Кирилл Казанцев - Нежный киллер

«Значит, Хозяин открыл охоту, — думал Олег по пути на базу. — Пора исчезать из его поля зрения…» Только за сегодня Олег должен был погибнуть два раза. Григорьев заскрипел зубами. Конечно, Хозяин прав. На его месте Григорьев повел бы себя точно так же.

Объезжая посты ГАИ, Григорьев добрался до турбазы.

Удивленному Коляну и испуганной Насте он поведал обо всем, что сегодня произошло, в нескольких словах.

— Делай с машиной что хочешь, — Григорьев отдал Коляну ключи. — Только перед ментами не засвети — в ней пули застряли.

И посмотрел на Настю:

— Водки налей, пожалуйста!..

Обнаженная Настя склонилась над ним, окутывая теплотой своего тела, своей любящей души, и провела рукой по волосам.

— Ты должен снять стресс, — прошептала она, покрывая поцелуями лицо. — И не езди больше один.

— Знаешь, Настя, иногда мне кажется, что все — вся моя жизнь — будто все это происходило не со мной, — сказал он в темноту. — Многое хотелось бы совсем забыть.

— И меня?

— Только не тебя!..

…В словах не было нужды. Он любил этот город. И как только самолет коснулся колесами бетонной полосы, ощутил в груди приятное волнение.

Холодный вечерний воздух опьянил чувством свободы. Спустившись вниз по трапу, он с удовольствием сделал глубокий вдох и улыбнулся Насте, идущей следом. И она улыбнулась ему. Настя была уже не просто юной красивой девушкой, которую нужно оберегать, в ее взгляде, в ее походке появилось что-то новое, притягательно-женственное и очень волнующее. За несколько дней, проведенных рядом с Григорьевым, она повзрослела. Теперь он ясно понимал, как любит она его. Такая близкая, полная жизни, она была прекрасна в своей любви. И он любил ее за это.

Олег с неохотой отвел от Насти взгляд, снова глубоко вздохнул и почувствовал, что наконец-то вернулся домой.

Их никто не встречал, потому что Григорьев никому не сообщил о приезде.

Чтобы подготовить отца и мать к своему неожиданному воскрешению, Григорьев позвонил еще с улицы, не заходя в подъезд. Трубку взяла мать.

— Здравствуй, мама!.. — тихо произнес Григорьев.

В трубке долго молчали.

— Мама, это я, — сказал Григорьев.

— Сынок!.. Ты жив!..

Встреча была бурной. Мать не отходила от сына, которого уже похоронила пять лет назад, все время заглядывала ему в глаза и старалась дотронуться рукой, как бы убеждаясь, что он — не призрак.

— Ведь я все это время не верила! — говорила она сквозь слезы. — Все ждала. Чуяло мое сердце, что живой ты! Чуяло…

Отец больше молчал, лишь наливал в рюмки водку чаще обычного.

Уже ближе к ночи приехала сестра Татьяна с мужем и детьми. Они жили в своем доме на другом краю города.

Олег держал на коленях годовалого и трехлетнего племянников, о рождении которых до сих пор ничего не знал, и ощущал такое тепло родных людей, что сам готов был расплакаться на радостях. Нежность теплых и добрых комочков, доверчиво прижимавшихся к его большим рукам и с надеждой смотрящих в душу, заставляла сердце Григорьева, как цветок, распускаться и пылать любовью.

— Как ты мог, паразит, — выговаривала ему незло сестра, — даже ни одной весточки за пять лет не прислал. Мать все глаза выплакала. Мы все тебя похоронили. А ты вон живой! Да еще с какой красавицей приехал!..

Настя, весь вечер помогая женщинам на кухне и убирая со стола, старалась держаться в тени. На вопросы отвечала коротко, пряча взгляд. Лишь рядом с Олегом она будто оживала, и улыбка играла на ее лице.

Сестра с мужем и племянниками уехали далеко за полночь. Насте с Олегом постелили в гостиной. Уставшая от радостей бурной встречи Нина Викторовна отправилась в спальню, а Олег с отцом все еще сидели на кухне.

— Батя, тебе же завтра на работу, отдыхать нужно, — проявил заботу Олег. — Иди. Я все тут уберу.

— Уже сегодня… — уточнил отец. — Вставать скоро. Лучше совсем не ложиться. Я с тобой посижу.

Он смотрел на сына и приходил к выводу, что тот сильно изменился за те пять лет, что они не виделись, — возмужавшее загорелое лицо человека, познавшего жизнь: на висках седина, возле глаз легли первые морщины, у бровей появились складки, которых раньше не было.

— Знаешь, сынок, — произнес отец, измерив сына открытым взглядом, — нелегко тебе пришлось. Вижу.

— Так сложились обстоятельства, отец.

— Ты имей в виду, что у нас с мамой, кроме тебя и Танюшки с внучатами, на свете и нет никого.

— Папа, — Григорьев редко называл отца так, только в порыве самых теплых чувств, — и у меня, кроме вас с мамой, нет людей ближе! Вот еще Настюха появилась.

— Да-а, — протянул отец, думая о чем-то своем, — хорошая девушка… Ты, сынок, побереги мать. Нелегко ей дались эти пять лет. Она у нас, конечно, сильная, но все-таки женщина. Вначале тебя называли убийцей и объявили в розыск. Потом приходит весть о твоей гибели. Потом присылают бумагу, что ты невиновен. Голова кругом — ничего не понятно. И вдруг через столько лет ты сам появляешься живой, да еще с подружкой этой малолетней… Как у нашей мамы сердце только выдержало! Я вон и то весь последний год на лекарствах живу.

— Прости, отец. Так все сложилось, что не мог я вам сообщить о себе. Понимаешь?

— Не понимаю. Расскажи мне, сын, что с тобой произошло? Я матери — ни словом…

— Как-нибудь после расскажу…

Неприятный разговор с родителями состоялся вечером следующего дня. После работы приехала Татьяна и забрала Настю в поход по магазинам. Олег остался дома, решив не мешать женщинам познакомиться поближе.

— Вы расписаны официально? — поинтересовалась Татьяна у Насти по дороге в магазин.

— Нет. Мы живем в гражданском браке, — призналась Настя.

— Я так и думала. Олег не хочет расписываться?

— Он говорит, что я еще очень молодая. Дал мне время подумать. Глупый!

— Может, передумаешь? — с веселой усмешкой в глазах спросила Татьяна.

— Нет. Никогда!

— Не страшно тебе рядом с моим братцем? Он всю жизнь приключения ищет. И находит.

Настя, помолчав, ответила:

— Ты можешь мне не верить, но, встретившись с Олегом, я вдруг почувствовала, что знаю его всю жизнь! Мне с ним легко, не надо играть, говорить то, что хочет услышать он. Легко и, самое главное, — надежно. Таня, у тебя замечательный брат! И мне, кроме него, никто не нужен!

— Ну-ну, — внимательно посмотрела на молодую взрослая женщина. — Вижу, что любишь. Дай вам Бог счастья!

В это время на кухне квартиры Григорьевых шло заседание семейного совета, на котором родителями было высказано мнение, что Настя — хорошая девушка, но сомнительная пара для Олега. Отца и мать очень смущала большая разница в возрасте. Особенно категорично высказывалась по этому поводу Нина Викторовна:

— Не дури девчонке голову! Ты слишком взрослый для нее, сын. Что она про жизнь понимает? И прошлое у нее сомнительное…