Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— И обратились к тебе. Почему, кстати, к тебе?

— Так вышло… — ответила Даша.

— Ты спала с этим «специалистом»? Иначе откуда тебе известно?

— Спала, — вздохнула Даша. — В далеком детстве. Несколько раз — когда одной было страшно. Это мой отец…

— Прости, — Андрей отвернулся.

— Я пошла по его стопам. Он много мне рассказывал. Но никогда, пока не появились эти люди, не возникало желание вызволить эту старую, в основном рукописную, работу. Мы трудились по другим направлениям, та методика уже забылась.

— Почему же вежливые господа сами не поехали в тайгу? — поинтересовался Андрей.

— Так деньги же… — Даша фыркнула. — Зелень, блин, семейства бабловых. Им проще заплатить, чем бродить по этим страшным лесам, в которых они ни черта не смыслят.

— О какой сумме речь?

— Хочешь посчитать мои деньги? — обозлилась Даша. — Сумма достаточная, чтобы ради нее посидеть в тюрьме. Я ненавижу это государство… — зашипела она, подаваясь вперед. — Ненавижу, как только могу. Оно способно только отнимать, воровать, создавать людям проблемы… Государству плевать, что парень, который меня бросил, ловкий махинатор, отнял у меня квартиру. Оно не пошевелится, чтобы ее вернуть. Государству до лампочки, что у моей мамы отнялись ноги, а пенсия по инвалидности — четыре тысячи. Государству фиолетово, что моего родного брата убили в армии — в мирное время, всего лишь за то, что он отказался драить сортир. А сестра скончалась в больнице из-за врачебной ошибки — у хирурга родственные связи с начальником регионального Министерства здравоохранения, так что не трогайте его, он хороший. И вот теперь, дорогой Андрюша, у меня сестренки нет, у меня братишки нет… И если ты сейчас хоть заикнешься, что я продаю свою Родину, что я изменница, то я тебе врежу по челюсти вот этим прикладом и не посмотрю, что у нас с тобой была такая яркая ночь!

— Ты Даша? — перебил Андрей.

— Я Даша. Только фамилия другая. И не такая уж я и неженка, чтобы ты знал. Зина Кириленко действительно была моей подругой, хоть мы жили в разных городах. Мы общались по скайпу, она описала ситуацию, о которой я тебе говорила, — все в ней чистая правда. Я сама ей предложила: дали отпуск, могу приехать в Красноярск, люди посоветовали одно замечательное местечко в вашем крае. Можем отлично провести время вдали от мужчин и прочих проблем. Я решила, что будет лучше примкнуть к компании, чем одной бродить по незнакомой местности. Сбежать от девчонок на несколько часов несложно. Кто же знал, что тут плохие парни и вся эта война…

— Ты откровенная, — похвалил Андрей. — Неужели и вправду пристрелишь меня?

— Пристрелю! — она вскинула автомат.

Приступ ярости был налицо, в таком состоянии обычно и нажимают на спусковой крючок. Андрей закрыл глаза. Грохнула очередь, он даже вздрогнуть не успел. Посыпалась штукатурка со стены, забренчали по полу отстрелянные гильзы. Он приоткрыл глаза. Если слышишь выстрелы и при этом тебя не рвет на куски, то, наверное, не все так плохо. «Первая «семейная» сцена?» — озадачился он. Даша выстрелила в стену, отшвырнула автомат, села на пол, скрестив ноги, и окаменела. Слезы текли по щекам.

— Может, поможешь мне? — робко поинтересовался он.

— Отстань, — всхлипнула девушка. — Не до тебя. Видишь, я за гранью нервного срыва…

Он сделал еще одну попытку подтащить ногу. Было больно, он содрал кожу, но как-то удалось ее продвинуть. Обрушилось что-то рядом с ногой — слава богу, что ничего не отрубило. Он натужился, посинел, отжал от себя громоздкую конструкцию, начал выползать из-под нее, обливаясь потом. Он выдавился на свободу поступательными рывками, перевел дыхание. Поднялся, начал себя ощупывать. Ощущения сложные, но вроде все работало. Даша покосилась в его сторону, но ничего не сказала. Она уже не ревела в полный голос, а тихо всхлипывала. Он постоял над ней, покачал головой. Прогулялся за автоматом, повесил на плечо. Комментариев со стороны не поступало. Андрей постоял у ниши, в которую собиралась пролезть Даша. Ситуация была безнадежной. Вниз вели ступени. Вернее, когда-то вели. Похоже, вояки, занимавшиеся эвакуацией, неплохо тут порезвились. Взрывом вздыбило лестницу, прижало к двери. Сложились стены, завалили дверной проем, и теперь разобрать это несчастье смог бы только бульдозер. Или бригада силачей в течение недели. Другого входа в интересующие помещения, очевидно, не было.

Ну, что ж… Он усмехнулся: кто же знал, что так досадно все сложится?

— Кстати, насчет государственной измены, — суховато сообщил он, и Даша вздрогнула. Можно смело говорить, прикладом не ударит, приклад у него. — Я так понимаю, что продать Родину ты не успела. За намерение не судят. Может, и к лучшему — не придется вздрагивать всю жизнь и терять последние нервные клетки. Возвращайся домой, спокойно живи и выдумывай более приличные способы срубить деньжат. Мне жаль твоих родных, тебя… но поверь, оно того не стоит.

— Ты ничего не понимаешь… — прошептала она.

— Ладно, пошли! — Он первым вышел из комнаты.

Даша что-то пробурчала, неохотно поднялась и поволоклась за ним. Он выбрался из здания, вдохнул полной грудью. Непросто прощаться с иллюзиями, но иногда это нужно, дабы просветиться, осознать свою наивность. Даша выбиралась за ним, ворча под нос, — вся серая от потрясения и цементной пыли, с ликом библейской страдалицы. Она уставилась на него, прерывисто вздохнула.

— Уходи, — сказал Андрей. — Видеть тебя больше не хочу.

— Почему? — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Подожди, Андрей, так нельзя… Прости меня… Я просто не соображала… Ты же не думаешь, что я собиралась в тебя стрелять?

— Прощаю, — он холодно улыбнулся. — Я не думаю, что ты собиралась в меня стрелять. Вот в этом направлении и следуй дальше — на северо-восток. Ты не неженка, дойдешь до трассы. Могу подкинуть деньжат — пару тысяч я способен тебе выделить.

— Подожди, не совершай еще одну ошибку… — Она не в шутку испугалась, хотела схватить его за рукав, но не стала, когда он посмотрел на нее с таким выражением. — Господи, да что же ты творишь… Андрей, я умоляю, прости… Это было затмение, дурь, наваждение… Неужели ты мне ни капельки не сочувствуешь?

— Всего доброго, — вздохнул он.

— Да постой ты… — Даша откровенно запаниковала. — Ну, проводи меня хоть до границы периметра, это же совсем рядом.

— Ладно, пошли, — поморщился он. — Только не липни и не делай страстных заявлений. Уже не действуют твои чары…

— Ах, чары! — разозлилась Даша. — Это где ты видел мои чары? Я хоть раз перед тобой притворялась, бревно ты бесчувственное?

Он зашагал к углу соседнего здания, повернул и встал как вкопанный. Даша, семенящая следом, не соблюдала дистанцию, отдавила пятку. В десяти шагах от Андрея стоял патрульный «УАЗ» с распахнутыми дверьми. Возле него толклись четверо в полицейской форме — среди них была одна женщина — и сварливо выясняли отношения. Женский голос перебивал мужские голоса, взмывал к небу.