Кирилл Казанцев - Научи меня убивать

Олег решил обойти все еще раз, но сделать успел лишь несколько шагов — со стороны памятника с книгой раздались голоса, за ветками кустов он увидел двух женщин — высокую и вторую, полную, на голову ниже первой. Обе негромко переговаривались и шли точно к полузасыпанной могиле. Олег, не желая попадаться им на глаза, скользнул назад, обежал заброшенную, заросшую сиренью могилу и остановился, пропуская женщин. Те неторопливо прошли мимо, скрылись за деревьями, пропали из виду, но Олег не торопился, стоял на месте, точно прирос к земле — с памятника из-за жесткой бурой листвы на него смотрела Вера. Не сегодняшняя, а точно это была ее детская фотография, но скулы, подбородок, губы, даже улыбка — сомнений не было, он видел девушку такой, какой она была лет пятнадцать назад. Сходство оказалось потрясающим. Олег не обращал внимания на усилившийся дождь, стоял, не в силах отвести взгляд от выцветшей полустертой фотографии на гранитном памятнике, потом очнулся, потянулся вперед. Раздвинул ветки, сломал несколько, отшвырнул в сторону и прочитал едва заметную, золотую на черно-красном камне надпись: «Алдашева Анна». Глянул вправо, на портрет молодого серьезного мужчины, постоял так с минуту. Одно лицо с Верой и девочкой на соседней фотографии, и даты смерти близко — один и тот же год, февраль, только у Ани начало месяца, а у ее отца, Алдашева Михаила, если верить надписи под портретом, середина, отца и дочь разделяли две недели.

«Кто-то мстит за Алдашевых». — Олег поправил ветки, положил свечной огарок и черный обрывок на траву, отошел к березе, привалился к ней спиной и не сводил с памятника глаз. Мысли, догадки, предположения поднялись, как ил со дна взбаламученной реки, и моментально улеглись. Все было слишком просто, все понятно и страшно, тот посетитель форума прав, когда говорил о мести, но не знал, что у Алдашева было две дочери. Одна лежит в земле рядом с отцом уже почти два десятка лет, а вот вторая… Олег все пытался вспомнить, под какой фамилией Вера записывалась на тренировки, но бросил эту затею. Неважно это, неважно и незачем, фамилия у нее может быть любой, сменить ее или купить паспорт сейчас не проблема, и мало кому придет в голову заявиться на кладбище и рассматривать фото на памятниках заброшенных могил.

Олег подошел к ограде, присмотрелся — здесь чисто, мусора нет, только сирень привольно буйствует, но тут без топора не обойтись, чтобы все в порядок привести. И Вера была здесь не раз до того, как наткнулась в темноте на разрытую могилу, уж больно уверенно двигалась девушка в темноте, но шла не к своим, шла проверить… То ли ждала, когда поблизости свежая яма появится, то ли сама заказала, могильщики — ребята сговорчивые, за работу берут наличными, подробностями не интересуются. Можно, конечно, найти их, потолковать, но времени нет. Витя-Хохлома получил свое, и черт с ним, Ермохин, оплативший отцовские грехи, тоже. Остается третий, и может, в эту самую минуту кто-нибудь уже строчит на местном форуме что-то вроде «в болоте нашли дохлого Шестакова с простреленной башкой». Может, строчит, а может, и нет, но Шестаков — кандидат в преждевременные покойники, это и кошке ясно.

Ясно еще и то, что о смертях подельников ему известно, и беречь себя местный олигарх будет очень тщательно. Охрану удвоит, это минимум, это азбука, и мстителя попытается найти своими силами, не обращаясь к услугам полиции. И найдет ведь, не дай бог, он-то с холодной башкой на охоту выйдет, а вот Вера… Если сделает глупость — ей конец, у нее, в отличие от сестры и отца, даже могилы не будет.

И пока Олег пробирался по мокрой траве, пока шел по дорожке к воротам, пока ехал домой, думал только об одном — Шестакова Вера пристрелит, но не из-за угла, а в упор, в лоб, всадит пулю в точку между бровями, если подберется к нему на расстояние выстрела. Если раньше не остановят. А раз такое дело, надо найти ее первым, и способ только один — следить за Шестаковым. День, два, неделю, сколько понадобится, стать на время его тенью, его телохранителем и киллером одновременно, ибо если не врет народная молва, то эту мразь не собакам — тварям покрупнее скормить бы надо. Гиенам, например, они человека вместе с костями сжирают, ни клочка не остается, ни ошметка, хоронить нечего, и все в навоз потом уходит.

Дома для очистки совести Олег первым делом включил ноутбук и открыл вчерашнюю тему. Сообщений прибавилось аж на две с половиной страницы, вторая половина дня ознаменовалась сенсацией — Ермохина, оказывается, уже закопали, не дожидаясь приезда его отца. Закопали по-быстрому, без огласки, суетливо, как вора или самоубийцу, точно боялись чего или торопились избавиться поскорее от обглоданного собаками трупа. А папаша не смог приехать на похороны своего младшенького выродка, ибо сам лежал в гробу — о случившемся в парке он узнал по телефону, не справился с управлением, вылетел на встречку и въехал на скорости под двести под брюхо груженой фуры. То, что осталось от Ермохина-старшего и его «бэхи» предпоследней модели, какой-то остряк назвал «консервы», по этому поводу немедленно разгорелась разборка, стороны виртуально поливали друг друга концентрированной субстанцией известного происхождения. Олег выключил ноут и пошел умываться, от души надеясь, что известие о ДТП — это не шутка. И второй или третий раз в жизни всей шкурой реально и грубо прочувствовал смысл слов «высшая справедливость» и подумал, что некто всемогущий наверху, пожалуй, заслужил свечку. И получит ее, как только Кременецкий разберется с земными делами, и что на все про все у него осталось шесть дней.

Надо продолжать искать, но как, откуда начинать, с чего, с кого?.. С начала, разумеется, с того, где должен был побывать еще вчера, еще два дня назад, но не сложилось. Теперь поздно, разумеется, и тем не менее это придется сделать просто для очистки совести.

Консьержка в подъезде, где жила Вера, вроде как узнала его, кивнула царственно. Олег ответил взаимностью и пошел к лифту, куда уже вошла девчонка с лабрадором на поводке. Пес попался общительный, лез познакомиться, Олег погладил собаку по лобастой башке и вышел на девятом этаже. Дошел до знакомой двери, остановился, коснулся кнопки звонка и так застыл — из квартиры доносилась музыка, развеселый шансон, разнополый дуэт на два голоса пел о трудностях в отношениях вора и проститутки. Олег на всякий случай постоял еще немного, прислушиваясь к доносившимся из квартиры звукам — там то ли лилась вода, то ли слышался звонок телефона, он быстро оборвался, но голоса Олег не слышал. Толкнул дверь — заперто, отошел, посмотрел со стороны, вернулся и нажал кнопку звонка. Открыли быстро, створка распахнулась, и на пороге появилась лупоглазая полная коротышка за пятьдесят в мешковатой тунике и шароварах.