Владимир Колычев - Ледяная месть

Последний вопрос заставил меня встряхнуться. За рулем сидел Кеша, Анжела лежала на заднем сиденье. Подушечка у нее под головой, глаза закрыты, кисть руки покоится на лбу, ноги согнуты в коленях. Спит она. И, похоже, спит крепко. Уж не Кеша ли ее усыпил? У меня голова тяжелая, как будто мне в коньяк что-то подмешали. А ведь мы с Кешей последний раз в бассейне пили. Мог он коньяк снотворным зарядить? Мог.

— Что за дела? — спросил я, обращаясь к нему. — Куда мы едем?

— Эвакуация, — насмешливо ответил он.

— Какая, к черту, эвакуация?

Мы ехали по шоссе навстречу грозе. Время на часах — половина первого пополудни. Долго же я спал. Точно, неспроста это.

— Ну, ты же разговаривал с Брюшняковым?

— Было дело.

— Тебя кто-нибудь рядом с ним видел? Только честно.

— Ну, менты мимо проезжали, овошники… А что такое?

— Ищут тебя.

— Почему?

— Потому что Брюшнякова убили.

— Откуда ты знаешь? — похолодел я.

— К Алевтине менты приезжали. Тебя искали.

— Гонишь!

— Она ничего не сказала. Пока не сказала, но завтра может сказать. Поэтому я решил уехать.

— Куда?

— Есть одно место. Там вы с Анжелой будете в безопасности.

— Что с Анжелой?

— Спит.

Я повернулся к ней, тронул ее за плечо. Никакой реакции.

— Бесполезно, — покачал головой Кеша. — Она снотворное приняла. Переживала очень… Надоели ей твои подвиги.

— Какие подвиги?

— А Брюшнякова кто убил? Кто от ментов по Скоровску бегал? Кто следы запутывал? Или не было ничего такого?

— Было.

Я сунул руку в карман куртки, нащупал там пачку сигарет, зажигалку, нервно закурил.

— А почему было?

— К чему ты клонишь?

— А если это ты Брюшянкова убил?

— Я?!

— А кто? Ты с Роговым разговаривал, он тебе про Брюшнякова говорил?

— Э-э… Ты откуда про Рогова знаешь?

— Знаю. Я все знаю.

— Все знаешь?!

В голове у меня замкнулась созданная моими догадками электрическая цепь, и по ней побежал ток прозрения.

— Куда ты меня везешь? — спросил я.

— Я же сказал.

— О моей безопасности заботишься? С чего ты это?

— А мы разве с тобой не друзья? — с какой-то ускользающей насмешкой спросил он.

— Друзья. И ты помогал мне следить за Воротниковым.

— Ну, немного…

— При этом ты знал, что этот Воротников вместе со своими дружками убивал Марину.

— Я знал?

— У тебя роман с Алевтиной.

— И что?

— Возможно, ты ее любишь.

— Ну, есть что-то…

— А может, у тебя роман с ее дочерью был?

— Ну, это уже слишком…

— А вдруг?

— За народного мстителя меня держишь? — усмехнулся Кеша.

— Ну, не знаю… Может, ты просто принял заказ от Алевтины. Может, сам… Скажи, что стало с Валентиной?

— С какой Валентиной? Их у меня было немало. Хотя понятно, какая Валентина тебя интересует. Она умерла. Острая сердечная недостаточность, знаешь ли…

— А почему ее дом достался тебе?

— Потому что Валентина была моей женой.

— Не знал.

— А зачем я должен был тебе об этом говорить? Если бы не сидел, я бы тебя на свадьбу пригласил. Да и какая там свадьба была, так, расписались…

— Острая сердечная недостаточность? Смерть по естественным причинам?

— На что ты намекаешь? Думаешь, это я руку приложил?

— Да нет, не думаю.

— Думаешь… Я знаю, что думаешь… Думаешь, но сказать боишься. Все-таки мы с тобой друзья, обидеть боишься…

— Не боюсь. Просто доказательств нет. А догадками тебя не возьмешь, скользкий ты…

— Ух ты, я еще и скользкий! Ну, спасибо, друг!

— Пожалуйста.

— Да, я люблю Алевтину, — отбросив иронию, произнес Кеша. Его голос прозвучал жестко и даже сурово. — Это единственная женщина, которую я люблю. И мне очень больно осознавать, что ее дочь погибла из-за меня.

— Из-за тебя?!

Я посмотрел на Кешу округлившимися глазами, он заметил это, усмехнулся краешком губ.

— Нет, я ее не насиловал. И даже не убивал. Просто девчонка влюбилась в меня. Она сказала, что будет ждать меня на берегу реки. И ждала. Она ждала, а я не пришел… Ну, не мог я с ней, понимаешь?

— Понимаю.

— Я бы не удержался, если бы пришел. Ты же знаешь мою кобелиную сущность.

— Знаю.

— Но лучше бы я с ней, чем эти… Ты знаешь, что там, на берегу, произошло?

— Знаю.

— Менты на Колю Микулова все списали, но Коля же не виноват, правда?

— Не виноват.

— Я поговорил с Роговым, вытряс из него правду, он сказал мне номер машины. Дальше дело техники.

— Он тебе с буквами номер назвал?

— Да, со всеми буквами. А точки и запятые я расставил сам.

— В каком смысле?

— Я нашел этих ублюдков. В Москве их нашел. В тот же год нашел, когда все случилось. Воротникову морду набил, за жабры его взял, тряханул…

— Ты Воротникову морду набил?

— А ты сомневаешься?

— Ну-у…

Я помню, с какой силой Воротников схватил меня за грудки. Мощный он парень, такого голыми руками не возьмешь.

— Ну, пацан он боевой, не вопрос, но так и я не овца клонированная. Короче, этот урод мне все рассказал. И еще пообещал явку с повинной. Только не было никакой явки. Он каких-то «быков» нанял, охота за мной началась. Ничего у него не вышло, но и я бодаться прекратил. А потом вдруг случай подвернулся. Ты получил заказ на Воротникова, и я подумал, что это судьба…

— Так это ты грохнул Воротникова?

— Был у меня один знакомый человечек. Недорого, кстати, взял.

— И Светозарова ты убил? — Я скорее утверждал, чем спрашивал.

— Не я. Но не без моего участия.

— Ты хоть понимаешь, что подставил меня?

— Да нет, просто стечение обстоятельств.

— Воротникова и его телохранителя убили через два часа после того, как я ударил его, — невидяще смотрел я на Кешу.

Ну, вот и вскрылась правда. Как гнойный фурункул вскрылась. Нагнивала ситуация, нагнивала и, наконец, лопнула.

— Говорю же, стечение обстоятельств.

— И Светозарова убили после того, как Настя меня проводила. И его убили, и Настю…

— Исполнитель даже не знал, что ты там будешь. Он получил команду, караулил момент… Поверь, если бы тебя хотели подставить, у тебя под подушкой обнаружили бы ствол…

— Ствол обнаружили у Оврагова.

— Ну да, ну да… Все слишком далеко зашло. Менты и так тебя подозревали, надо же было как-то отвести угрозу.

— Поэтому киллер подставил Оврагова?

— Ну, он парень с головой, свое дело знает.

— Да, но на меня наехали скоповские «быки».

— И кто-то тебя спас, да? Нет, я здесь точно ни при чем. Может, там какие-то свои разборки…

— Ну, не знаю. А почему мне руки развязали?

— Это вопрос не ко мне.

— А насчет Белова что скажешь?

— Исполнитель поставил точку.

— А кто исполнитель?

— Это тебе совсем не обязательно знать.

— А тебе?

— Ну, я-то знаю…

— Он — твой знакомый, так я понимаю?

— В какой-то степени, да. Он работал по заказу.