Кирилл Казанцев - Убийство по-министерски

Словом, Виктор Иннокентьевич ценил свою протеже и как любовницу, и как профессионала, и всячески старался для нее. Бесплатные путевки в санатории, операции самым выгодным в экономическом плане пациентам, лучшее оборудование в ее отделение — все это делалось по велению Виктора Иннокентьевича. Новожилов и с переездом на новую квартиру Ритке помог, и ребенка определить в элитную гимназию…

Ритка ко всем этим благам относилась как к чему-то само собой разумеющемуся. Никогда не кланялась, не просила — требовала. Но не так, как его жена Тамара своей безыскусной нахрапистостью, а так технично, словно благодушно позволяла заботиться о себе. Так, что Виктор Иннокентьевич даже чувствовал порой, будто это он обязан Ритке! Знала, стерва, как себя вести с ним, умело манипулировала!

А Виктор Иннокентьевич действительно был обязан ей. Обязан пусть редкими, но столь сладкими мгновениями… Ритка, зараза, в постели творила чудеса! Виктор Иннокентьевич чувствовал, что находится на своеобразном крючке у этой женщины. Разве могли эти молоденькие девочки, с которыми он периодически расслаблялся в саунах, сравниться с нею? Кроме соблазнительных юных тел, у них не было ничего. Ритка же и в свои сорок с лишним была хороша. Объективно, конечно, уже не девочка. И грудь слегка подвисает, и бедра начали раздаваться… Но следит за собой тщательно. На одни только ляжки свои кучу денег тратит. А почему бы не тратить, если Виктор Иннокентьевич помогает? И еще заявляет при этом нагло с обольстительной улыбкой: «Ты же хочешь, чтобы я тебя возбуждала?»

Господи, конечно, хочет! Разве жалко Виктору Иннокентьевичу денег на это? Ритка, правда, и без всяких омолаживающих процедур умеет завести его так, что голова кругом идет, прямо разум теряет Виктор Иннокентьевич, порой даже за сердце беспокоится! А она только посмеивается, зараза!

…Виктор Иннокентьевич очнулся от своих мыслей и направился в ванную. Сегодня была суббота, и он имел законное право остаться дома, однако Новожилов привык ежедневно наведываться в больницу и следить за тем, что там происходит. К тому же сегодня должна была дежурить Ритка, и он надеялся, повидавшись с ней днем, договориться о встрече вечером. Встретиться можно было в гостиничном номере, что они обычно и делали. И тогда…

Виктор Иннокентьевич ощутил сладостный холодок, неизбежно возникающий всякий раз, когда он представлял себе обнаженную Ритку. Сейчас это ощущение было особенно острым. Виктор Иннокентьевич наскоро побрился и, не став завтракать, спустился по лестнице вниз. Желание хотя бы увидеть Ритку стало нестерпимым.

«Черт знает что такое, как мальчишка, честное слово!» — мысленно укорил он себя, двигаясь к автомобилю.

Постоянный водитель, отлично осведомленный о режиме дня своего шефа, отложил утреннюю газету, которую читал, ожидая появления Виктора Иннокентьевича, проворно распахнул дверцу и поприветствовал его.

— Привет, — небрежно бросил Новожилов, усаживаясь на переднее сиденье и набрасывая ремень безопасности. — В больницу.

Водитель кивнул, и машина тронулась с места. Новожилов откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Воображение рисовало ему сегодняшний вечер с Риткой, и фантазии его становились все смелее и смелее. Когда они въехали в ворота больницы, настроение у Виктора Иннокентьевича было на пиковом уровне.

Оно испортилось буквально в следующую минуту, когда Новожилов натолкнулся на фигуру Павла Старыгина, неизвестно что делавшего в больнице в этот субботний день. Старыгин шел по двору, одетый в свой халат, и держал в вытянутых руках какую-то коробку. По своему обыкновению он едва заметно кивнул Новожилову и собирался было пройти мимо, но главврач окликнул его:

— Павел Васильевич, а ты почему сегодня здесь?

— Дела, — не останавливаясь, бросил на ходу Старыгин и вдруг спросил насмешливо, как показалось Виктору Иннокентьевичу:

— А вы что здесь забыли?

— У меня, знаешь ли, дела поважнее, чем у тебя! — надменно ответил Виктор Иннокентьевич и быстро двинулся к больничному корпусу.

— Это конечно, — долетело до него издали, но Новожилов не обернулся.

Он поспешил поскорее пройти к двери и скрыться за ней, чувствуя, что у него начинают гореть уши, словно у мальчишки, застигнутого за воровством яблок с соседской яблони.

«Да что это такое? — злясь на самого себя за это чувство, подумал Новожилов. — Что он себе воображает, этот жалкий аптекарь?»

Виктор Иннокентьевич первым делом прошел к себе в кабинет. По случаю субботы секретарши на месте не было. Приемная была пуста, и это сейчас было на руку главному врачу. Ему никого не хотелось видеть.

Он запер кабинет изнутри и прошел к своему столу. Немного подумав, достал из нижнего ящика бутылку коньяка и плеснул себе в стакан граммов пятьдесят. Вообще-то, Новожилов не был поклонником алкоголя, однако сейчас ощущал потребность немного выпить, чтобы расслабиться и снять напряжение, вызванное сексуальными фантазиями и неприятным столкновением со Старыгиным.

Залпом опустошив стакан, Виктор Иннокентьевич откинулся на высокую спинку кожаного кресла, ощущая, как по телу разливается приятное тепло. Нет, нужно успокоиться, взять себя в руки и не обращать внимания на этого недоучку! Муж тоже мне, объелся груш! Пальцами стоит щелкнуть Виктору Иннокентьевичу — и его здесь не будет! Глазом не успеет моргнуть, как вылетит со своего склада. Ноги должен ему целовать за то, что имеет эту должность!

Виктор Иннокентьевич посидел некоторое время в тишине, упиваясь осознанием собственной власти. Из этого состояния его вывел звонок сотового телефона. Взглянув на экран, он увидел незнакомый номер.

«Отвечать — не отвечать?» — поколебался Новожилов, однако звонок не умолкал, и он нажал кнопку соединения.

— Слушаю!

— Виктор Иннокентьевич? — А вот голос абонента был отлично знаком Новожилову. — Рад приветствовать! Как драгоценное здоровьичко?

Звонивший даже не удосужился представиться, видимо, абсолютно уверенный в том, что Новожилов и так его узнает.

— Здравствуйте, Роман Валентинович! — проговорил Новожилов, ощущая, как в голосе предательски зазвучали подобострастные нотки. — Спасибо, все хорошо. Рад вас слышать!

Это была неправда. Слышать голос министра здравоохранения Романа Валентиновича Андрейченко никогда не было для Новожилова радостью. Потому что он отлично понимал, что тот звонит отнюдь не для того, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья Виктора Иннокентьевича.

— Вот хочу тебя пригласить за город сегодня вечером. Как ты на это смотришь?

— Положительно, — проглотив слюну, ответил Виктор Иннокентьевич, поскольку знал, что другого ответа просто не может быть в принципе. Министр не приглашал, он ставил перед фактом.