Татьяна Полякова - Отпетые плутовки

Я поднималась по лестнице и костила себя на чем свет стоит:

— Что это я парню голову морочу? Я его не люблю, а просто так встречаться нечестно и даже глупо, потому что себе дороже. — Тут я сообразила, что говорю вслух, поспешила укрыться в квартире и продолжила самобичевание:

— Я не любила Димку, и из нашего брака ничего путного не вышло, хотя я и старалась… И что я, интересно, буду делать с ним на даче целых два дня? Конечно, Валера джентльмен, но и он решит, что у меня не все дома: месяц мы встречаемся, потом остаемся наедине в тихом местечке, а я развожу руками и заявляю: “Извини”… А ты не разводи руками! — рявкнула я и поклялась, что завтра буду вести себя как совершенно нормальная женщина и никаких дурацких “извини” говорить не стану.

Утвердившись в этом решении, я легла спать, а проснулась от звонка в дверь. Вскочила и, взглянув на часы, поняла, что проспала все на свете. Часы показывали десять, и в дверь, конечно, звонил Валера. На ходу запрыгивая в шорты, я кинулась открывать, поэтому наша встреча носила несколько юмористический характер.

Мы посмеялись, он помог мне собрать вещи, и около одиннадцати в отличном настроении мы отправились на дачу. День был солнечным, нам предстояло преодолеть тридцать километров, а поскольку я до конца так и не проснулась, то откинула сиденье и прилегла, блаженно щурясь и лениво болтая.

Через двадцать километров Валера свернул на проселочную дорогу, с обеих сторон которой росли огромные березы, я приподнялась на локте и сказала:

— Как красиво.

Валера моей радости не разделил.

— Черт, что за кретин плетется сзади, всю дорогу висит на хвосте, — проворчал он. Я взглянула на “кретина”, тот находился метрах в пяти в ярко-красном стареньком “Опеле”, не отставал, но и обгонять нас как будто не собирался. — Каких только чудаков нет, — покачал головой Валера.

Дорога была совершенно пустынной, только мы и парень в “Опеле”. Вел он себя в самом деле странно.

Точно прочитав наши мысли, парень вдруг пошел на обгон. Несколько секунд машины шли бок о бок, почти вплотную. Стекла “Опеля” были тонированы, и водителя разглядеть было сложно, да я и не усердствовала.

— Да обгоняй же! — не выдержал Валера, поражаясь чужой бестолковости.

Тут боковое стекло “Опеля” открылось, и я увидела пистолет, а также руку в перчатке. Лицо водителя скрывала маска. Я приоткрыла рот, собираясь заорать, Валера нажал на тормоз, грохнул выстрел, мой спутник откинулся на сиденье, выпустив руль, а я зажмурилась, заорала, обхватила голову руками и только через несколько секунд сообразила, что машина все еще движется. Второго выстрела не последовало, возможно, на мою жизнь не покушаются, но если я не перестану орать и не остановлю “Мерседес”, то скорее всего скончаюсь.

Я перехватила руль, все еще визжа, рукой нажала на тормоз, но в березу все-таки влетела, правда, без роковых для себя последствий, тюкнулась лбом в руль и замерла. Но тут же вспомнила про Валеру и взглянула на его голову. Лучше бы мне этого не делать…

Я опять заорала, открыла дверь и выпала на обочину. Дверца “Опеля” хлопнула, и зашуршали чьи-то шаги.

"Господи, почему он остановился, а не уехал?” — испугалась я. Ответ напрашивался сам собой. Не разгибаясь, я метну-лась к кустам, но мужской голос совсем рядом предупредил:

— Не дергайся.

Я выпрямилась и посмотрела направо.

В трех шагах стоял тип в дурацкой маске с пистолетом в руках, настроенный, судя по всему, весьма воинственно.

Мне очень захотелось сказать ему что-нибудь убедительное, что-нибудь такое, что заставило бы его убрать пистолет и отпустить меня на все четыре стороны. Вместо этого я брякнула:

— Здрасьте, — и облизнула пересохшие губы. Тип хохотнул, глянул на дорогу и сказал мне:

— Давай в машину. — Я шагнула к “мерсу”, а он покачал головой:

— В мою.

Я ходко затрусила к “Опелю”. То, что он не застрелил меня сразу, внушало определенные надежды. Возле “Опеля” я малость растерялась и посмотрела на типа. Он распахнул заднюю дверь.

— Встанешь на колени, на пол, уткнешься лицом в сиденье, руки за голову. И быстро.

Команду я выполнила и вскоре уже стояла на коленях в крайне неудобной позе. Тип сел за руль, тронулся с места и подбодрил меня:

— Дернешься, пристрелю. Имей в виду, я хорошо вижу тебя в зеркало.

Должно быть, так оно и было. “Опель” набрал обороты, а я вжалась лицом в сиденье и пыталась сообразить, что происходит. Напрашивались два варианта: первый — Валеру убили по неведомой мне причине, я свидетель, и меня везут куда-то, чтобы там убить. Хотя от свидетеля ничего не стоило избавиться сразу и без всех этих хлопот. Значит, второй вариант. Ему нужна я. Валеру убили, потому что он был со мной в машине. В этом случае, с моей точки зрения, убивать его было совершенно ни к чему… Хотя кто знает, как рассуждают типы, подобные этому… Выходит, и меня схватили с какой-то неведомой целью, скорее всего, будут шантажировать отца. Вспомнив о нем, я сразу же заревела и даже попросила мысленно:

"Папочка, пожалуйста, прости”.

Тут мысли пошли и вовсе невеселые. Сашкина шутка год назад стоила отцу сердечного приступа, и, как отразится на нем сегодняшнее происшествие, предугадать трудно.

Я всхлипнула, а тип погладил мой зад и весело сказал:

— Не переживай.

"Я что-то должна для себя сделать, — мудро рассудила я. — Папу волновать нельзя. От меня вообще одни неприятности…” — и покосилась на дверь. Она заперта. На то, чтобы открыть ее, понадобится время, а мне еще надо как-то вывалиться на асфальт. Об этом, кстати, я подумала, зябко ежась.

Нет, на дороге ничего путного у меня не выйдет. Остается уповать на то, что мы куда-то приедем, и там у меня будет больше шансов.

Минут через двадцать парень притормозил, потом посигналил, послышался скрип, точно открывали ворота, и мы, шурша галькой” должно быть, въехали во двор, потому что вновь раздался скрип, и ворота, надо полагать, закрылись.

Парень вышел из машины и сказал кому-то:

— Принимай гостей.

— Как дела? — поинтересовался низкий мужской голос.

— Порядок. Я тебе подарок прихватил. — И крикнул:

— Вылазь!

Я с большим трудом поднялась с коленей и вышла. Тип, привезший меня, снял маску, и очам моим предстала мерзкая физиономия с перебитым носом, пухлыми губами и похабной ухмылкой. Тот, что стоял рядом с ним, выглядел ничуть не лучше: невысокий, толстый и на удивление волосатый, а вот на голове уже намечалась лысина, ее он пытался компенсировать бородой и широкими бакенбардами.

— Откуда она? — удивился Лысый.

— С этим козлом в машине ехала. Я ее сначала даже не заметил. А когда заметил, решил: грех таким добром не попользоваться.

Оба противно заржали, а мне стало не по себе. Выходит, Валеру убили не случайно, я свидетель, который, как известно, долго не живет, а эти два мерзавца просто решили поразвлечься, тем самым усложнив мне переход в иной мир.