Кирилл Казанцев - Военторг. Министерство наживы

— Что-то слыхал. Таких газет немало. У вас почему-то порядкового номера удостоверения не проставлено.

— Наша газета самая популярная. А порядкового номера не поставлено, потому что это секретная информация. Никто не должен знать, сколько у нас сотрудников работает. Это ваш сейнер подобрал старпома сторожевика «Бесстрашный»?

— На эту тему я говорить для прессы не стану, — тут же «закрылся» Прокопов. — И не для прессы — тоже.

— Почему? Вы же совершили доброе дело, спасли человека.

— Я подписку о неразглашении давал.

— Кому?

— Следователю военной прокуратуры. Большего я вам не скажу. Все, до свидания, — капитан сейнера раздраженно зашагал вдоль стенки.

Неподалеку натужно гудели краны, выгружали улов.

— И чтобы это услышать от вас, я летел сюда из Москвы? — искренне удивился Ларин.

— Ваши проблемы. Я вас не приглашал. Могли бы и позвонить по телефону, услышали бы то же самое. Хотите официальной информации, обратитесь в пресс-службу военной прокуратуры.

— Мне нужна правда, а не вымысел. Вот почему я здесь. Вот поэтому и не звонил предварительно, — улыбнулся Ларин.

— Я уже ответил вам — у меня подписка о неразглашении.

— Я же не прошу рассказать мне правду бесплатно, — вкрадчиво произнес Андрей и принялся по одной доставать из кармана стодолларовые купюры, складывая их карточным веером. — Сто, двести, триста… тысяча… Кстати, сколько вы зарабатываете? Можете не отвечать… тысяча пятьсот… две тысячи… три… три тысячи сто… три тысячи двести…

Павел Прокопов завороженно смотрел на шулерские движения пальцев «московского журналиста», вслушивался в шелест купюр. Возможно, деньги сами по себе и не подействовали бы, но капитану хотелось поделиться тем, что он знал о трагедии.

— … три тысячи двести, — повторил Ларин, а затем принялся за обратный отсчет суммы, пряча в карман купюры. — Три тысячи сто, три тысячи.

— Я согласен, — тут же сдался капитан сейнера. — Но только мое имя нигде не должно быть упомянуто.

— Меня это устраивает. Мне нужна правда, — Ларин протянул капитану три тысячи, тот тут же свел их из веера в пачку, спрятал в карман. Андрей демонстративно вынул диктофон и выключил его. — Я готов выслушать вас.

Рассказ Прокопова походил на абсурд. Он рассказал о том, как его радист принял сигнал «SOS», переданный с «Бесстрашного». Как его команда, невзирая на шторм, спасала людей с терпящего бедствие корабля.

— …это было страшное зрелище, — продолжал свой рассказ капитан сейнера. — Расстрелянный спасательный плот еле держался на плаву, его заливали волны. Единственный, кто был еще жив, — это старпом «Бесстрашного», он привязал себя к плоту леером. Другие тела уже смыло в море. Двоих я видел собственными глазами. Они качались в волнах. Их спасательные жилеты были прострелены.

— Кто их расстрелял?

— Спасатели на вертолете, — пожал плечами капитан сейнера. — Так сказал Медведкин, когда мы подняли его на борт. Он называл их фашистами. Сказал, что спасательные плоты в упор расстреляли со снизившегося вертолета береговой российской авиации.

— Он был в твердой памяти или бредил?

— Старпом был очень плох, вскоре потерял сознание, но говорил, я думаю, правду.

— Вы подняли тела убитых?

— Волнение было таким сильным, что я не рискнул. Нас чуть не перевернуло, когда мы поднимали старпома.

— Звучит странно, — признался Ларин. — Зачем понадобилось спасателям расстреливать гибнущих матросов с «Бесстрашного»?

— Откуда мне знать? Я сказал то, что видел, и то, что слышал. У меня и доказательства есть.

— Какие?

— Вот, — капитан полез в портфель, вытащил две крупнокалиберные пули. — Я достал их из спасательного жилета одного из мертвых матросов. Мы попытались поднять на борт его тело, но оно выскользнуло из порванного выстрелами жилета.

— Крупный калибр. Вы могли бы мне их продать?

— Вы точно журналист? — прищурился капитан сейнера. — Вы не один из этих — прокурорских? Вы не проверку мне устраиваете? — Прокопов стал нервно озираться. — Что-то вы слишком щедрый.

— Информация стоит денег. И разве я похож на прокурорского?

— Не похожи, у вас глаза другие. Черт с вами, пули я отдаю вам просто так. Без денег. Вы и так уже немало заплатили. Но есть у меня и более веское доказательство. Следователя из военной прокуратуры прямо перекосило, когда он его увидел, и тут же изъял без всякого составления протокола.

— Значит, доказательства уже нет? — разочарованно произнес заинтригованный сначала Ларин.

— Нет оригинала. Но копия у меня. Запись с бортового видеорегистратора. Он и зафиксировал все, что было на самом деле.

— Вы всегда снимаете путину для домашнего видео? — удивленно вскинул брови Андрей.

— Это владелец сейнера поставил. Он каждый наш шаг контролирует.

— Зачем?

— Боится, что мы улов за хорошие деньги японцам или корейцам продадим. Сам-то он копейки платит. Вот и поставил видеорегистратор. Удалить с него запись у меня возможности нет, а вот переписать — сколько угодно. Я сразу понял, что дело нечистое, вот и закатал себе на планшетник, прежде чем вернулся в порт.

Прокопов полез в портфель, вынул планшетник, пробежался по экрану пальцами.

— Смотрите. Если заинтересует, то могу продать запись за пару тысяч. Вы уж извините за жадность, но я сильно рискую. Владелец может с работы выгнать, если узнает, что я с вами говорил. Мне «жировой запас» потребуется, чтобы вновь на работу устроиться.

Ларин взял планшетник в руки, всмотрелся в экран. Пока разобрать толком, что происходит в кадре, было нельзя, волны брызгами заливали объектив.

Совсем рядом с Лариным и капитаном гудел мощный портовый кран, позванивали туго натянутые тросы, звучал зуммер. Прожектор бликовал на экране. Не помогла и ладонь, которой Андрей прикрывал изображение тенью. Он сделал шаг в сторону, чтобы попасть в тень от морского контейнера. И, как всегда делал в таких случаях, коротко осмотрелся, нет ли слежки. Его взгляд зафиксировал какое-то стремительное движение вверху. Стрела портового крана нависала над ним и Прокоповым, сорвавшийся со строп стальной контейнер летел прямо на них.

— Ко мне! — крикнул Андрей капитану сейнера, это было единственное, чем он мог попытаться ему помочь, все решали доли секунды.

Растерявшийся на мгновение Прокопов не успел отскочить. Контейнер буквально впечатал его в асфальт. Ларин же прижался спиной к стальной стенке. Падавший контейнер лишь погнул ее, завис, со скрежетом стал сползать. Андрей выскочил из-под него, тот сорвался буквально через пару секунд.

Ларин глянул вверх. Мужик, управлявший краном, на портового крановщика походил мало — подтянутый, с военной выправкой. Он теперь торопливо сбегал по металлическим лесенкам, на ходу передергивая затвор пистолета. Выхватил оружие и Андрей, выстрелил. Пуля ударилась в стальные конструкции крана, срикошетила, высекая искры. «Крановщик» тут же среагировал, выстрелил в ответ в направлении вспышки. Стрелком он оказался неплохим, пуля ударила в стальную стенку сантиметрах в двадцати от плеча Андрея.