Татьяна Полякова - Овечка в волчьей шкуре

— Зачем мы здесь? — спросила я, устраиваясь у окна.

— Мы ждем одного человека. Он поможет нам перейти границу. Оставаться в России нельзя. Ты сама понимаешь…

— Я понимаю, — перебила я. — Когда появится твой человек?

— Дней через пять, не раньше.

— Понятно.

Андрей подошел, опустился на колени и взял мою руку.

— Прости меня, — сказал он тихо.

— За что? — невесело улыбнулась я.

— Не знаю, за все… Я должен был что-то сделать, я должен был помочь… а ты осталась одна. Прости…

— Никто не виноват, — покачала я головой, а потом обняла его и заплакала. Он целовал меня, и слезы катились по его лицу, а я думала о том, как люблю его…

— Мы уедем, — сказал он. — Далеко-далеко, и будем счастливы. Вот увидишь…

Мы почти не покидали домика. С утра Андрей наведывался в магазин за продуктами, мы готовили на старенькой газовой плите прямо в саду под шиферным навесом. Рядом стоял длинный стол с лавками по обеим сторонам, а я мечтала: как хорошо было бы иметь большую семью. Детей, родителей, просто родственников, близких и не очень, чтобы все собирались здесь, вели неспешные разговоры, и дети шумели, устроив возню в саду… Андрей подошел сзади и погладил мое плечо.

— О чем ты думаешь?

— Не знаю. Ни о чем, наверное. Просто смотрю и радуюсь…

— Радуешься? — удивился он.

— Да. Здесь очень красиво. Правда?

— Правда. — Он торопливо поцеловал меня в висок. — Я боюсь тебя потерять, — сказал он тихо. — Мне сегодня сон приснился, жуткий… Скорее бы выбраться отсюда… Я очень тебя люблю. Я даже не думал, что смогу так любить… — Я слушала, улыбалась и кивала. Он провел ладонью по моей щеке. — Хочешь, отправимся на прогулку? Ты всегда молчишь, я даже не знаю, о чем ты думаешь. Раньше ты столько вопросов задавала, а теперь… — Я прижалась к нему, положила голову на плечо.

— Мне плевать на все вопросы, — сказала я тихо. — У меня никого нет, только ты. У меня ведь нет даже воспоминаний, так что иногда кажется, во всем мире нас двое…

— Ты устала, ты измучена, тебе надо отдохнуть, прийти в себя…

— И вспомнить?

— Вспомнить? — Он отстранился, посмотрел, нахмурившись.

— Конечно. Я ведь так этого хотела…

— А я нет. Я хотел все забыть. Начать жизнь с новой страницы. Ты и я.

На следующий день он ушел в магазин и задержался дольше обычного, а когда вернулся, сказал с улыбкой:

— У меня сюрприз. Брат нашей хозяйки купил «Жигули», ужасная развалюха, если честно. Она ржавеет в его гараже. Я договорился, что он даст нам машину напрокат. Хочешь немного прокатиться?

Я пожала плечами:

— Пожалуй.

Часа в три мы отправились на пикник, я упаковала продукты в большую корзинку, нахлобучила соломенную шляпу и сказала с улыбкой:

— Я готова.

Древняя «копейка» выглядела так, что я усомнилась, стоит ли рисковать, отправляясь на ней в путешествие, но бегала она вполне прилично.

Мы открыли окна, я держала рукой шляпу и беспричинно улыбалась, шоссе петляло в горах, мы достигли развилки, Андрей свернул налево, мы уже проехали с километр, и тут я вдруг сказала:

— Нам надо вернуться.

— Домой? — спросил он, приглядываясь ко мне.

— Нет, к перекрестку.

— Зачем? — Андрей вроде бы удивился, а я пожала плечами.

— Не знаю. — И в самом деле не знала, что происходит со мной, но вернуться к развилке было необходимо, это я знала точно… И мы вернулись. — Сворачивай, — кивнула я направо, мы проехали километров двадцать, начался спуск, я вглядывалась в окружающие нас горы и говорила, куда следует двигаться, иногда путалась, поэтому приходилось возвращаться. Андрей больше не задавал вопросов и вообще замолчал, время от времени глядя на меня с плохо скрываемым беспокойством.

— Аня, — наконец позвал он, когда солнце садилось за гору. — Скоро стемнеет, а здесь небезопасно. Нам лучше вернуться.

— Это совсем недалеко, — торопливо ответила я. Машина преодолела очередной поворот, и тогда я увидела его: обычный двухэтажный дом за высоким забором. Он был в стороне от дороги, и машину пришлось оставить.

— Аня, — забеспокоился Андрей, отгадав мои намерения, но я, покинув машину, направилась к дому, и муж пошел за мной. Когда мы достигли ворот, почти стемнело. Чуть ниже по склону холма виднелись домики, горели огни, а дом темной громадой возвышался над ними. — Зачем тебе этот дом? — тревожно спросил Андрей, а я толкнула калитку. — Аня, — позвал он испуганно. — В конце концов, мы не можем вот так вот взять и войти.

— Можем, — сказала я. — Это мой дом.

— Твой дом?

— Да. То есть когда-то он был моим…

Стекол в рамах не оказалось, дверь сорвана с петель. Я вошла в большой холл с колоннами, широкая лестница вела на второй этаж, ступени скрипели, Андрей торопливо поднимался следом.

— Аня, объясни, что происходит? Почему ты решила, что это твой дом?

— Я не решила, Андрюша, я просто знаю.

— Знаешь? Ты ведь ничего не помнишь…

Я распахнула дверь в одну из комнат и сразу узнала её.

В углу стояла кровать, на неё никто не позарился, стул у окна. Я прошла и села на подоконник.

— Мы можем остаться здесь? — спросила я тихо.

— Здесь? — Андрей огляделся. — Зачем?

— Внизу село, я хотела бы поговорить с местными.

— Зачем?

— Андрей, все, что случилось со мной, случилось здесь. Возможно, кто-то…

— Аня, это опасно…

— Вряд ли. Меня никто не узнает. Просто не сможет. У нас с собой ужин, два одеяла, а в горах ночью в самом деле опасно.

— А машина?

— Ее можно отогнать в село…

— Местные решат, что мы чокнутые… Ну хорошо. Я спрячу машину.

— Да. Иди.

— А ты?

— Я подожду здесь. — Он замер возле двери.

— Мне не хочется оставлять тебя одну.

— Я похожу по дому. Мне это очень нужно. А тебе много времени не потребуется, правда?

— Я вернусь через несколько минут. Ты в самом деле хочешь остаться одна?

— Да. Иди, не беспокойся.

Он ушел, а я сидела на подоконнике, водила пальцем по разбитой раме и неожиданно для самой себя сказала громко:

— Здравствуй, папа. А ночью он пришел ко мне, я видела его так отчетливо, точно вовсе не сон мне снился, а отец в самом деле вернулся в этот дом как ни в чем не бывало. Он стоял в дверях, смотрел на меня и грустно улыбался, а я звала его и плакала, зная, что не смогу коснуться его, потому что его нет в живых.

«Вот видишь, как бывает, дочка, — вздохнул он, и я кивнула. — Не ту жизнь я выбрал для тебя». «Да, папа. Но я все равно люблю тебя». «Ты хорошая дочь, я всегда это знал». — Он повернулся с намерением уйти, я закричала в отчаянии, потому что поняла: мне никогда больше не увидеть его…

Андрей тряс меня за плечо, повторяя испуганно:

— Аня, Аня, проснись, пожалуйста, Аня… — Я открыла глаза и в самом деле проснулась. — Господи, как ты меня напугала. Опять кошмары?