Владимир Колычев - Бандитская рулетка

А проблемы у Лени могут возникнуть с Колосом. Этот воблоглазый верзила заведует общаком, и ему не нравится, что Воротын-старший очень быстро научился отделять свое от общего. Многое из того, чем Яков Алексеевич владел лично, должно было по праву принадлежать всей братве. Во всяком случает, так считал Колос. Да и не только он. Но с Воротыном Колос конфликтовать не решался, а вот Леня для него несколько иная величина, он ведь и вопрос поднять может, тогда такое начнется…

И у Гурьяна могли возникнуть претензии. Фигура он, в общем-то, самостоятельная, но на город его ставил Яков Алексеевич. От братвы ставил. Гурьян – смотрящий по городу, за ним воровской общак, но сам он плоть от плоти «воротынский» пацан. Отмотал срок на зоне, обзавелся там авторитетом и связями в блатном мире, потому Воротын-старший довольно-таки легко протолкнул его кандидатуру на место воровского смотрящего. Как бы теперь Гурьян не попытался выйти из-под влияния Воротына-младшего и еще права качнуть. Он мог бы получать на свой общак больше прежнего. Все же знают, что Яков Алексеевич скидывал туда крохи с барского стола.

Смит занимался наркотой и девочками. Но этот возникать не станет. После того как не стало Гурцула, он перебил на себя все его точки. И прибыль нарастил, и свой вес за круглым столом увеличил. Но в то же время Смит в какой-то степени зависит не только от Лени, но и от Чайхана. Ведь это Гоша «зачистил» Шмита.

Но Чайхана-то бояться нечего, он всецело на стороне Лени.

Собралась братва за столом и во главе – Леня Воротынцев. Он поднял руку, и в зале установилась тишина. Пора начинать.

Менты не дремлют, тем более в городе до сих пор работают федералы. Но зал чист. Его вдоль и поперек просканировали электронными детекторами, потом охрана руками прощупала все, за что мог бы зацепиться жучок. Нет ничего и не было. Окна зала на улицу не выходят, но все равно на них установлены стекла, с которых не снимешь звук никаким лазером.

Не прослушать ментам, о чем пойдет здесь разговор. И в зал так просто не прорваться. Охрана вокруг ресторана конкретная, пока ее пройдешь, Леня сто раз успеет свалить. Отец оставил ему не только свое место за этим столом, но и его тайну, о которой не знал даже Чайхан. А Гошу Яков Алексеевич любил. Не меньше, чем Леню, любил. Но Чайхан не было его сыном, поэтому не он здесь сейчас главный. А ведь хочется ему быть во главе угла. Хочется, но он умеет это скрывать.

Леня не должен был подниматься со своего места. Отец никогда так не делал, когда начинал речь. Да ему и не нужна была трибуна, он и без того возвышался над всеми.

А вот как смотрится Леня на его месте? Хотелось надеяться, что так же. Но все-таки он не решился начать разговор сидя. Поэтому поднялся сам и заставил это сделать всех остальных, предложив почтить минутой молчания светлую память своего отца. А когда все сели, остался стоять.

– Гурцул нанес нам подлый удар в спину, но мы выстояли, братва, – сказал он. – Потеряли нашего отца, но выстояли…

– Это ты хорошо сказал, брат, – неожиданно перебил его Чайхан. Леня сурово глянул на него, но тот даже бровью не повел. – Яков Алексеевич был нашим отцом. И нам надо сделать все, чтобы найти и покарать его убийцу.

– Убийцу мы нашли. И покарали.

– Кого мы покарали, Гурцула?

– А разве не он заказал моего отца?

– Нашего отца, Леня. Нашего.

Воротынцеву очень не нравился этот разговор, но ведь он принял вызов и должен был, что называется, держать базар.

– Гурцул заказал нашего отца. Я так понял, это вызывает у тебя сомнения?

– Да нет, сомнений нет, заказ был реально.

– Так в чем же дело, Гоша? Чего ты здесь воду мутишь?

Леня недовольно смотрел на Чайхана. Не ждал он от него смуты, но получил. И неизвестно, к чему все это приведет. Ведь есть грех за душой. Большой грех.

– Обхитрил ты, Леня, Кирьяна. Конкретно обхитрил. Увел отца от удара… – с жесткой насмешкой смотрел на него Чайхан. – Облажался Кирьян, облажался. Зато ты не облажался.

Братва внимательно слушала его, не перебивала. Всем интересно, чем закончится этот смахивающий на перепалку разговор.

– Да нет, облажался, – со злостью посмотрел на Чайхана Леня. – В ловушку мы попали.

– Кто – мы?

– Отец попал. И я с ним. Ты знаешь, как все было.

– Да, но ты почему-то жив. Яков Алексеевич в машине сгорел, а ты живой.

– Я не понял, это что, предъява?

– Предъява, – поднимаясь со своего места, жестко отчеканил Чайхан. – Причем конкретная.

Он подал знак, и в зал привели Солоуха. У Лени мозг в голове содрогнулся, когда он увидел его, и звездочки перед глазами запрыгали.

С Мишей Солоухиным он сдружился, когда служил в армии. Пуд соли с ним съел. После армии в Крым к нему пару раз ездил, дома у него гостил.

Миша по штатному расписанию был гранатометчиком. Причем стрелял он как бог. Потому Леня и выписал к себе в Гордынск старого друга. Втайне от всех выписал. С жильем проблему решил, с бизнесом помог. Про запас он Мишу держал, на всякий пожарный случай. А не так давно загорелось…

Все чисто Миша сделал. Исполнил заказ и уехал в Крым. И совсем непонятно, как Чайхан его вычислил.

– Узнаешь? – кивнув на Солоуха, спросил Гоша.

– Миша, ты откуда взялся? – пытаясь унять дрожь в голосе, проговорил Леня.

Не похоже, что Солоуха били: ни синяков на лице, ни ссадин. Правда, вид у него потерянный, голова вжата в плечи, в глазах животный страх. Но, возможно, и сам Леня сейчас выглядел немногим лучше.

– Из Крыма приехал, – ухмыльнулся Чайхан. – Якова Алексеевича грохнул, и домой, в отпуск. Да, Миша, так было?

Солоухин жалко кивнул.

– А кто тебе заказ на Якова Алексеевича сделал? – не унимался Гоша.

Миша взглядом показал на Леню и дрожащим голосом озвучил его имя.

– Кто – я?! Я заказал своего отца?! – взвыл от возмущения Воротынцев.

Он обвел взглядом всех, кто сидел за столом, в надежде, что братва поднимется и порвет изменников. Но братва ждала объяснений.

Леня глянул на своих телохранителей, но в зале, помимо них, появились еще и люди Чайхана. Судя по всему, Гоша предпринял все меры предосторожности. Телохранители Воротынцева готовы были защитить своего босса, но смогут ли они это сделать?

– Да, ты заказал нашего отца! – конкретно предъявил Чайхан.

Братва загудела, требуя объяснений.

– Ты, Леня, заказал, а твой армейский кореш Миша его исполнил.

– Миша, я заказывал тебе своего отца? – простонал Воротынцев.

– Да, ты, Леня, ты заказал мне своего отца, – вздохнул Солоухин.

– И кто тебе поверит, Миша? Ты же все врешь! Не было такого!..

Леня с ужасом смотрел на Гурьяна. На губах этого доморощенного вора играла злорадная ухмылка. Недолюбливал его Гурьян, а тут вдруг появилась такая возможность унизить его. И Колос будет рад свести с ним счеты.