Владимир Колычев - Ледяная месть

— Да, звонила ему, сказала, что ты не убивал.

— А он что?

— Пообещал, что не тронет тебя…

— Жаль. Мне хотелось бы с ним поговорить…

Миша вопросительно посмотрел на меня, не понимая, в шутку я это сказал или всерьез. Как будто я сам это мог понять. С одной стороны, неприятности с братвой мне вовсе не нужны, а с другой — Сбитнев мог бы мне помочь. Вдруг он знает что-то такое, что может вывести меня на убийцу… Но ведь с ним работает Добронравова. К тому же он и сам хочет найти убийцу своей дочери.

— Не надо с ним говорить, дурной он сейчас, ничего не хочет понимать.

— Но ты же сказал, что он обещал меня не трогать.

— Ну, обещал. Только выполнит ли свое обещание? Говорю же, дурной он, неадекватный. Но Любовь Алексеевна говорит, что он в чувство приходит, уже легче с ним говорить.

— Крутой мужик… И тот, кто заказывал его дочь, должен был понимать, с кем ему придется иметь дело.

— Так, может, заказывали только Светозарова? Может, его жена под горячую руку попала? Хотя рука там холодная была, — вслух подумал Сбитнев. — Профи работал…

— Как он в дом попал?

Добронравова рассказала мне в общих чертах, как убивали Светозаровых. Убийца незаметно проник в дом, застрелил Настю, двумя выстрелами покончил спящего Диму, после чего спокойно убрался.

— Ну как… — пожал плечами Сбитнев. — Через балкон залез, тихонько выставил стекло…

— Светозаровы дома в это время были, сигнализация была отключена, — заметил я.

— Скорее всего, так и было…

— А собака? Там такой волкодав! Почему пес его не тронул?

— Вопрос. Если бы не было Воротникова, можно было бы подумать, что кто-то свой стрелял. Но тут, скорее всего, заказ был, киллер работал…

— Но почему собака его не тронула?

— Есть версия, что он ее прикормил.

— И у меня такая версия, — кивнул я.

— Там особняк по соседству достраивается. Пятый год уже достраивается, а все никак… Охраны там нет, киллер через этот участок ушел. Оттуда он и собаку мог прикармливать…

— И это продолжалось не один день. Может, киллер здесь, в недостроенном особняке жил? — предположил я.

— Может, и жил, — согласился Сбитнев. — Только следов не оставил…

— Совсем не оставил?

— Шаг у него легкий. Очень легкий. Никаких примятостей на траве не осталось. Сухо было, подошва чистая, на балконе следов нет. И в доме ничего. А в особняке цементная пыль была, вот там свежий отпечаток остался, только не факт, что киллера.

— А чей?

— Ну, мало ли чей. Может, женщина какая-то заходила.

— Почему женщина?

— Потому что тридцать седьмой размер обуви.

— Правильно, потому и шаг легкий, если женщина… А из поселка как киллер ушел?

— Предположительно через забор. Его видеокамера засекла. Он мимо дома проходил, а там система видеонаблюдения. На нем была куртка с капюшоном. Лицо снизу наполовину закрыто воротником, сверху капюшон, так что лица не разглядеть.

— А рост, телосложение?

— Ну, примерно твоего роста. Худощавого телосложения.

— Может, все-таки я?

— Нет, ты в это время в такси ехал. И у твоего друга алиби, он в это время с девушкой был.

— Кешу-то зачем дергать? Он здесь точно ни при чем.

— А ты?

— У тебя есть сомнения?

— Ну, на то я и служу в уголовном розыске, чтобы сомневаться.

— И Любовь твоя Алексеевна сомневается? Если тебя снова ко мне приставили, то лучше сразу скажи. Хотя и так ясно.

— Что тебе ясно?

— Не верите вы мне… Ну да ладно, мне бояться нечего. Присматривай за мной, только в душу ко мне лезть не пытайся, а то вдруг оттуда что-нибудь прилетит да прямо в лоб.

— Это угроза?

— Давай на дорогу лучше смотри.

Не хотел я работать под ментовским присмотром, но выбора у меня не было. Или на воле со Сбитневым мучиться, или без него, но в изоляторе.

Брови нахмурены, переносица наморщена, глаза суровые, губы плотно сжаты, телефонная трубка возле уха… Так примерно должен выглядеть ответственный работник, возмущенный самоуправством несознательных граждан.

Горничная Бурунова открыла мне дверь, но я на нее даже не взглянул, грозно говоря в трубку несуществующему собеседнику:

— Десять минималок за самовольную врезку! Десять, и никаких гвоздей! А если подадут в суд, скажи, что без штанов останутся…

— Мужчина, ау! — воззвала ко мне служанка.

Только тогда я посмотрел на нее, властным движением руки требуя секунду подождать.

— Тут у меня еще самовольщики на очереди, сейчас разберусь, позвоню! — бросил в молчащую трубку и сунул телефон в карман пиджака.

Девушка открыла дверь в просторный тамбур на две квартиры, но пускать меня через порог не собиралась.

— Здравствуйте, я из управы, отдел инженерных коммуникаций. Мы получили сигнал, что вы переключили на себя все отопление с нижних этажей.

Даже после этой тирады девушка не захотела меня пропустить в дом, но дверь открыла шире, и я смог рассмотреть ее темное платье с белым фартуком. Не самое короткое платье, но и далеко не длинное. Белые гольфы, изящные тапочки на каблуке, мелкая химическая завивка на светлых волосах, большие глаза в обрамлении пышных длинных ресниц, маленький носик, пухлые губки с розовым перламутром на них. Полная грудь с переходом на талию, широкие бедра, ноги длинные, сильные… Лиза гораздо более изящная и утонченная, но и эта девушка смотрелась не менее аппетитно. С Лизой Костя Бурунов мог строить планы на будущее, а с этой — просто хорошо проводить время в паузах между работой, за хорошие премиальные. Если человек тяготеет к изысканным деликатесам, это вовсе не значит, что он будет воротить нос от сдобной булочки с вологодским маслом…

— Какой сигнал? Какое отопление?

— Теплые полы у вас в комнате, и запитаны они от системы центрального водоснабжения. И почему здесь подвесные потолки? — возмущенно спросил я, забросив взгляд ей за голову. — Это что, прихожая?

— Да, прихожая. У нас две квартиры совмещенные.

— Разрешение на совмещение есть?

— Нет. То есть да… Но я не знаю, где. У Константина Викторовича надо спросить.

— Константин Викторович — это кто?

— Владелец квартиры. Я сейчас позвоню ему.

— Зачем?

— Ну, узнаю, где разрешение…

— За разрешением я завтра зайду, а сейчас мне надо посмотреть, как у вас теплые полы в общую систему врезаны. Знаете, что бывает за самовольную врезку?

— Э-э… Нет у нас теплых полов… То есть теплые полы есть, но они электрические. Водяных нет.

— Отлично. Тогда вам нечего беспокоиться. — Я вытащил из кармана пластиковый шарик, вскрыл его, достал оттуда бахилы и развернул их: — Я зайду?

— Ну, должно быть разрешение… — в замешательстве проговорила девушка.

— Вот вы его мне и покажете, — переступая через порог, произнес я, и она посторонилась, пропуская меня.