги будут, возможности, преимущества… Ну, чего молчишь?

– Если надо, я готова, – Настя смотрела в пол, но голос ее звучал уверенно.

– Готова она. Да этого только и хочешь… Любишь его? – в который уже раз спросил Леня.

– Люблю, – не задумываясь, ответила она.

– Тогда почему не предупредила его, что йогурт отравленный?

– Ты не велел.

– Ну, ты могла бы меня предать.

– Могла бы, но не предала. И никогда не предам. – Настя оторвала взгляд от пола и прямо посмотрела на Воротынцева.

Она действительно никогда его не предаст.

– А убить Кирилла сможешь?

Стрелять Настя умела неплохо, но так для того, чтобы убить Лиманова, особого мастерства не требовалось. Приставить ствол к голове, пока он спит, и нажать на спуск… От яда, пожалуй, лучше отказаться, раз уж Кирилл такой живучий.

– Если вы прикажете, то убью, – кивнула она.

И снова в ее глазах ни капли сомнения. Ангельский цветочек. С адскими шипами…

– Прикажу.

– Тогда я готова.

– Торопиться не надо. Сначала вы с ним сбежите, найдете себе пристанище. А потом уже… Я скажу, когда и как.