Владимир Колычев - Ледяная месть

Я думал, что Добронравова разложит меня сейчас, что называется, по полочкам, но нет, она только спросила адрес, по которому проживал Оврагов.

На этом разговор закончился, и меня отправили в изолятор временного задержания, который находился в подвале отдела.

Утром за мной пришел конвоир и отвел в кабинет Шилкина, где меня ждали он и Сбитнев. Шилкин сидел за своим столом, спиной вжавшись в спинку стула, и тупым концом карандаша на вытянутой руке постукивал по голове китайского болванчика, наблюдая, как она раскачивается.

— Везучий ты, Старостин, — улыбнулся Сбитнев. — Снова вышел сухим из воды.

— А что такое, гражданин начальник? — спросил я, неприязненно глядя на него.

— Нашли мы Оврагова. Дома он был. Пьяный в дым. И пистолет у него дома нашли. Заключение экспертов пока только предварительное, но, похоже, из этого пистолета был убит Бурунов. И Кузнецова тоже.

— И что он говорит?

— Ну, а ты признавал свою вину?

— Так я и не убивал.

— И он не убивал. Но это если ему верить.

— А что, если ему можно верить? — спросил вдруг Шилкин, недовольно глянув на Сбитнева.

— Не можно, а нужно, — хмыкнул я. — Кто на меня вышел? Ты вышел. Вышел и получил пшик. А на Оврагова кто вышел? Добронравова вышла. Вышла и получила орудие убийства… Я понимаю, что тебе очень обидно, капитан, но зачем глупости говорить?

— Я смотрю, ты умный очень! — люто зыркнул на меня Шилкин.

— Зачем преувеличивать? Просто умный.

— Тогда, может, объяснишь, почему на двери в квартиру Оврагова оказались твои пальчики?

— Все очень просто, я коснулся рукой двери, когда к ней ухо прикладывал.

— А почему замок вскрывался отмычками? — не унимался капитан.

— А что, на отмычках тоже мои пальчики остались? — парировал я.

— Отмычки у тебя в кармане были найдены.

— Те самые отмычки?

— Возможно… Что, если ты ствол Оврагову подкинул? — брызгал ядом Шилкин.

— А какой смысл мне убивать Бурунова?

— А какой смысл убивать Воротникова и Светозарова?

— Никто в мою виновность не верит. Если бы меня всерьез подозревали, то менты ходили бы за мной по пятам. — Я не собирался сдаваться, и Шилкин, понимая это, разозлился еще больше:

— А зря!

— Если у вас есть что предъявить, давайте, выкладывайте. Если нет, то требую свободы!

— Заключения экспертизы еще нет! — выплеснул Шилкин.

— Ничего, я в камере подожду…

— Подождешь, подождешь…

— Завтра вы должны будете предъявить обвинение. Если не предъявите, я предъявлю вам. Через прокурора! — пригрозил я.

Обидно было. Ясно же, что не я убивал Бурунова, значит, отпускать меня надо, а Шилкин на дерьмо исходит. И Сбитнев за меня не заступается. А мне к Анжеле надо…

Гастарбайтера Мулло выдернули на допрос после обеда, обратно в камеру он больше не вернулся. Зато под вечер ко мне «подселили» крепкого на вид парня с русыми, слегка кучерявыми волосами. Широкий невысокий лоб, маленькие глаза под мощными надбровьями, длинноватый, но крепкий на вид нос, развитые челюсти. Плечи широкие, руки сильные, кулаки — будь здоров. Одним словом, не хотел бы я сойтись с этим парнем в рукопашной. Но так у меня и не было желания придираться к нему. Блатной романтикой я никогда особо не бредил, и привычки набирать очки за счет слабого не имел.

Он бросил сумку на шконку через проход от меня, сел за маленький столик и вперил в меня недобрый взгляд.

— Я так понимаю, менты совсем с катушек съехали? — спросил я.

Хоть и не хотелось мне связываться с этим мутным типом, но лебезить перед ним я не собирался. Во-первых, у меня гордость есть, а во-вторых, я знал этого арестанта. Видел недавно, как он садился в свой «Ниссан».

Совсем охудел Шилкин, если решил подсадить ко мне Оврагова. Это же мордобоем закончиться могло или даже поножовщиной, его за такое безобразие самого под статью упекли бы… Да, идиот он. Но ведь Оврагов здесь — и смотрит на меня, как партизан на полицая.

— Это ты о чем? — с вызовом спросил парень.

— Чего Шилкин хочет?

— А чего он хочет?

— Зачем тебя ко мне подсунул?

— Почему подсунул? Так получилось… Да Оврагов я! — сдерживая себя, рыкнул Лева.

Он действительно чем-то напоминал льва перед прыжком. Только вот прыгнет или нет, вопрос. Может, он сам выпросил у Шилкина встречу со мной, на определенных, разумеется, условиях. Но, скорее всего, это Шилкин отправил его ко мне, чтобы превратить мою камеру в пресс-хату. Если так, то Оврагов должен выбить из меня правду — всеми доступными способами. Он же спецназовец, мастер рукопашного боя.

— И что?

— Я все про тебя знаю, козел! — Похоже, Оврагов специально провоцировал меня.

— Не, ну зачем так сразу? — с пораженческим возмущением развел я руками, неторопливо поднимаясь со своего места.

— Что сразу, козел! — злорадно оскалился Оврагов.

Он тоже поднялся со своего места, опираясь руками на стол и нависая над ним. Если выбить опору из-под его рук, он мог бы упасть на пол, но стол прочно прикреплен к стене. К тому же у меня другой план, в который отлично вписывалась поза моего противника.

Я схватил его за нос, выкручивая его при этом в сторону. Нос у него далеко не маленький и не самый короткий, и это помогало мне удерживать его между сжатыми пальцами.

Оврагов попытался вырваться, но я сделал так, что его скрутило от боли, и приготовился провести подсечку, причем в таком направлении, чтобы Оврагов, падая, ударился затылком о край стола. Он мог удариться и виском об острый угол, но сейчас эта мысль ничуть меня не смущала. Сказывалась зэковская закалка. В зоне ведь все средства хороши, чтобы выжить.

— Ты за базаром следи, мальчик, а то быстро девочкой станешь! На зоне это враз!

— Пусти! — беспомощно размахивая руками, простонал Оврагов.

— Зачем ты здесь?

— Шилки-ин…

— Он мне не верит?

— Не знаю…

— А тебе?

— Не знаю… Не убивал я…

— А кто убивал? Я?

— Не знаю…

Я отпустил Оврагова и толкнул его в грудь. Он не устоял на ногах и рухнул на свою шконку. Подниматься на ноги не стал, просто сел на край койки и затравленным волком посмотрел на меня. Затравленным, но еще способным на прорыв…

— А что ты вообще знаешь?

— Ты же подбросил мне ствол!

— Сам придумал или Шилкин подсказал?

— А кто еще мог это сделать?

— Я всего лишь за Буруновым следил. А ты к Нине подъехал. Или ты не угрожал убить Бурунова?

— Ну, сорвалось с языка…

— Да нет, не сорвалось. Я слышал ваш разговор, ты все продумал насчет Бурунова…

— Не продумывал я ничего!

— А ствол у тебя как оказался?

— Подкинули мне ствол!

— Ну вот, хоть какой-то прогресс, — хмыкнул я. — Кто-то подкинул ствол. Кто-то, но не я…

— Может, и ты!

— Каша у тебя в голове. И Шилкин твой идиот… Шилкин, ты слышишь, нет у тебя мозгов!