Татьяна Полякова - У прокурора век недолог

— Это тот самый парень…

— Мама его просто ненавидит. А за что? Он, наоборот, хотел помочь Юльке. Я-то знаю, она ему нравилась по-настоящему, и он хотел помочь. Только все бесполезно. — Вера смотрела себе под ноги, вздохнула и, точно решившись, перевела взгляд на меня и сказала твердо:

— Юлька была скверной… совсем не такой, как мама говорит. Она любила всякую мерзость, кассеты приносила и заставляла меня смотреть. Еще и смеялась. И рассказывала мне, чем она занимается. Я пригрозила, что маме расскажу, а она запугивать стала: говорила, что меня подкараулят возле школы и увезут в один подвал, там меня никто никогда не отыщет, и со мной сделают то же самое, что на ее мерзких кассетах. Я потому и молчала, боялась, вдруг правда. И наркоту она никогда не бросала, мама просто не знает. Юлька умела придуриваться, а сама кололась, в ноги, чтоб на руках следов не было, и меня не стеснялась, знала, что я маме побоюсь сказать. Еще и мне предлагала. А я обо всем рассказала Витьке, потому что Юлька и перед ним прикидывалась. Он вправду думал, что она завязала. Юлька разозлилась, наговорила ему всяких гадостей, он понял, какая она на самом деле мерзкая, и бросил ее. Юльку это здорово бесило, она даже поколотила меня, привязала к кровати, когда я спала, и била по животу, по груди мокрым полотенцем. Потом я у нее наркоту нашла и в унитаз смыла, и она хотела меня убить. В самом деле убила бы, она же совсем свихнулась, а я схватила нож и пригрозила, что сама ее убью. Тогда она стала плакать и просить, чтоб я поехала к кому-то и привезла ей этой дряни. А я убежала из дома. А через два дня она вместе с подругой умерла. От передозировки.

— Твоя мама убеждена… — начала я, но Вера меня перебила:

— Юлька была наркоманка, и подруга ее такая же. Юлька меня совсем не стеснялась, много чего мне рассказывала. Видела, что мне противно слушать, и нарочно расписывала. А Витька эти два месяца с ней даже не виделся, и он не наркоман, кого угодно спросите. В ту ночь его в ментовку забрали случайно, какие-то ребята шумели в клубе, а забрали всех. Может, и хорошо, не то бы Витьку посадили…

— Он тебе нравится? — осторожно спросила я.

— Нравится, — подумав, кивнула Вера. — Только я не из-за этого… Она действительно была плохой, гадкой, и мне ее совсем не жаль, хоть она и сестра. Она всегда надо мной издевалась, и я ее не любила. Мне просто маму жалко, потому и молчу. А вам рассказала, чтоб вы про Витьку не писали, он не виноват. Ему и так досталось, и мама его просто ненавидит.

— Вы встречаетесь?

— Нет… случайно, на улице… Он уже взрослый и думает, что я маленькая. И мама никогда не разрешит. Но все равно, я не хочу, чтоб ему опять досталось. Никто ее не убивал…

— Ты правильно поступила, что рассказала мне, — через некоторое время заметила я.

— Вы напишете об этом в газете?

— Нет. Не думаю, что это стоит делать. Твою маму это возмутит, да и у тебя будут неприятности.

— Это точно, — невесело усмехнулась Вера. — Мне бежать надо, — поднялась она со скамьи. — Вашу машину из окон не видно, но мама может… Скажу ей, что кого-нибудь из девчонок встретила. До свидания, — торопливо закончила она и побежала к своему двору, а я еще некоторое время сидела на скамейке.

С данной историей все вроде бы ясно. Две сестры не очень жаловали друг друга, к тому же младшая влюбилась в парня старшей… Рассказ Веры звучал искренне, очень возможно, что мать Юли заблуждается, утверждая, что дочь перестала употреблять наркотики. Вера говорила о каких-то кассетах, что на них, догадаться нетрудно, а у Лены Телегиной, по словам людей, знавших ее, были на редкость извращенные фантазии. Дневник, который она вела, это вроде бы подтверждает. Да, интересная штука вырисовывается. Еще бы сообразить, с какого бока здесь прокурор… Я поднялась со скамейки и побрела к машине.

Кирилл позвонил в половине восьмого.

— Привет, — сказал он весело.

— Чем занимаешься?

— Смотрю телевизор.

— Как прошел день?

— Нормально.

— Встречалась с интересными людьми?

— С чего ты взял? — хихикнула я.

— Я думал, журналисты всегда встречаются с интересными людьми.

— Ты ошибаешься. Приедешь сегодня? — спросила я, очень надеясь, что он ответит утвердительно, но ошиблась.

— Сегодня ничего не получится. Слушай, может, ты пойдешь ночевать к подруге?

— С какой стати? — насторожилась я.

— Просто я подумал… было бы лучше… мало ли что. В прошлый раз тебе показалось…

— Я не спятила и совершенно не нуждаюсь в присмотре санитара, если ты об этом, — резко сказала я. В голосе Кирилла послышалась мольба.

— Алка, я же не это имел в виду… я беспокоюсь…У тебя в квартире убили человека, как-то он вошел. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Понимаю, — ответила я мягче. — Но никуда из своей квартиры уходить не собираюсь.

— Извини. Я вовсе… глупо получилось. Извини.

— Завтра увидимся? — спросила я, желая сменить тему.

— Обязательно. До завтра.

— До завтра, — ответила я, вешая трубку и пытаясь отгадать, что у него за дела ближе к ночи. Через час раздался звонок в дверь, и я смогла задать этот вопрос Кириллу, потому что обнаружила его на своем пороге.

— Это я, — сказал он и торопливо поцеловал меня, точно боялся, что я начну возражать и не пущу его в квартиру. — Не удержался и решил заглянуть, хоть на пару минут. Ты не против?

— Нет, разумеется. Проходи…

— Я действительно на пару минут, — сказал он виновато. — Ехал мимо… у тебя все нормально?

— В каком смысле? — удивилась я.

— Все тихо, спокойно? Никто не появлялся?

— Кто? Привидения? — начала злиться я.

— Алка, я беспокоюсь, — сказал он. — Пойми меня правильно. Мне ужасно не хочется оставлять тебя одну.

— Не оставляй, — пожала я плечами, а он засмеялся:

— Я бы с радостью, но у меня дежурство сегодня. Отпуск кончился, начались трудовые будни.

— Дежурство? — не поняла я.

— Ага. Я в магазине подрабатываю, охранником. Деньги, конечно, не бог весть какие, но я ведь на квартиру собирал. А этот месяц просто обязан отработать, люди на меня рассчитывали.

— О господи, — всплеснула я руками и засмеялась:

— Я тут выдумываю невесть что, а все оказывается так просто…

— Что ты выдумываешь?

— Например, что ты немного устал от моего общества.

— Чепуха какая. Можно я тебя поцелую? Я соскучился. — Он меня поцеловал, взглянул на часы и заметил:

— Пожалуй, немного времени у меня еще есть.

— Во сколько начинается твое дежурство?

— В десять. Только магазин у черта на куличках. Возле Соловьевских складов.

— Да, не близко.

— Оттого и охрану держат. Магазин работает круглосуточно, один на весь район, разумеется, вся пьянь обретается у нас. — Кирилл снял куртку, разулся, заметив при этом: