Татьяна Полякова - Список донжуанов

— Не смей, — взвилась я, но муж перебил меня:

— Имей в виду, глупость заразна, свяжешься с этой сумасшедшей — оглянуться не успеешь, как сама свихнешься.

— На себя посмотри, — хмыкнула Марья. — Сукин сын, бабник…

Муж вдруг замахнулся на нее, и я до смерти перепугалась, что он ее, чего доброго, ударит, но Марья извлекла из-за спины доску, и порыв мужа тут же увял. Он резко повернулся и пошел к машине.

— Скатертью дорога! — крикнула вдогонку Марья.

Я подумала и позвала:

— Сережа, ты зачем приезжал?

Он оглянулся, сердито посмотрел и попытался вспомнить, но только махнул рукой и торопливо удалился.

— Супостат, — оставила за собой последнее слово Марья.

— Идем, — вздохнула я, и мы побрели в квартиру.

— Я теперь работы лишилась, — почесав нос кулаком, вспомнила она, а я почувствовала себя виноватой.

— Ты как во дворе оказалась? — задала я вопрос.

— Вперед тебя с остановки бежала. Не могла ж я тебя без присмотра оставить, мне сегодня крысы снились, так и шныряют, так и шныряют. Ясно, что не к добру. И ведь как в воду глядела, этот гад тут как тут.

— Слушай, может, мы все выдумываем, и он совершенно не собирается…

— Ага. Разве можно верить такому типу? — Насчет веры она, конечно, права, и я приуныла.

Настроение было скверное. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я засела за работу, предоставив Марье возможность хозяйничать в кухне. Выгнать ее после очередного героического поступка казалось мне свинством, но, так как насчет своих вещей, которые требовалось перевезти, она помалкивала, то это позволяло надеяться, что она водворилась здесь все же не навсегда.

Часов в пять раздался телефонный звонок, Марья заглянула в комнату с трубкой в руке и сказала:

— Тебя. Какой-то мужчина. Голос приятный.

Голос и впрямь был приятный.

— Симона Вячеславовна, — пропели мне в ухо, и я невольно улыбнулась, потому что, в отличие от Марьи, сразу узнала голос: звонил Андрей Петрович Гридин. Я напомнила себе, что он женат, и ответила с некоторой суровостью:

— Слушаю вас.

— Простите, что беспокою… — Далее он минут пять распинался в том же духе, пока не перешел к главному. — Вчера я разговаривал с вашим мужем. Он был поражен, когда я сообщил о ночном нападении на вас. Уверен, он был искренен и очень обеспокоен вашей безопасностью.

— Передайте ему мою благодарность, — скривилась я.

— Он собирался к вам сегодня заехать…

— Да, мы виделись.

— И что?

— Ничего хорошего.

— Я надеялся, что недоразумение…

— Он вел себя, как идиот, — невежливо перебила я. — Было бы здорово, если бы он дал мне развод, раз и навсегда оставив в покое, но он об этом и слышать не желает.

— А вы уверены, что хотите развода?

— По-вашему, я сама не знаю, чего хочу?

— Ну, женщинам свойственно…

— Только не мне.

Мы разговаривали минут пятнадцать, и Андрей Петрович пообещал еще раз поговорить с Сергеем и убедить его дать согласие на развод.

Желание продолжить трудовой подвиг у меня пропало, и я, тяжко вздохнув, позвала Марью.

— Что ты там о своих вещах говорила?

Она с благодарностью во взоре поведала, что ее вещи с прежнего места жительства следует срочно забрать, и лучше всего в ночное время, чтобы не нарваться на хозяев.

За вещами мы отправились через полчаса, но все равно поездка больше напоминала партизанскую вылазку, и это позволило мне думать, что за квартиру Марья заплатить запамятовала. Я-то надеялась, что мы отведем ее вещи к родителям, но она сказала, что травмировать их не стоит, она на днях найдет квартиру, и так жалостливо взглянула на меня, что я не оказала должного сопротивления, в результате было решено, что вещи на время останутся у меня.

По дороге домой я с грустью думала, что каким-то образом умудрилась превратить свою жизнь в сущий кошмар: муж, с которым я все никак не могу развестись, работа на дому, а теперь еще наличие сумасшедшей девицы в квартире, и конца этому не видно. Однако вскоре выяснилось, что я сильно заблуждаюсь насчет моих несчастий, по-настоящему они еще и не начинались.

Нагруженные, как верблюды, мы с Марьей подошли к родной двери и в страхе переглянулись. Дверь была открыта, то есть она, конечно, не была распахнута настежь, однако и не заперта.

— Может… — начала Марья, медленно бледнея, но я перебила:

— Не болтай глупостей, я точно помню, что запирала ее.

Ожидая самого худшего (чего конкретно, объяснить не берусь), я толкнула дверь и вошла. Ничего не произошло. Передо мной холл; и в нем не было ничего необычного. Но радоваться я не спешила, бросила сумки у порога и почему-то на цыпочках прошла дальше. Зрелище, открывшееся моим очам, способно было потрясти и менее нервную особу. Кто-то основательно потрудился в моей квартире, чтобы придать ей вид жилища после набега кочевников. Все ящики выдвинуты, вещи разбросаны, правда, ничего не разбито. И на том спасибо.

— Что вытворяет, — ахнула Марья, схватила меня за плечо и добавила:

— Крепись. Надо помолиться.

— Милицию надо вызывать! — рявкнула я и бросилась к телефону.

Дежурный посоветовал не волноваться, по возможности ничего не трогать и дожидаться сотрудников. Мы с Марьей устроились на кухне, которая менее всего пострадала от набега, и стали ждать. Через несколько минут в дверь позвонили, мы бросились открывать, надеясь, что прибыли следователи. Марья опередила меня, распахнула дверь и выпалила:

— Супостат.

И в самом деле, на пороге стоял муж. Увидев Марью, он скривился и с душевной мукой заметил:

— Опять ты.

— Конечно. Пришел полюбоваться на дело рук своих? Очень кстати, сейчас милиция приедет.

Решив, что отвечать ниже его достоинства, Сергей вошел, настороженно огляделся а присвистнул, обнаружив недавний погром.

— Это что такое?

— Он еще спрашивает, — взвилась Марья. — Совершенно совести нет. Бога ты не боишься. А он все видит и за все твои подлости воздаст. Будешь гореть в геенне огненной…

Муж отмахнулся от нее и вполне вежливо спросил:

— Симона, что случилось?

— У меня были гости в мое отсутствие. Что им тут понадобилось, понятия не имею.

— Вот сейчас менты приедут… — порадовала Марья. Муж взглянул на нее, точно терялся в догадках, и спросил:

— Ты что же, хочешь сказать…

— Не думай, что мы на тебя управу найти не сможем, — рявкнула Марья.

Он, конечно, тоже рявкнул, и тут такое началось… В общем, орали они вдохновенно, увлекаясь все больше и больше, от взаимных упреков быстро перешли к угрозам, Марья в основном грозила божьим гневом и адскими муками, муж так далеко не заглядывал и предлагал оторвать ей голову прямо сейчас.

— Я тебя собственными руками придушу, — взревел наконец он и поперхнулся, потому что появилась родная милиция. Прибыли как раз вовремя, через минуту перепалка перешла бы в мордобой. Еще вчера я бы с уверенностью поставила на мужа, но сегодня была склонна думать, что шансы примерно равные.