Кирилл Казанцев - Убийство по-министерски

Сегодня я пошел к Владу, чтобы поделиться своими новостями в отношении Катюхи и выразить возмущение коррупционными больничными порядками. Влад был в благодушном настроении. Он сидел на диване с ноутбуком на коленях и с увлечением смотрел какое-то видео по Интернету. Дверь мне открыла его мать: Влад в свои двадцать восемь так и не женился, да и не слишком стремился к этому. Обаятельный и привлекательный, он привык к тому, что пользуется успехом у девушек, и, кажется, присматриваясь к каждой, несколько увлекся и перегнул палку. Стал слишком избирательным и придирчивым. В каждой ему виделся какой-то изъян — во всяком случае, так он мотивировал свое нежелание официально оформлять отношения с очередной подругой, чем сильно расстраивал свою мать. Влад же уверял, что мужчине не поздно жениться даже в сорок лет или пятьдесят. Ну, это его личное дело, в которое я никогда не лез со своими советами. Тем более глупо было это делать теперь, когда моя семейная жизнь закончилась столь драматично.

Влад приветливо протянул мне левую руку, не отрывая правой от «мыши», которой водил по экрану.

— Здорово! — радостно произнес он. — Глянь, какое занимательное видео!

Я из вежливости посмотрел, хотя моя голова была занята другими мыслями. Откровенно говоря, ничего особо занимательного в этом видео я не заметил. В окошечке было изображение высокого, довольно крупного солидного мужчины, очень уверенного в себе, даже властного вида, который, сидя за столом в неброско, но дорого отделанном кабинете, очень строго говорил о чем-то. Влад бросил на меня насмешливый взгляд, и я невольно прислушался.

— …Коррупция на местах в последнее время достигла просто небывалых размеров! — вещал мужчина, глядя прямо в объектив суровым, бескомпромиссным взглядом. — Она проникла в такие области, где ее просто по определению не должно быть! Это в первую очередь медицина и система образования. И не просто проникла, а прочно укоренилась, пустила корни!

Молодой корреспондент, берущий у человека интервью, воспользовавшись короткой паузой, вставил вопрос, в чем мужчина видит причину подобных явлений.

— В первую очередь это происходит из-за недобросовестности чиновников! — безапелляционно заявил мужчина. — Ну, а персонал подхватывает эстафетную палочку! Но начинается все с верхушки! Рыба, как известно, гниет с головы! И именно этой проблеме мы должны уделить самое пристальное внимание. Ужесточить контроль и проверки на местах! Всех «оборотней» в белых халатах беспощадно разоблачать и отдавать под суд! А уж там наказывать по всей строгости! Мое глубочайшее убеждение — давать проворовавшимся чиновникам максимальные сроки! Приравненные к срокам за убийства!

Мужчина категорично рубанул рукой воздух. На осторожный вопрос корреспондента, не слишком ли строгое наказание и соответствует ли оно степени вины, ответил еще более жестко и решительно:

— Не беспокойтесь, не слишком! Произвол чиновников в последнее время просто заставляет идти на крайние меры! Конечно, определять меру наказания не входит в нашу компетенцию — это прерогатива суда, — признал все-таки мужчина, — но я лично, от своего имени, намерен ходатайствовать, чтобы такие преступники отвечали по всей строгости закона!

И, кивнув головой, мужчина дал понять, что закончил свою мысль. Затем голос корреспондента бойко протарабанил, что мы просмотрели запись интервью с председателем областной Думы Юрием Ивановичем Стрекайло, одним из самых ревностных борцов с коррупцией на местах, после чего экран погас.

Влад посмотрел на меня и спросил:

— Ну как?

— Что «как»? С коррупцией, конечно, давно пора бороться. И не только среди чиновников, но и на местах! На мой взгляд, рядовые сотрудники, те же врачи, которые все плачутся, какие у них низкие зарплаты, настолько оборзели, что просто нагло требуют деньги от больных! Я к тебе, собственно, по этому поводу и пришел, — добавил я, отметив, что видео, предложенное Владом к просмотру, неожиданно оказалось «в тему» и само собой вывело наш разговор в нужное русло.

— Ну вот и отлично, а ты смотреть не хотел, — заметил Влад. — Давай-ка сейчас поужинаем, а потом обсудим, что у тебя там накипело!

И, повернувшись в сторону кухни, Влад крикнул:

— Мама, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь перекусить, а то Андрюха с работы!

Татьяну Михайловну не нужно было уговаривать — она всегда относилась ко мне почти как к родному, а теперь, после моей семейной драмы, и вовсе жалела и старалась накормить при каждом удобном случае. Вскоре она принесла две громадные тарелки, полные жареной картошки с котлетами, не преминув при этом заметить, как я похудел.

Влад достал из холодильника две бутылки пива, и мы принялись за ужин. В процессе я рассказал ему о ситуации в больнице.

— Это обычное явление, Андрюха! — со вздохом выдал Влад свое резюме. — Мне не раз приходилось писать о подобных вещах, но… Воз, как говорится, и ныне там!

— Ныне — потому что кроме писанины и болтовни на эту тему никто не занимается проблемой всерьез! — твердо сказал я. — А ведь это одна из главных социальных проблем! В каком еще кодексе и какой еще профессии написано о праве принять благодарность? Да ни в каком!

— Тут я с тобой согласен, — поддержал меня Влад. — И даже больше скажу. Например, в профессиональном Кодексе российского журналиста прописано прямо противоположное. Неприличным считается получать неофициальную благодарность также нотариусам и аудиторам, бухгалтерам и социологам. А врачам — можно.

— Почему? — перебил я его. — Потому что им мало платят? Да, может, и мало! Но за работу в других профессиях тоже платят мало! Многие в нашей стране живут на зарплату меньше, чем у врачей! Почему же российские врачи считают, что все остальные им должны? Почему это стало нормой?

— Ты задаешь риторический вопрос, Андрюха! — покачал головой Тропинин. — Лучше всего ситуацию иллюстрирует анекдот: «Здравствуйте, бесплатный доктор!» — «Здравствуйте, безнадежный больной!» Но безнадежный больной может стать вполне излечимым и перспективным, если врач будет в нем заинтересован. Так и произошло в твоем случае. А теперь, когда выяснилось, что денег нет, интерес к твоей дочери у врачей, скорее всего, будет потерян. Ты прости меня за циничные слова, я просто не хочу, чтобы ты обольщался. Кстати, может быть, это и к лучшему, — последние слова Влад произнес ободряюще. — Дай бог, Катюха и так выкарабкается. Сам говоришь, что она чувствует себя лучше.

— Твоими бы устами! — уныло вздохнул я — тревога за здоровье дочери не оставляла меня.

— Ну, хочешь, я еще одну статейку напишу? — предложил Влад, не зная, чем мне помочь. — Опишу подробно все безобразия, которые творятся в больнице. Только, уж прости, без указания номера больницы и конкретных имен. Просто я лицо подневольное, надо мной главный редактор есть.