Кирилл Казанцев - Когда-нибудь я ее убью

Завести машину без ключа — задача так себе, средней сложности, но на этот фокус требуется время, а также известная сноровка и осторожность, чтобы не спалить проводку. Однажды Егору в эту игру играть уже довелось, все прошло благополучно, но играли пьяными и на спор, а сейчас ситуация маленько не та. Застукать могут в любой момент, адреналин в крови придает ускорение как рукам, так и соображалке.

С помощью фонарика и прихваченной из дома отвертки дело сразу пошло на лад. Правда, работать пришлось в неудобном положении: полулежа, со свернутой набок головой. Зато шурупы, что фиксировали панель, прикрывающую рулевую колонку, не сопротивлялись, Егор вывинтил их, сунул в карман и снял панель, ухмыльнулся довольно, увидев ключ зажигания. С креплениями пришлось повозиться, и пару раз Егор был на грани бегства: первый, когда от подстанции внезапно, в полной тишине стартанула «Скорая»: Егор заметил в зеркале заднего вида промелькнувший белый с красной полосой бок. А второй — когда спустя пару минут грохнула дверь, и раздался звонок мобильника, слишком громкий и резкий в этот ранний час. Но все обошлось, кто-то поговорил по телефону и на этом успокоился, снег падал по-прежнему тяжело и тихо, с неба валились бесформенные хлопья и на земле превращались в грязь.

С креплениями было покончено, рулевое колесо поворачивалось свободно, дальше Егор потянулся к шурупам, что прятались среди проводов. Весь взмок, пока справился, поминутно смотрел на часы и подгонял сам себя: через четверть часа он должен быть на месте, Роман и Вика ждут его, и если он не приедет… Об этом лучше пока не думать, тем более что все готово — отвертка вошла в отверстие замка.

В зеркале заднего вида мелькнула и пропала тень, Егор обернулся, посмотрел на стекло на приоткрытой дверце, заметил отражение — чей-то нечеткий силуэт. Точно, не показалось, кто-то вошел в гараж и топает прямиком сюда. Что заметил или услышал, уже неважно, главное — вот он, тащится к машине, бормочет что-то под нос и сонно матерится, запутавшись в проводах на полу. Егор узнал его — водила по фамилии Тюрин, мелкий, лысый ядовитый мужичонка за пятьдесят, доносчик и всезнайка, что лез в каждую дырку, любил погреть уши у плохо закрытых дверей и разносил сплетни, как крысы — чуму. В драку не полезет, трусоват дядя, они уже давно с ним отношения выяснили, и Тюрин отлично понял, что соперник уровня Егора ему не по зубам. Но гадости от него следовало ждать в любой момент, Егор пару раз ловил его на мелких подлянках и не сомневался, что в случае чего этот клоп отомстит ему по полной.

Егор завалился боком на сиденья, вжался в них, затаил дыхание и следил за перемещениями тюринской макушки, обтянутой черной шапкой. Та мелькнула справа, исчезла, точно дядя присел на корточки, потом показалась впереди, перечеркнутая трещиной, и неторопливо двинулась влево. Остановилась там под зеркалом у двери, шевелилась, то появлялась, то пропадала из виду, и чем там Тюрин занимался, и вообще какая нелегкая его сюда принесла, можно было только гадать.

Егор лежал, едва дыша, и больше всего боялся, что Тюрин сейчас откроет дверь и засунет нос в кабину. Нет, обезвредить его труда бы не составило, но паскудник мог банально удрать и воплями переполошить всех на подстанции. Поэтому Егор лежал, слившись с неприятно холодными креслами, косился на водительскую дверцу и мысленно прикидывал, как бы, в случае чего, ударить так, чтобы Тюрин и пикнуть не успел. Дверца скрипнула, подалась наружу, Егор поджал колени, приготовился к броску и выдохнул — Тюрин с силой грохнул дверью, подергал ее по-хозяйски, пнул колесо и потопал прочь.

Егор сел, выдохнул, посмотрел в зеркало назад — никого, Тюрин ускребся куда подальше, путь свободен. Егор повернул отвертку в замке зажигания, и «газель» вздрогнув для порядка, все же завелась. Бензин в баке еще оставался, по прикидкам до пригорода должно было хватить и обратно, хотя бы на полдороги… Ну, была не была. Он выехал из гаража кормой вперед, развернулся, едва не влепившись и без того покореженным бампером в мокрый бок дремавшей во дворе «Скорой» и вылетел за ворота, погнал по улице под грохот плохо закрытой двери.

Город проскочил без проблем, остановился у заколоченного поста ГАИ, закрытого еще лет десять назад, посигналил. Из леса за постом первым показался Роман, он обернулся на ходу и помог Вике перебраться через поваленное дерево, первым же оказался у машины, обежал ее, глянул на Егора через лобовое стекло и кое-как открыл дверцу. Пропустил Вику в салон, кинул следом набитый чем-то мягким черный пакет и пару минут пытался закрыть перекошенную дверь.

— Зараза! — выкрикнул он после очередной неудачи. — Не закрывается, перекосило на фиг! Что за машина, ты ее где взял, на какой помойке?

— В гараже, — огрызнулся Егор, — другой не было, извини. Не нравится — оставайся, мы сами поедем.

Обернулся в салон, глянул на Вику: та сидела на лавке у стенки, оглядывалась с вовсе уж потерянным и испуганным видом, но молчала. Посмотрела на Егора, попыталась улыбнуться, но отвернулась, вцепилась обеими руками в скобу на стене, когда «Скорая» взяла с места. И ни звука, как обещала вчера, поддавшись на уговоры поехать в местную психбольницу. Вопросов, судя по глазам, у девушки было много, но Егор ее сразу предупредил:

— Я сам толком ничего не знаю. Рассказал тебе все, извини, больше пока нечего. Ты, главное, не ори, когда брата увидишь, и не подходи к нему.

Вроде договорились, Вика обещала сделать все, как ей сказано, и вот выполняет, кутается в свою несерьезную короткую шубку и молчит, ждет, куда на этот раз ее «Скорая» вывезет. А та летит по левой полосе на скорости за сотню, летит через метель к повороту в пятнадцати километрах от города, к повороту с указателем «МОПБ № 5». Она же местная «ду́рка», где в свой черед побывали все городские алкоголики и наркоши, в том числе и информатор Романа, и не наврал. Психушка встретила здоровенным глухим забором с колючкой поверху, красно-белым полосатым шлагбаумом и будкой, где за окном, как показалось издалека, громоздился охранник. Егор сбросил скорость и покатил к воротам, объезжая колдобины и ямы в асфальте, а попутно гадая — сейчас вывалится лобовое стекло, что уже шевелится, как живое, или подержится еще немного?

— Стой, — Роман достал мобильник и набрал короткий номер. Дождался ответа и перебил басовитую сонную скороговорку, что донеслась из трубки, заговорил безмятежно, так, словно речь шла о чем-то неважном и простецком, не стоящем особого внимания:

— Доброе утро. Сообщаю, что в здании психиатрической больницы находится взрывное устройство, это боеприпас, масса взрывчатого вещества пять килограммов. Через час оно сработает. Всего доброго.