Кирилл Казанцев - Кредит на смерть

Ирина, глядя на них, поднялась с земли. За ней встали и все остальные.

Макс сокрушался, исследуя разбитую камеру:

– Надо же, ведь только купили!

– А запись сохранилась? – с беспокойством поинтересовалась Ирина.

– Да, флешка же целая. – Макс вырвал накопитель из разъема видеокамеры и передал его журналистке.

– У меня там Леха Царев. – Участковый указал на гору в конце балки. – Я его по рации вызывал, но он не отвечает. Как бы с ним чего не вышло. Мне надо сходить и проверить.

– Если снайпер перестал стрелять, значит, с твоим Царевым все в порядке, – заметил Иван. – Видно, он нашего стрелка успокоил. Сейчас двинем туда все вместе да посмотрим. Одному точно лучше не соваться.

Участкового убедили эти аргументы.

Он сразу повеселел и язвительно поинтересовался:

– Так что, Ваня, где твой свидетель? Ты мне, помнится, его обещал, да еще отморозка собирался сдать, который Валентину угробил.

– Да вот он, – указал Иван на труп. – Все в одном лице. Они с дружком убили почтальоншу. Он же потом видел, как снайпер палил по вертолету.

– Теперь этот тип не много нам расскажет. – Конопаткин криво улыбнулся. – Вот если бы ты раньше сдался, то и он остался бы жив, и у тебя проблем меньше было бы.

Иван сунул ему сотовый телефон, найденный в машине киллера, и сказал:

– В памяти записано признание этого типа. Проверьте одежду, обувь, отпечатки данного типа и получите необходимые доказательства. А сейчас сходим к твоему Цареву и расспросим самого киллера, если он все еще жив.

– Будем надеяться, что так, – вздохнул Конопаткин.

Он не мог себе представить, как сержант мог справиться с профессионалом. Однако это свершившийся факт. Именно поэтому они все еще живы.

– Мне бы рану перевязать… – начал было участковый.

– Это царапина, а не рана. – Перевязкин фыркнул и бесцеремонно толкнул Конопаткина в спину.

– Ты давай-ка полегче! – прикрикнул на сержанта Иван. – Он на нашей стороне.

– Я в этом что-то не уверен, – проворчал Перевязкин, смерив участкового злым взглядом.

– А этого беднягу мы так и оставим здесь? – дрожащим голосом спросила Ирина, указывая на труп.

– Да, потом за ним вернемся. – Иван махнул рукой. – Он ведь больше никуда не убежит.

– Эх, жалко, что камера сдохла, а то такой материал сделали бы! – Борис вздохнул, фиксируя их движение на телефон.

– Снимай так, как получится. Штука все равно будет взрывная, – успокоил его Макс, ощупал ссадину на локте, потом показал ее на камеру и с грустной улыбкой пояснил: – Вот мое первое боевое ранение. Скажу честно, ребята, если бы знал, что по мне будут стрелять, ни за что бы сюда не поехал. Давай, Ирка, думай, как будешь мне компенсировать всю эту хрень. Сразу говорю, так просто от меня не отделаешься.

– С меня пиво и чипсы, – буркнула Ирина, просматривая записи с флешки через свой карманный компьютер.

– Ничего подобного, – Макс покачал головой, а Борис возмущенно добавил:

– Ты нас сюда затащила, сказала, что плевое дело, а мне вон камеру разбили и прикончить могли. Про перестрелки вообще разговора не было.

У подножия горы участковый подобрал разбитую рацию.

– Так, тихо! – приказал Иван, поднимая пистолет, и заявил Перевязкину: – Сходи проверь, что там наверху, а я буду с ними, здесь. Если что, сигналь.

– Ладно, сделаем. – Сержант улыбнулся, подмигнул Ирине и, рисуясь перед ней, полез вверх.

Через две минуты он скатился назад и коротко отрапортовал:

– Снайпер готов. Прямое попадание в голову. Второй парень в отключке. Он был в бронежилете, но стреляли со слишком близкого расстояния. Думаю, что запреградные травмы у него очень серьезные. Срочно нужен врач. Самим лучше ничего не трогать.

Иван посмотрел на участкового и проговорил:

– Думаю, не надо объяснять, что необходимо делать. Мы с товарищем сейчас откланяемся, а вы вызывайте своих и объясните им, что произошло. Договорились?

– Да. – Конопаткин кивнул и добавил с сожалением: – Сдался бы ты, Ваня, пока не поздно.

– Спецназовцы не сдаются, – ответил Иван с улыбкой.

– Точно! – поддакнул Перевязкин, отступая.

Он разрядил пистолет участкового и бросил перед ним на землю. Затем они быстро ретировались.

Убийца ждал Сомова в подъезде. Ему позвонили и сообщили, что клиент приближается. Он натянул на лицо маску, прикрутил к пистолету глушитель и тихо спустился по лестнице в подвал. Наконец дверь в подъезд открылась, послышались шаги. Затем раздались голоса. Сомов был не один. С ним вошла супружеская чета пенсионеров, что жили этажом ниже. Значит, ему придется устранить и свидетелей.

– Илья Петрович, а я думала, что вы в командировке, – дребезжащим голосом говорила старуха. – Смотрю, платежки в почтовом ящике второй день лежат. Потом вижу, нет их. Ну, думаю, значит, дома.

– Очень рад, что у меня такие наблюдательные соседи, – сухо заметил Сомов, направляясь к лестнице.

– Ох, опять слесарь дверь в подвал не закрыл, – заявил старик, шаркавший сзади.

Его шаги приблизились к затаившемуся убийце. Тот подался назад, чтобы его не заметили раньше времени. В следующее мгновение железная дверь с лязгом закрылась, и он оказался в полной темноте. Явственно был различим звук задвигаемого засова. Когда шаги на лестнице стихли, убийца толкнул дверь и понял, что заперт.

– Вот суки! – вырвалось у него от отчаяния.

Сомов спокойно поднялся на свой этаж, достал ключи и остановился перед дверью как вкопанный. Кусок побелки, утром вложенный им в щель между дверью и косяком, валялся теперь на половичке. Такое могло произойти только в том случае, если кто-то уже открывал дверь. Жена с детьми гостила на даче у тещи. Больше ни у кого ключей от квартиры не было. На вид замок не вскрывали.

Илья Петрович достал телефон и набрал номер жены.

– Лидочка, привет! Как у вас там дела?.. Я утром приеду. Ждите. Пока.

Он сунул телефон в карман и задумчиво вставил ключ в дверной замок. Жена и дети находились на даче. Это точно. Значит, в квартире побывал кто-то чужой. Прежде чем повернуть ключ, Илья Петрович извлек из наплечной кобуры пистолет и снял его с предохранителя.

Сомов открыл нижний замок, за ним верхний и распахнул дверь, оставаясь под защитой косяка. Ничего не произошло. Он опасался, что незваные гости могли заминировать вход, потом подумал, не слишком ли себя накручивает. Все это дерьмо осталось в прошлом. Он теперь не в ГРУ, а в службе безопасности банка. Это большая разница. Покушаться на него пока особо не из-за чего.

Он сделал вид, что копается в портфеле, выждал несколько секунд, затем вошел внутрь, внимательно разглядывая пол на предмет растяжек. Старые привычки упорно не хотели отпускать Сомова. Разведка сделала из него настоящего параноика.