Татьяна Полякова - Жестокий мир мужчин

— Я знаю, навязываться некрасиво, но поделать ничего не могу. Думаю, наш поход не займет слишком много времени, мы успеем искупаться, а вечером я приглашу тебя поужинать. Как тебе такая программа?

— Здорово. Только в пять у меня встреча.

— Это касается твоего расследования? — проявил он любопытство.

— Да, мне звонил парень, который в ту ночь видел мою машину.

— В какую ночь? — не понял Севка.

— В ту, когда арестовали Илью.

— Разве ты куда-то уезжала в ту ночь?

— Нет, разумеется. Однако парень видел мою машину, и я думаю, что не только ее. Сначала он был настроен по отношению ко мне очень воинственно, но вдруг помягчел. Это тоже интересно. В общем, я рассчитываю кое-что узнать у него.

— Что это за парень

— Не знаю. Думаю, кто-то из ребят Ильи. Зовут его Володя. Из разговора я поняла, что он живет на Перекопской в пятнадцатом доме, машина стояла под его окнами. И это меня вдохновляет: вдруг он действительно что-то видел?

— Ася, я не очень понимаю, зачем тебе все это? — осторожно спросил Севка.

— Севушка, — улыбнулась я и даже обняла его за плечи. — Я хочу вернуть Илью, неужели не понятно? Он считает, что я в чем-то виновата, а последние сорок восемь часов я склонна думать, что кто-то специально постарался, чтобы он так считал. Ты улавливаешь ход моих рассуждений?

— Улавливаю. А не проще ли поговорить с Ильей?

— Пять лет он не хотел со мной разговаривать, вдруг не пожелает и сейчас? Пожалуйста, не сердись и постарайся меня понять.

— Я понял, — кивнул он, вздохнул и сказал:

— Что ж, поехали на кладбище.

Кладбище располагалось километрах в двенадцати от города в березовой роще. Машину мы оставили возле ворот и, войдя на территорию через калитку, не спеша двинулись по центральной аллее.

— Думаю, найти их могилы будет не так легко, — повертев головой, заметил Севка. Я была вынуждена согласиться с ним. — Ты ждешь, что надпись на могильном камне натолкнет тебя на гениальную идею? — хмыкнул он.

— Что-то вроде этого… сворачиваем, кажется, где-то здесь.

Мы потратили больше часа, прежде чем обнаружили первую могилу.

— Ну, вот, — обрадовался Севка. — Под сим камнем погребен Данилов Сергей Сергеевич, в старину про таких говорили «душегубец», сейчас их величают «авторитетами». «Покойся с миром», — прочитал он на плите черного мрамора.

— Да уж. А вот рядом друг и соратник, Тучин Петр Григорьевич.

Памятники были очень дорогие, а могилы ухоженные: бордюр из яркой зелени, цветущие бархатцы, розы в хрустальных вазах. Вазы, правда, вцементированы в основание памятника, как видно, былая слава покойничков не избавляла от банального воровства живых.

— Как насчет идей? — полез ко мне Севка.

— С гениальными туго, — созналась я.

Терина Ивана Кузьмича, по кличке Большой, найти оказалось делом нетрудным. Как видно, похоронили его днем раньше, могила находилась в соседнем ряду. Мраморный крест возвышался на два метра.

— Шибко верующий был человек, — развеселился Севка. — Таких надо хоронить прямо в церкви.

— Успокойся, — улыбнулась я. — Он уже пять лет покойник, а о них, как известно, плохо не говорят. Идем дальше.

— А как же идеи? — не удержался мой спутник.

— Вот отыщем всех, и они непременно появятся.

Однако отыскать удалось еще только одного: охранника и шофера Тучина. Тщательно прочесав все вокруг, могил еще двух охранников мы так и не нашли.

— Их могли похоронить в другом месте, — пожал плечами Севка, экскурсия его изрядно утомила и начала раздражать.

— А ты не мог бы узнать где? — попросила я.

— Господи, ну зачем тебе это?

— Ты не ответил, — еще шире улыбнулась я.

— Хорошо, я узнаю. Мне нужно сию минуту заняться этим или ты подождешь до завтра?

— Сию минуту вряд ли получится, — усомнилась я. Севка засмеялся, взял меня за руку, и мы направились к центральной аллее.

— Заедем на озеро и искупаемся. На нашем старом месте, — предложил он уже в машине. — Жарко сегодня. Градусов тридцать.

— Двадцать восемь, — поправляя волосы, сказала я — По крайней мере, столько обещали. Едем купаться, до пяти время еще есть.

На пляже было чересчур много отдыхающих, под деревьями сплошной стеной стояли машины, а детишки устроили возле берега такую возню, что о прозрачной воде оставалось только мечтать. С трудом мы смогли отыскать место поспокойнее и искупаться.

— Раньше здесь было тихо, — с тоской заметил Севка.

— Время идет, все меняется.

— Да, — кивнул он, посмотрел на меня и неожиданно брякнул:

— Жаль, что ты меня никогда не любила.

— Какое это имеет отношение к наплыву отдыхающих? — попробовала отшутиться я.

— Никакого. Просто иногда мне кажется: жизнь не удалась.

Через полчаса мы покинули озеро. В город возвращались в молчании.

— Отвезу тебя домой и заеду на работу, — сказал Севка, когда мы миновали пост ГАИ.

— У тебя вроде бы выходной?

— Заехать все-таки надо, заодно постараюсь узнать, где похоронены два охранника.

— Ты прелесть, — сказала я и поцеловала его.

До пяти еще было много времени, и я устроилась на диване, прихватив с собой папку. Может, Севка прав, я просто развлекаюсь игрой в сыщики.

Севка позвонил около четырех.

— Ларионов Александр Федорович похоронен в деревне Покровка, там проживает его мать, и сам он родом оттуда, а Егоров Дмитрий Терентьевич по просьбе родных кремирован, мать его живет в Чебоксарах, она инвалид первой группы, перевезти тело сына на родину ей было не по силам, а хоронить здесь не захотела. Могила беспризорной останется. Еще задания есть?

— Адрес матери в Чебоксарах сообщить можешь? Севка, кажется, лишился дара речи.

— Ты собралась в Чебоксары?

— На всякий случай, — хохотнула я.

— Что ж, записывай. — Я записала, а Севка сказал:

— Я за тобой заеду.

— Ты забыл, в пять у меня встреча.

— Ну и что, поедем вместе.

— Не думаю, что Володе это придется по нраву.

— А как насчет вечера?

— Ты хотел пригласить меня поужинать.

— Тогда заеду в восемь. Надеюсь, к этому моменту ваша важная встреча уже закончится.

Я повесила трубку, взглянула на часы и вновь уткнулась в бумаги. Егоров Дмитрий Терентьевич, тот самый охранник, который скончался в больнице. Его труп кремировали. Почему это меня так насторожило? Вроде бы все объясняется вполне логично: он не имел здесь родных, мать инвалид, а перевезти гроб с телом на значительное расстояние — дело хлопотное.

В половине пятого я покинула квартиру и на машине отправилась в кафе «Русь». Располагалось оно в самом центре, в полуподвале. Вокруг магазинчики, большой цветочный магазин, парикмахерская и салон «Оптика», машину приткнуть просто невозможно, я пожалела, что не поехала на такси. Пришлось сворачивать к универмагу и оставить машину на платной стоянке. Часы показывали без десяти пять, и к кафе я почти бежала. Не застав меня, парень вполне мог уйти.