Татьяна Полякова - Строптивая мишень

А дни шли. Однажды, войдя в кухню, я почувствовала неладное. Женщины разом замолчали, пряча от меня глаза, а потом и вовсе покинули кухню, торопясь по неведомым делам. Только Наталья, усмешкой проводив всех, кивнула на стул рядом с собой и сказала:

— Садись чай пить.

— Чего это они? — спросила я.

— Валерка был, Ликин муж. Вот она нам страшилки и рассказала.

— Какие страшилки? — не поняла я.

Наташка вздохнула и сказала куда-то в пространство:

— Лешка твой лютует, вот в них страх-то и плещется.

Уточнять мне разом расхотелось. Я отправилась к себе в комнату и сидела там, пока Верка, по обыкновению напившись к вечеру до чертиков, не возникла на пороге с идиотским вопросом:

— Динка, а не хлопнуть ли по маленькой?

На следующий день беременная Людка была в кухне, билась в руках ополоумевших баб, криком кричала, звала своего мужа, которого уже было не вернуть, а дружок его стоял в дверях и трясся, как осиновый лист. Ночью ее увезли в роддом, где она родила мертвого ребенка. Бабы притихли, воровато шаря глазами друг по другу, точно пытаясь отгадать, кто следующий.

В ту ночь я впервые подумала: пора смываться. Беда в том, что сбежать, не поговорив с Алексеем, я не могла. Он приехал только однажды. Вошел точно пьяный, повалился на постель, сказал:

— Разбуди в шесть.

Выглядел он сорокалетним мужиком, смертельно уставшим от жизни. Вот тогда стало страшно по — настоящему. Я легла рядом, жалась к нему, давясь слезами, чувствуя свою беспомощность и ненужность.

В шесть он поднялся, бросил, не глядя на меня:

— Черт, пожрать не успею… собери что-нибудь.

Я кинулась из комнаты, вернулась с пакетом в руках. Мы стояли, молча глядя друг на друга.

— Я люблю тебя, — сказала я.

Он кивнул. Все было не правильно. И я спросила, чтобы пауза не была такой страшной:

— Как крестный?

— Нормально. Он крепкий мужик.

Алексей взял пакет из моих рук и ушел. А я смотрела с крыльца, как он садится в машину.

Война закончилась как-то неожиданно. Вечером мы вроде бы воевали, а утром Наташка барабанила в мою дверь, громко взывая:

— Вставай, соня! Проспишь все царство небесное!

Я торопливо открыла дверь, а она улыбнулась:

— Радость у нас. Достал твой Лешка Эдичку. Полная и безоговорочная победа то есть. Вечером праздновать будем.

Алексей приехал поздно, в сопровождении братана и еще двоих ребят. Кивнул мне и за стол сел. Мужики рядом говорили с оглядкой, и Лешкой его никто не называл. Он выпил стакан водки, посидел немного, в стол уставясь, потом поднялся:

— Все, мужики. Дальше без меня, — и пошел спать. Я бросилась за ним. Торопливо стелила постель, не решаясь спросить, и все-таки спросила:

— Мы уедем, Алеша?

— Уедем.

— Когда? — замерла я.

— Завтра.

— Я тебя пораньше разбужу, — только и пролепетала я, ложась рядом.

Он спал тяжелым сном, вскидываясь и бормоча что-то, а я в потолок смотрела и торопила утро. Вскочила чуть свет, заварила кофе, поесть собрала. Когда вошла в комнату, его в коридоре встретила. Он возвращался из ванной, свежевыбритый, с мокрыми волосами, с полотенцем на плече, и впервые за это время улыбнулся.

Никому ничего не сказав, мы покинули корпус. На стоянке я увидела «Ниву» и удивилась. А потом обрадовалась. Невероятно, но мы уезжали.

Я помалкивала, боясь все испортить. Но об одном попросила:

— Алеша, надо бы дискеты забрать из Гериной квартиры, они мне пригодятся.

Он кивнул и через пятнадцать минут тормозил у подъезда.

— Здесь подождешь? — спросила я и, не дожидаясь ответа, выскочила из машины.

Дискеты следовало уничтожить. Я даже думать не хотела о том, что когда-нибудь они еще понадобятся. Эдички нет. Если честно, счастливее от этого я не стала. Я вздохнула, взяла сумку и направилась к машине.

На выезде из города нас остановил инспектор ГАИ. Чертыхаясь, Алексей прихватил из бардачка документы и бегом к нему направился. А я замерла, чувствуя, как холодеют руки. И трудно стало верить, что за все заплачено сполна.

С инспектором Алексей объяснялся долго, раздраженно размахивая руками. Наконец он вернулся к машине, открыл дверь и вдруг замер, нахмурившись. Я оглянулась и увидела новенькую «Тоету». Она не спеша объехала нас и встала впереди.

— Все нормально, — кивнул мне Алексей. — Сиди спокойно.

Из «Тоеты» вышли крестный, Колька и еще трое, их я раньше не встречала. Алексей зашагал к ним.

Они стояли возле машины, сбившись кучей. Потом начали двигаться по кругу, точно исполняли странный танец. Танец волков. Может, он был странным только для меня.

Я могу его позвать, крикнуть погромче, думала я. Наверное, даже могу уговорить его уехать. Только выбирать каждый должен сам. Поэтому я перебралась на место водителя и завела мотор. У меня вся жизнь впереди, я сделала то, что должна была сделать, и осталась жива. Слабое утешение…

Алексей повернулся, махнул рукой и заспешил ко мне. Открыл дверь и прикрикнул:

— Брысь на свое место!

Мужики впереди уже садились в «Тоету», только крестный продолжал стоять, привалившись к крылу. А я, шалея от счастья, двинулась на сиденье рядом.

Алексей не спеша тронулся с места. Поравнявшись с крестным, притормозил. Открыл окно.

— Устроишься, напиши, — сказал тот и, вздохнув, добавил:

— Удачи, сынок.

— Прощай, батя, — ответил Лешка с легкой заминкой. И мы поехали.

— Это твой отец? — спросила я.

— Отец, — кивнул он. — Всю жизнь понять не мог, за что его мать так любила…

Алексей замолчал, а я молчать не могла. Меня просто распирало от счастья. Оттого я и брякнула не к месту:

— А я беременная.

— Вот черт! — выругался он.

— А я думала, ты рад будешь, — обиделась я.

— Да рад я, рад, честное слово. Мы с тобой потом помечтаем: кто родится, мальчик или девочка. И имя выберем. А пока, будь добра, помолчи немного. Мне подумать надо.

— О чем это? — насторожилась я.

— По-твоему, не о чем? — съязвил Лешка. — У меня в кармане девятьсот баксов, беременная баба на руках и перспектива зарабатывать бабки только честным путем. Так что заткнись ненадолго, очень прошу.

Заткнуться я никак не могла и спросила:

— А мы куда едем?

— Прямо.

— Лучше на светофоре свернуть.

— Зачем это? — насторожился теперь он.

— Затем, что там дорога на Нижний Новгород.

— И что? — нахмурился он.

— У меня в Нижнем Новгороде квартира, двухкомнатная. Оформлена на тетку. Тетка живет в деревне. Добрая. К ней, кстати, съездить надо, три месяца не была. — Лешка вытаращил глаза, а я продолжала:

— Обстановка имеется, правда, холодильник пустой. Но там магазин напротив до восьми работает, так что успеем. — Он переваривал информацию. Я ухмыльнулась и через пару минут заявила:

— Мне твои проблемы непонятны. Ведь говорила тебе: я твой главный жизненный приз. Не говорила? Странно. Как же я самое — то главное упустила… — Тут я вздохнула, сделав театральную паузу. — И вообще, я невеста с приданым.