Татьяна Полякова - Невинные дамские шалости

— Ничего не намечается, в смысле пальбы, — заявила Анька, вышедшая меня проводить. — Димка едет на своей тачке. Она ему милей родной матери, бережет…

Я кивнула и некстати подумала, как Востроглазый Димка умудрился получить права, или они ему вовсе без надобности?

Пашка взял меня за руку и повел к Димкиной машине, за рулем сидел Толик, Димка сел сбоку, а мы устроились сзади. С места тронулись первыми, за нами гуськом остальные.

Я с любопытством вертела головой, но задавать вопросы не рискнула. Тут Пашке позвонили по сотовому. Он выслушал сообщение, матюгнулся, нахмурился, после чего заявил довольно бодро:

— Все нормально. Ворон не ловите, наперед не лезьте. — И дал отбой.

— Чего там? — проявил любопытство Димка, поворачиваясь к нам.

— Мент привез братана на улицу Балакирева, частный дом, стоит на отшибе, вокруг новостройки. Машину бросили возле гастронома в конце квартала, оба вошли в дом и до сих пор там.

— А чего матюгался?

— Борька говорит, не одни мы мента пасем. Вроде, ребятишки Мальчика тоже. Ведут себя культурно.

— Может, сделать Мальчику подарок не получится, — рассудил Димка. — Но все равно выходит, что мы очень старались.

Я внимательно слушала, но мало что понимала.

Где-то через двадцать минут свернули в новый район, ближе к реке. Дома высились бесконечными рядами, до жути одинаковыми, никакого намека на зелень вокруг, и это в середине июля.

Проехали еще несколько кварталов, впереди возник пустырь, покосившийся забор слева укрывал от любопытных глаз будку сторожа с выбитыми стеклами. На пустыре, как видно, в скором времени должны вырасти еще несколько многоэтажных монстров, а пока не росла даже крапива.

Мы остановились, и машины за нами тоже.

— На выход, — сказал мне Пашка.

Я покорно покинула салон, он взял меня за локоть и повел к последней машине. При нашем приближении из нее высыпали трое ребят, остался только водитель. Пашка сунул меня на заднее сиденье и пояснил:

— Ты должна быть под рукой: вдруг понадобишься. Но я надеюсь, до этого не дойдет. Так что дыши глубже. Вова, ты все знаешь, — кивнул он водителю, тот тоже кивнул в ответ, и Пашка отправился к Димкиной машине, двое ребят с ним, а один сел в «Опель». Машины одна за другой двинули на пустырь.

А мы свернули в соседний двор, укрылись за какой-то будкой из красного кирпича и стали ждать. Неизвестно чего. Вова, не глуша мотор, откинулся на сиденье и вроде бы задремал. Я посидела, поерзала, посмотрела на соседнюю многоэтажку и спросила:

— Можно я выйду?

— Зачем? — проявил он живой интерес.

— Ну… — Я пожала плечами. — Посмотреть.

— Что? — повернулся он ко мне и даже глаза вытаращил.

— Что там происходит.

В глазах парня появилось сострадание.

— Деточка, сиди тихо, а еще лучше сделай вид, что умерла в прошлом месяце.

Я нахмурилась и отвернулась.

Парень хмыкнул, покачал головой и стал пялиться в окно. Сколько прошло времени, сказать не берусь. Может, полчаса, может, час, а может, мне только так показалось из-за томительного ожидания и безделья. Наконец из-за угла возник «Сааб», посигналил, и Вова торопливо поехал ему навстречу. Я опять пересела и, оказавшись рядом с Пашкой, тревожно спросила:

— Ну, что?

— С Мальчиком порядок. Никаких претензий к тебе, а тем более к нам. — Он вздохнул и добавил: — А мент, подлюга, все-таки пришил брата.

— Как это? — не поняла я.

— Так. Пристрелил. Ребята Мальчика дождались, когда мент выйдет из дома, и ломанулись туда, очень им любопытно стало, а твой Серега уже готов…

— Господи! — ахнула я и даже перекрестилась. — Зачем он это сделал?

— Как зачем? Запахло жареным, мент шкуру свою спасает, надеется выкрутиться. Ты номер его телефона знаешь?

— Конечно.

— Набери, может, застанем дома по счастливой случайности.

Я набрала и отдала трубку Пашке.

Мент точно был дома, потому что Пашка разулыбался и сказал:

— Слышь, мент, у Мальчика к тебе большие претензии, в настоящий момент он просто жаждет пообщаться с тобой. Афера на поляне провалилась с треском, а то, что ты пришил брата, кое-кто видел.

Пашка деловито сунул сотовый в карман, а я, моргнув, спросила:

— Зачем же ты его предупредил?

— Думаю, он сейчас рванет в бега, и правильно: Мальчик решит, что алмазы у него. И потом менту здесь просто нечего ошиваться со своей красивой мордой. Меня это нервирует.

Димка глянул через плечо и ухмыльнулся:

— Павлик, я не хочу тебя нервировать еще больше, но кое-что вынужден тебе напомнить. С Мальчиком мы подружились, но есть еще Кочан, который нас в последние дни почему-то не беспокоит, и это настораживает. И есть алмазы, местонахождение которых до сих пор неизвестно.

— Забудь, Дима. Алмазов мы не получим. Они у того, кто «Ауди» со стоянки свистнул, а мы этого человека вряд ли вычислим.

Димка хохотнул, потом покачал головой, посмотрел на Пашку крайне неодобрительно и вроде бы все чего-то ждал, но не дождался, махнул рукой и отвернулся.

Мы как раз въезжали в мой район, и я полезла к Пашке:

— Давай заедем ко мне?

— Зачем? — спросил он

Я потянула его за рукав и зашептала на ухо:

— У меня там деньги. Спрятаны. В прошлый раз не взяла, боялась, что ты их отберешь.

— А теперь не боишься? — скривил он гнусную рожу.

— И теперь боюсь, — ответила я. — В квартире они тоже не в безопасности. Я их маме хочу отвезти. Ясно?

— Ясно, — кивнул Пашка и попросил: — Толик, останови. Мы прогуляемся.

Толик остановил, и мы вышли из машины. Димка не выдержал и, открыв окно, сказал:

— Павлик, помни, у тебя есть друг, который не хочет произносить слова прощания на твоей могиле, хоть ты и надоел ему до смерти.

Пашка сделал ручкой, и мы пешком отправились к моему дому.

В квартиру входили с осторожностью, к великому облегчению, никто нас здесь не ждал и засад не устраивал. Я принялась шарить за ковром в поисках дорогих моему сердцу долларов, а Пашка прилег на кровать и стал свистеть.

— Эй, — позвала я. — А какие у нас планы?

— Пока не планы, а мечты, чтоб Кочан отвязался. Я в свою квартиру хочу, соскучился.

— А как же Алька?

— И этим займемся. Но сначала Кочан. Не люблю, когда меня бьют по голове.

Вот тут и зазвонил телефон. Я вздрогнула и уставилась на Пашку.

— Ответить? — спросила я шепотом.

— Конечно, — вроде бы удивился он.

Я подошла и сняла трубку.

— Таня? — Мужской голос показался мне незнакомым.

— Слушаю, — жалобно ответила я.

— Это Самохин. Здравствуйте. Никак не мог дозвониться…

— Я отсутствовала… некоторое время.

— Вот оно что… Неприятности?

— Как вам сказать… Сегодня уже лучше, чем вчера.

— Беспокою вас вот по какому поводу: я беседовал с Владимиром Дмитриевичем, мы с ним большие приятели… Я убедительно просил оставить в покое вас и вашего друга, кажется, его фамилия Беребесов.