Кирилл Казанцев - Военторг. Министерство наживы

— Не знаю, кто вы, но враг моего врага — мой друг. Надо вскрыть гроб, иначе не поймем, — предложил каплей.

— Согласны, — сразу за двоих ответила Лора.

Гудела паяльная лампа, капал на земляной пол старой часовни растопленный припой. Соболев ловко орудовал отверткой, приподнимая оцинкованную крышку. Наконец она отошла.

— Постой, на всякий случай, на стреме, — бросил напарнице Андрей.

Женщина удалилась на улицу. Мужчины открыли гроб. Ларин подсветил фонариком мобильника. Внутри покоилось голое тело Николая Медведкина. Его скомканная военно-морская форма лежала в ногах. На теле явственно виднелись следы от сильных ударов. Из небрежно пришитого скальпа торчали неаккуратные стежки черных ниток. Ларин сделал несколько снимков на камеру мобильника.

— Может все-таки это следы ударов, полученных при кораблекрушении? — предположил он.

— Ага, а сквозной огнестрел на правом предплечье — тоже следы волн? — не согласился Соболев.

— Тихо, — прошептала неожиданно объявившаяся в часовне Лора.

Паяльная лампа погасла. Стало слышно, как на кладбище пиликает мобильник.

— Это у участкового, — тут же определил Ларин. — Уходить надо, — он вышел за дверь и тут же чертыхнулся.

По аллейке от ворот — от машины к часовне уже спешили те самые двое флотских. Один из них прижимал к уху трубку. В синеватом свете экрана его лицо казалось мертвым.

— Заснул он там, что ли? — сказал его напарник.

— А чего, нажрался и спит… — флотский осекся, глянул на часовню. — Туда давай, — проговорил он и бросился бежать, на ходу вытаскивая пистолет и наворачивая на его ствол глушитель.

Ларин глянул на каплея.

— Ты им свое настоящее имя сказал?

— Я ж не думал, что все будет так серьезно, — ответил Соболев. — Вы уходите, а я знаю что делать, — сказав это, каплей беззвучно растворился в кладбищенской темноте.

Ларин с Лорой метнулись к ограде, захрустели кусты. Вслед им раздались приглушенные хлопки выстрелов.

— Куда ты? — спросила Лора, когда Андрей определил движение к машине флотских, стоявшей напротив ворот кладбища.

— Беги к нашей машине. Подхватишь по дороге на райцентр.

Лора спорить не стала. Знала, что без четкого плана Ларин не стал бы рисковать.

Андрей присел у переднего колеса, вытащил перочинный нож и проколол покрышку. Воздух с предательским шипением стал выходить наружу.

— Вон он, гад! — закричал один из флотских.

Ларин не стал терять время на то, чтобы прокалывать второе колесо, нырнул в кювет и побежал вдоль дороги. За ним погнались, захлопали выстрелы. Но стрелять на ходу из пистолета — дело сложное. Наверху — на шоссе блеснули фары машины. Андрей взбежал на откос, прыгнул в предусмотрительно распахнутую Лорой дверцу. Взревел мотор.

В бессильной злобе флотские еще пару раз выстрелили вслед.

— Пешком их не догонишь, — сплюнул под ноги один из них.

— Их точно двое было? — спросил второй.

— Если только на заднем сиденье еще один не прятался. Пошли. Проверим.

Каплея Соболева флотские нашли в саду, он спал на раскладушке под яблоней, в свисавшей до самой земли руке сжимал недопитую бутылку водки.

— А… вредители пришли, — пьяно прищурился он на флотских, когда те наконец растолкали его, отхлебнул из горлышка. — Гроб, суки, не открыли. Ничего, просплюсь, потом вы уедете, я его все равно выкопаю, — и бывший подводный пловец вновь лег, через пару секунд он уже храпел.

— Кажется, он просто безвредный идиот и алкаш, — сказал один из флотских. — Не он на кладбище был. Это те двое. Мужик и баба, что рядом крутились. Они мне сразу не понравились.

В деревне никто не заметил случившегося на кладбище. Флотские по-быстрому вновь запаяли гроб в часовне, благо паяльная лампа была еще теплой. Лишь после этого они развязали незадачливого участкового. Тот так и не сумел вспомнить, кто и как аккуратно врезал ему сзади по голове.

— Значит так, лейтенант, — флотский подошел к нему вплотную. — Запомни, так будет лучше для всех нас. Ничего не было, никто тебя по голове не бил. Ты просто подежурил у часовни, убедился, что все в порядке, и вернулся в дом Медведкиных. Держи свой «табель». Скажи спасибо, что мы тебе его вернули. А теперь пошли, поможешь нам колесо поменять… Гвоздь где-то схватили…

Солнце клонилось к западу. Теплый вечерний ветер нежно проходился волнами по пшеничному полю. Плакучие ивы отражались в зеркальной поверхности пруда. Деревня издалека казалась вымершей — ни одного человека на улице. Окна во многих домах были заколочены досками, сквозь повалившиеся заборы густо проросла крапива. Даже улица, и та зеленела травой, в которой лишь слегка угадывались две пробитые машинами колеи. Коренных жителей в деревне оставалось раз-два и обчелся — древние старушки, жившие тут лишь летом, на зиму дети разбирали их по городам. Изредка некоторые потомки деревенских приезжали в родительские дома собрать урожай ягод и фруктов, отдохнуть, сходить по грибы, порыбачить, выкосить крапиву с лебедой и чертополохом. Но случалось такое лишь по выходным. В будние дни вымирающее селение вновь «впадало в кому».

Однако три дня тому назад здесь объявился более-менее постоянный житель — Петр Павлович Крейдич. Дом его покойных родителей был еще вполне крепким, во всяком случае, рамы не сгнили, крыша особо не протекала, вот только всякие сорняки разрослись в человеческий рост. Наследник не любил сюда приезжать, но судьба заставила. Лишь только он дал нужное официальное заключение по вскрытию тела старпома сторожевика «Бесстрашный», как начальство тут же отправило патологоанатома в отпуск. Отдохнуть Крейдич собирался уже давно, а тут еще и незапланированные деньги появились в конверте. Но перед уходом в отпуск Петра Павловича строго-настрого предупредили, что покидать территорию области в ближайшее время ему не рекомендуется. Вот и пришлось отправиться в родовое гнездо.

В первый день он прорубил ржавой дедовой косой дорожки к калитке и туалету. Большего ему и не требовалось. Приехал на машине, привез с собой удочки, запас еды и пять бутылок коньяка. Коньяк был вскоре выпит, приходилось травиться дрянной водкой, купленной в магазине за десять километров отсюда.

Теперь тюремный медик сидел за пластиковым столом в саду и с самого утра тупо набирался. Крейдич смотрел на дивной красоты российские пейзажи, но они его абсолютно не радовали. Он даже удочки не удосужился распаковать.

Водка казалась безвкусной и слабой. В голове сами собой всплывали картинки прошлогоднего отдыха на средиземноморском побережье в четырехзвездочном отеле по системе «все включено».

— Сидел бы себе, сунув ноги в прибой, с бокалом холодного пива в руках… под пальмами. А тут эти березки драные. Тьфу! — сказал сам себе Крейдич. — Даже выпить не с кем. Одному нажираться — последнее дело. Но и отпуск насухо проводить не хочется.