Кирилл Казанцев - Сломанная роза

— Артем, — бросил через плечо Игорь Леонидович. Работник среагировал, и через пару мгновений «семейный урод» с возгласом негодования вернулся обратно — вписался точно в диван и принялся на нем ошарашенно озираться.

— Череп, в натуре, ты с головой сегодня дружил? — разлепил помертвевшие губы депутат. — Мы вам что, мальки на хищную рыбу? У меня и так неприятности на каждом шагу. Башка постоянно трещит. Вчера работник уволился и так на меня смотрел… Сегодня выяснилось, что помощника вызывали на допрос в отдел экономической безопасности, и даже с адвокатом не дали пообщаться…

— И ты решил намылить лыжи, — кивнул Череп. — Все логично, Кирпич. Нужно платить за ошибки молодости. Все в порядке, братва, — сменил он тон, — мы ничем не рискуем. Во-первых, мышка в мышеловку может не залезть. Во-вторых, если все же залетит, я немедленно звоню своему заму, и он подбрасывает еще человек пятнадцать, которые с гарантией перекроют выезд на шоссе. Не попадутся ночью — будем искать с рассветом и точно отымеем этих умников. По существующему плану их должны перехватить мои люди, что сидят сейчас в лесу. Они терпеливы, нос не высовывают, то есть шансы имеются. В худшем случае мы понапрасну потреплем себе нервы и вернемся в город… или куда мы там должны вернуться. Не вижу оснований для паники. В доме восемь штыков, помимо нас, чего вы перетрусили?

— Ну, и сидел бы сам в засаде, — проворчал депутат. — Какого хрена ты нас сюда приволок?

— Э, нет, Кирпич, — натянуто засмеялся Череп. — Вместе замутили это дерьмо — вместе и выгребать будем. Пусть злодеи видят, что мы собрались всем кагалом — это не помешает. Нормально, братва, полчаса позора — и что-то начнет вырисовываться…

Но вырисовываться начало раньше. В третий раз включилась рация, затрещали помехи, их перекрыл взволнованный голос:

— Павел Максимович, это снова я, Дроздов… Павел Максимович, тут такое дело, даже не знаю… В общем, в вашем направлении следуют мусора…

— Повтори, Дроздов. — Череп схватился за компактный радиопередатчик, вперился в него пронзительным взглядом.

— Только что проехала полицейская машина, Павел Максимович… Патрульный «УАЗ»… Я без понятия, куда она — к вам или в деревню… Стекла заляпаны грязью, непонятно, сколько человек в салоне. Мы не стали ее останавливать, Павел Максимович…

— Почему? — опешил Череп.

— Да хрен его знает, — растерялся подчиненный. — Нам с ментами, знаете ли, не по пути. Про ментов мы с вами не договаривались. Остановим и что мы им скажем — проезд закрыт, ребята? А кто мы такие?… В общем, не знаю, Павел Максимович, вы уж сами с ними разберитесь, а мы дальше будем работать, добро?

— Дьявол, ладно…

Как-то неспокойно стало на душе. Люди напряженно помалкивали. Только Вшивый издал в пространство: «Я так и думал, что какая-нибудь хрень начнется…»

— Из дома не выходить, — встрепенулся Череп и подбежал к окну. Засуетились охранники, стали рассредоточиваться по холлу, занимать позиции у второго окна. Происходило что-то незапланированное. Во всяком случае, людям Дроздова не померещилось: со стороны леса приближалась машина. Надрывался трескучий отечественный движок. Промелькнул между сараями абрис «прославленного» российского внедорожника, и вскоре он выбрался на открытую местность. Ладно, хоть без сирены и мигалки. Машина объехала подсобки, кучку деревьев и остановилась позади припаркованных джипов и ободранного пикапа Вшивого. Теперь ее не было видно. Но было слышно, как водитель заглушил мотор. Он выключил фары — и опустилась тьма.

— Какого хрена? — прошептал Лютый. — Кто вызвал мусоров? Череп, ты ничего тут не мышкуешь?

— Знаешь, Лютый, хотел бы у тебя спросить то же самое… — задумчиво скривился Череп. — Эй, братцы-акробатцы, вы ничего не мутили по ментовской теме?

— Да пошел ты, Череп, — пробормотал Вшивый. — Я что, по-твоему, вообще больной на всю голову? Вон, у Кирпича спроси.

— А чо сразу Кирпич? — злобно зашептал депутат. — Не ввязывал я никаких ментов, откуда я знаю, чего они приперлись…

Самое время новоприбывшим было выйти из машины и показаться на открытом участке. Но никто не выходил, машина пряталась за джипами. Люди нервничали. Наконец Череп не выдержал.

— Лютый, Кирпич, командуйте своими людьми. Пусть выяснят, что за хрень. Уснули они там?

Даже охранникам в жутковатом месте становилось не по себе. Двое выскользнули из здания, стали огибать парковку слева. За ними выбрались еще двое, подались на правый фланг. Люди подкрадывались с двух сторон, а машина стояла совершенно одинокая, и создавалось впечатление, что в ней никого нет. Впрочем, это было не только впечатление.

— Игорь Леонидович, здесь пусто! — взволнованно прокаркал охранник.

Из дома полезла остальная гвардия, люди брали на изготовку изделия израильских оружейников, сходились полукольцом. Заспешили Лютый и компания, их уже всерьез гнобила неопределенность. Люди толпились у раскрытой патрульной машины. В салоне действительно никого не было! Двигатель был заглушен, рычаг передач переведен в нейтральное положение. Зарешеченный отсек в задней части кузова пустовал, в чем убедились, немедленно его вскрыв. Номера машины были заляпаны грязью.

— Мать твою… — прозрел Череп, рухнул на колени и принялся рукавом оттирать грязь с регистрационного знака. Номер был другим, но он уже знал, что это машина, похищенная злоумышленниками в Береговом! Она пропала, менты ее искали, но не нашли, бездари проклятые. И сам он тормозил, мог бы и сразу догадаться! Подельники онемели от страха, когда он выхватил пистолет и начал озираться. Люди толпились возле машины, терялись в догадках. Ночь была в разгаре. Дул ветер, комковатые облака наступали с севера. Завеса измороси царила в воздухе.

— Череп, вызывай своих отдыхающих из леса, где они там? — прохрипел Лютый. Он тоже выхватил «индивидуальное стрелковое оружие». Череп машинально глянул на светящиеся стрелки циферблата — с момента выхода на связь Дроздова прошло десять минут. Люди невольно пятились к дому, таращились в ночную пелену до боли в глазах, но пелена невозмутимо помалкивала. Череп схватился за рацию. Но эфир лишь трещал и помалкивал — Дроздов не отвечал!

— Дроздов, твою дивизию, ты где, ответь? — злобно шипел Череп, тщетно вслушиваясь в эфир. На связи никого не было. Это было форменное безобразие! Завыл от страха депутат Андроник, принялся рычать на своих людей — почему, мол, плохо охраняют его беззащитное тело?! Нервно дергался Вшивый, скрипел зубами коммерсант Мамонтов, известный в узких кругах как Лютый.

— Что, пропали твои подчиненные, Череп? — от страха он плохо выговаривал слова и забыл, что упоминать при посторонних клички из прошлой жизни — верх неосмотрительности. А Череп насиловал, тряс рацию, орал в нее матерные слова. Не может быть, чтобы за десять минут все восемь человек куда-то пропали! Они же не зеленые новобранцы, у всех солидный груз за плечами.