Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— Доброе утро, Даша, — глухо сказал Андрей. — Хотя какое утро, день уже, наверное…

Реакция на его слова последовала мгновенно! Она испуганно вскрикнула, вылетела из ниши побледневшая, стряхнула с плеча автомат и хлестнула очередью. Он, ошалевший, метнулся в сторону — реакция спасла. Отлетел к стене, машинально вцепился в полку стеллажа. И вдруг почувствовал, как вздрогнула стальная конструкция, выведенная из равновесия, хрустнула стойка, накренились полки — эта штука держалась на соплях, только и ждала, чтобы свалиться на хорошего человека. Она уже падала. Андрей в ужасе попятился, наивно полагая убежать, и все же частично убрался из зоны поражения, иначе раздавило бы еще и голову. Увесистый фрагмент стального стеллажа свалился с оглушительным треском, развалившись на фрагменты, накрыл ниже пояса рычащее от злости тело…

Было больно, но в принципе терпимо. Он ничего не сломал — во всяком случае, характерной боли не было. Но хорошенько саданулся затылком, что тоже не прибавило расположения духа. Массивный гнет придавил к полу. Он схватился за стальную конструкцию, натужился, чтобы оторвать ее от себя, протащил немного ногу, но тут что-то хрустнуло, затрещало, сломалось, и перекрещенные обломки профиля заклинили лодыжку! Он дернулся, чтобы освободиться, и от боли потемнело в глазах.

— Господи, это ты… — пробормотала треснувшим голосом Даша, падая рядом с ним на колени. — Ты что, совсем с ума сошел, так пугать?.. Ведь сам же виноват!

— Не пугал я тебя… — закряхтел Андрей и извернулся, перевернувшись на бок. В таком положении было легче терпеть. — Кто же виноват, что ты такая пугливая. Может, освободишь меня? — Он замолчал, начал всматриваться в ее глаза. Эх, грехи наши тяжкие…

Бледность не сходила с ее исказившейся мордашки. Она сглотнула, отодвинулась от него подальше, смахнула рукавом пот со лба. Дрожал автомат, ствол был нацелен на Андрея. Дрожали губы, ее глаза затягивала тоскливая пелена.

— Хочешь убить? — глухо спросил он.

— Не хочу, — прошептала Даша. — Но, видит бог, я это сделаю…

— Постоянно забываю о пресловутом женском коварстве, — печально усмехнулся он. — А ведь у каждой женщины это в крови.

— Я не каждая… — проговорила Даша.

— Ты уже говорила. Да, ошибки мы совершать умеем, — посетовал Андрей. — Ошибки у нас получаются добротные, качественные.

— Поговорим спокойно? — предложила девушка.

— Давай, — кивнул Андрей. — Как Отелло с Дездемоной.

— Ну, это вряд ли. А может, ты водишь меня за нос, нет? — Голос девушки отвердел, подбородок уже не трясся, в глазах возник прохладный блеск. — Может, ты изначально за мной следил, а все остальное просто выдумка? Знал, что никакая я не Даша Лактионова, не живу в Красноярске, не работаю на кафедре. Какую я там кафедру тебе назвала?

— Теоретической и прикладной механики, — вздохнул Андрей. — Нет, Даша, ты в это сама не веришь. Лично я — именно тот, за кого себя выдаю, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы в этом удостовериться. Я не знал, что у тебя другое имя, что ты обитаешь не в Красноярске, не трудишься в поте лица на кафедре. Вот теперь знаю. Паршивая из тебя шпионка. А нашел я тебя по следам, которые ты оставила. Из тебя и следопыт никудышный.

Глаза девушки вдруг наполнились слезами.

— Может, передумаешь меня расстреливать, а поможешь выбраться из этой ловушки? — предложил Андрей.

Она скрипнула зубами и покачала головой.

— Ну, как хочешь, — вздохнул Андрей. — Тогда рассказывай. Ты работаешь на иностранную разведку?

Даша тревожно шевельнулась — ей очень не понравилась последняя фраза.

— Скажем иначе, — поправила девушка. — На одного любезного господина из Западной Европы, работающего по научной линии. Его причастность к иностранным разведкам ничем не подтверждается.

— Так мы еще и наивные? — удивился Андрей. — Или кого ты сейчас уговариваешь — себя или меня? Но как-то непонятно: кому он нужен, этот объект? Про все подобные объекты нашим западным партнерам было известно еще во времена «холодной войны». Все, что тут изобретали, производили, кому сгружали.

— Популярное заблуждение, — усмехнулась Даша. — Сейчас модно так думать. Но если бы так и было, СССР никогда бы не стал сверхдержавой и не наводил ужас на приличный мир. Существовало много тайн, за которые Запад готов был платить бешеные деньги. Ты удивишься, но мозги советских ученых были устроены лучше, чем их западных коллег. Этот объект был серьезным звеном в паутине 12-го управления. Здесь даже шпионов ловили в тайге — в середине восьмидесятых. Тут находилась крупная база хранения готовой продукции, работали сборочные бригады — окончательно готовили ядерные боезапасы к боевому применению. Имелась своя научная база — что-то вроде исследовательской лаборатории. Здесь хранились и обслуживались ядерные боеприпасы почти всех видов: авиационные бомбы, боевые части крылатых ракет, специальные артиллерийские снаряды и минометные мины, боевые блоки ракет и ракетных комплексов, глубинные бомбы.

— Ты подкована, — похвалил Андрей. — Хочешь сказать, завалялась бомбочка?

— Пошло, — поморщилась Даша. — Неучтенные ядерные бомбы бывают только в Голливуде. В 1988-м году в 12-м управлении стали создавать Инспекцию ядерной безопасности. Тогда же стали формировать аварийно-спасательные службы под эгидой управления, потом они стали основой для развертывания системы реагирования на возможные аварии с ядерным оружием. Здесь работал высококлассный специалист, разработавший методику предупреждения аварии с помощью спектрометрических устройств, — он был первым и последним, кто до этого додумался. Методика универсальная — она работает и на гражданских объектах, скажем, на атомных электростанциях, безопасность которых в наше время весьма актуальна — вспомним ту же Фукусиму. Это был закрытый объект, отсюда запрещалось что-то выносить. Современных носителей информации тогда не было, вся работа осуществлялась в этих стенах. Разработки хранились в сейфе, — она кивнула на нишу. — Там, внизу, в отдельном кабинете. Сейф простейший, вскрывается ломом. Здесь не требовалось навороченных систем, объект и без того безупречно охранялся. Эвакуировали базу в спешке — в угоду начальству, хорошо, что успели вывезти все ценное. Восемьдесят процентов боеприпасов подверглось утилизации, остальное увезли в Забайкалье, туда же — оборудование. Самые секретные помещения взрывали, учиняли завалы. — Даша тяжело вздохнула. — Специалист лежал в районной больнице, ему вырезали аппендицит в экстренном порядке, пациента доставили без сознания. Когда он пришел в себя, поднялся, выписался — объекта под названием «Выжинск-29» в природе уже не существовало. Персоналу выписали проездные и отправили в Москву, он даже не смог зайти на объект, здесь стояли часовые — опасались мародеров. Начальство посчитало, что его разработки и гроша ломаного не стоят. Закрутила жизнь, девяностые годы, борьба за выживание… Все изменилось через двадцать лет. Специалист работал в том же институте, что и я, — в институте ядерной физики Новосибирского Академгородка. Объявились вежливые люди с иностранным акцентом, поведали, что им известно о старой разработке и они бы очень хотели ее обрести. За неплохую, естественно, сумму. Доработать с учетом современных технологий — и будет бомба. В фигуральном, конечно, смысле. И снова опоздали на несколько дней — специалист скончался, у него был рак желудка…