Кирилл Казанцев - Нежный киллер

— Делом заниматься надо, а не фильмы смотреть! — проворчал Колян.

Оставив товарища внизу, Олег легко взбежал по мраморным ступеням лестницы на второй этаж и, прижимаясь спиной к стене, пошел по коридору. Его пружинистая бесшумная походка выдавала хорошо подготовленного профессионала.

Открыв первую дверь, он шагнул через порог просторного рабочего кабинета со стойким запахом дорогого мужского парфюма. Кабинет, обставленный темной мебелью под старину, был пуст. Напротив через коридор из-за закрытой двери слышалась негромкая музыка. Нажав на ручку, Олег толкнул эту тяжелую дубовую дверь. Его взору открылись светлые «царские» покои. Григорьев окинул их быстрым взглядом: окна плотно зашторены, на дальней стене работает плоский телевизор, демонстрирующий какой-то эротический фильм, в двух больших аквариумах диковинные рыбы. На темном диване в распахнутом халате возлежал мужчина кавказской национальности. Но он не был похож на мужчину с фотографии из Интернета, что показывал Михаил, рассказывая о Хозяине. Значит, это не Хозяин. Две светловолосые девушки в одних коротких фартучках вместо одежды стояли на коленях и ублажали кавказца. Увидев вошедшего, мужчина попытался встать. Григорьев думал и действовал быстро. Гримаса возмущения на лице мужчины сменилась гримасой страха, когда Григорьев поднял пистолет и, почти не целясь, нажал на спуск. Раздался хлопок, как будто стреляли из воздушного ружья. Пуля вошла мужчине точно в лоб посередине чуть выше переносицы. Раскинув руки, несчастный откинулся на спинку дивана и замер, удивленно глядя открытыми стекленеющими глазами.

Через секунду воздух пронзил женский визг.

— А ну, заткнуться! — Григорьев направил пистолет на сидящих на полу жриц любви. Те дружно замолкли, прикрыв головы руками.

— Заорете еще раз — пристрелю! — пообещал Олег перепуганным до смерти девицам. — А ну, живо в сортир! И сидеть там тихо, пока не разрешу оттуда выйти!

Те, сверкая голыми задами, наперегонки кинулись к одной из многочисленных дверей подсобных помещений и закрылись там. Глядя им вслед, Григорьев криво усмехнулся.

— Брось пистолет. И без глупостей! — услышал Олег у себя за спиной голос и, вздрогнув от неожиданности, медленно повернулся.

— Пистолет брось. Стреляю. — В дверях стоял седой мужчина преклонных лет в легком цветном халате. В руках он держал наведенный на Григорьева пистолет системы «Беретта». Григорьев узнал Хозяина. Чуть впереди Хозяина делал боевую стойку доберман, готовый в любую секунду кинуться на врага. Олег остановил взгляд на зверюге и подумал о своем пистолете. Просчитав, что два раза выстрелить не успеет, Григорьев решил подчиниться. «У, гад, клычищи-то какие оскалил, — думал Григорьев, опуская оружие на пол. — Шерсть дыбом. Уши прижал. Это перед прыжком. В любой момент, зараза, может прыгнуть. Не рычит. Хрипит только. Слюна липкая вокруг пасти. Словно бешеный. Обязательно прыгнет. Главное, не пропустить момент начала прыжка. Но не спешит пес. Команды ждет. Взгляд свой звериный неотрывно держит на горле. Пистолет поднять не успею. А дотянуться до ножа на поясе? Хозяин выстрелит первым…» — такие мысли за секунду пролетели в голове Григорьева.

— Брось, Скиф, ты ничего не успеешь. Я уже вызвал милицию. — Будто прочитав его мысли, Хозяин показал зажатый в пальцах левой руки брелок охранной сигнализации. — У тебя пять минут на то, чтобы уйти со своими людьми. Обещаю, что преследовать не буду.

— Ты меня отпустишь? С чего бы?

— Как ни странно, отпущу.

Олег ждал этой минуты последние несколько дней. Очень ждал. Представлял, как будет смотреть в глаза ненавистного ему человека, перед тем как нажать на курок. Он сам не боялся смерти. Но сейчас просто застрелить убийцу своей матери не мог. Банковал Хозяин. Но не мог Григорьев и просто так уйти из этого дома.

— Ты даже не знаешь, как это невыносимо — все время помнить о матери, которая умерла у тебя на руках, — хрипло выдавил Григорьев, думая о ноже. — Я убью тебя, как этого пса.

— Очень символично, — бесцветным голосом проговорил Хозяин. — Мы вместе с тобой приводили в действие машину, несущую смерть. А бытие, как известно, определяет сознание… Но ты должен был знать, что тот, кто сеет смерть, сам вкусит ее плоды. Ты можешь попытаться что-нибудь сделать, Скиф. Я могу выстрелить. Ты умрешь. Но с тобой твои люди. Они тоже должны умереть? А мои жена и сын в чем виноваты? Жанна рассказывала мне о невинно пострадавшем Григорьеве, за которым ей пришлось ухаживать пять лет назад. Мне даже показалось, что тогда она влюбилась в тебя. А я теперь должен буду показать ей твой труп? Мои жена и сын не должны знать, чем я занимаюсь. Убирайся! Ты только что убил моего брата. Положил моих лучших людей. Я не прощу, но дам тебе возможность сейчас уйти. Не тяни время, Григорьев, уходи из моего дома, пока еще…

Хозяин не договорил. Раздался глухой хлопок, и пуля вошла ему в спину чуть сбоку от позвоночника. Стреляли из коридора. Хозяин повернулся, вторая пуля вошла в грудь у сердца, но он устоял на ногах, припав к косяку двери. Лишь третья пуля сбила его с ног.

Опытен был пес. Он бросился на Григорьева внезапно, без рыка и хрипа, не изменив своего взгляда, не сжавшись перед прыжком. Его длинное тело вдруг повисло в воздухе, его пасть, его страшные глаза вдруг полетели на Григорьева. Не уловил Олег момента начала прыжка. Отвлекся на выстрелы. Среагировал секундой позже. Только и успел, что поднять левую руку, защищая горло, и почувствовать, как клыки достали кость и рука стала словно чужой. Почуяв кровь жертвы, пес зарычал и повалил Григорьева в угол. Но тренированный мозг спецназовца работал на опережение: как только собачьи зубы вцепились в руку, правая рука Григорьева легла на шею псу за основанием черепа. Ноги обхватили мускулистое тело собаки. Обученным движением, превозмогая боль, он резко повел рукой в пасти от себя вверх и вбок, а рука на шее животного сделала рывок на себя. Раздался хруст позвоночника, и враг, страшно оскалившись, ослабил мертвую хватку и забился в предсмертных судорогах. Шея собаки была сломана.

В комнату вбежал Колян.

— Живой? — Он с тревогой смотрел на Григорьева, лежащего рядом с огромной умирающей собакой.

— Живой, — простонал Григорьев, поднимаясь. — Руку прокусил. Собака Баскервилей какая-то!

Колян стоял над Хозяином, держа в руке пистолет. Тот еще дышал, но набухший от крови на плечах и груди халат свидетельствовал о том, что этот человек уже покойник. Хрипящий Хозяин с презрением посмотрел на Олега и даже попытался улыбнуться:

— Я всегда знал, что тебя нужно бояться. Не успел… Но ты никогда не станешь как я…

— Даже пытаться не буду! — Олег, поднимая с пола «беретту», подумал, что ведь их отношения с Хозяином начались тогда, когда Григорьев был уверен, что не сможет выстрелить в безоружного человека. Надо было помочь Хозяину уйти из жизни, но тот его опередил, перестав дышать.