Татьяна Полякова - Любовь очень зла

— Я все поняла, — сказала я устало. — Я знаю, чего ты хочешь. Мне очень страшно, но я сделаю это.

Я зашвырнула трубку в угол и пошла к балкону. Шел дождь, начало темнеть, было пасмурно и тоскливо. Я вернулась за стулом, влезла на него, а потом на перила балкона. Посмотрела вниз, на мраморные плиты. Шум дождя скрадывал звук шагов, я поняла, что он за спиной, только когда он схватил меня в охапку. Он несколько задержался, должно быть, напяливал свою дурацкую маску.

— Ты с ума сошла, — сказал он испуганно, прижимая меня к груди.

— Я ведь отгадала? Ты этого хотел? Виктор лежал там, на плитах… все идет по кругу, этим началось, этим и закончится.

— Нет, — перебил он, встряхнув меня. — Нет…

— Да. Ты все решил правильно…

— Замолчи. Я ничего не решал.

Я оттолкнула его, пытаясь вырваться и перемахнуть через перила, он вновь схватил меня и унес с балкона, а я принялась кричать, я кричала что-то, захлебываясь слезами, пока он не ударил меня по лицу.

— Прекрати.

Я всхлипнула и надолго замолчала, словно раздумывая, потом медленно покачала головой:

— Невозможно заставить человека жить, когда он этого не хочет.

— Выбрось всю эту чушь из головы! — рявкнул он. Но я его не слушала, раскачиваясь из стороны в сторону, и бормотала, точно спятила в одночасье:

— Ты уйдешь сейчас? Уйдешь? А я останусь в этом проклятом доме. Ты ведь бросил меня? Тебе все надоело, у тебя другая игрушка…

— Замолчи, замолчи…

— Ты просто исчезнешь, и я даже не смогу найти тебя, я ведь не знаю, кто ты, ни имени, ничего… Я даже лица твоего никогда не видела… Ты исчезнешь, а я… я не хочу, я не буду… — Разумеется, истерика не замедлила явиться, я опять вырвалась, он пытался что-то объяснить, пока не крикнул в крайней досаде:

— Я люблю тебя. Куда мне деться, скажи на милость?

— Ты врешь. Если бы ты говорил правду, если бы ты… Зачем ты прячешься? — Он тяжко вздохнул, взял меня за руку. — Сними ее, — сказала я, он покачал головой:

— Нет.

— Почему?

— Как только я сниму ее, ты меня разлюбишь…

— Что с твоим лицом? — спросила я испуганно.

— Ничего, — отмахнулся он, в его глазах мелькнуло страдание.

— Хорошо, — кивнула я и бросилась в кухню.

— Куда ты? — вскочил он.

Придется парню согласиться на мои условия, сумасшедшую не усторожишь двадцать четыре часа в сутки, если она замыслила самоубийство.

Я вернулась очень быстро. Он сидел на кровати, во всем его облике читалось отчаяние. Я опустилась перед ним на колени и протянула руку:

— Вот.

— Что это? — удивился он.

— Нож. Сделай, что обещал. Я сниму ее.

— Ты спятила, — покачал он головой, нож упал на пол, и мы оба вздрогнули от этого звука.

В комнате сделалось темно, я включила ночник, не вставая с коленей. Я ждала. Обеими руками он стянул маску, загораживаясь от меня, провел ладонями по лицу, пригладил волосы и поднял на меня взгляд. Так и есть. Данила… Взгляд его начал меняться, страдание отступало, а наружу теперь рвалась звериная злоба… Но я быстро справилась с собой и потянулась к нему навстречу.

— Это ты… — И тут же испуганно вскочила. — Господи, но ведь ты… тебя же… если в милиции узнают… А вдруг они уже знают? Нам надо бежать, сегодня, сейчас… Мы можем взять мою машину, как ты думаешь? Надо быстрее…

— Подожди, — сказал он, взяв меня за руку и заглядывая в глаза. — Ты меня любишь? Теперь, когда ты знаешь, кто я?

— Ты — это ты, — прошептала я, обнимая его. — И я люблю тебя.

Он сидел ко мне спиной и неторопливо рассказывал, а я, уткнувшись в его плечо, тихо плакала.

— Помнишь, как мы встретились впервые? Конечно, не помнишь. Вы собирались на дачу, я был за рулем. Мы ждали возле твоего подъезда. Ты вышла… у тебя была смешная шляпа с ленточкой… Вы ведь совсем не подходили друг другу, верно? Я считал, это долго не продлится, ты никогда за него не пойдешь. А потом Виктор сказал о свадьбе. Я знал, что у вас не все клеилось, Виктор любил со мной откровенничать. Я думал, будь я на его месте… Конечно, мне не светило, я просто радовался, что иногда вижу тебя. Когда Виктор предложил мне жить в вашем доме, я чуть не рехнулся от счастья.

Но стало еще хуже. Я был чем-то вроде мебели, хотя мебелью пользуются или хотя бы передвигают, а ты на меня никогда не обращала внимания. Я знал о тебе все — что ты любишь, чего терпеть не можешь, я даже мог отгадать, что ты сделаешь в следующую минуту. Ты входила в дом и сбрасывала шубу, тут главное не опоздать, подскочить вовремя, иногда ты говорила что-то вроде «спасибо» или «здравствуйте». Помнишь, ты порвала бусы и в досаде бросила их на пол, бросила и ушла, а я ползал по комнате, собирая эти чертовы жемчужины, положил на стол…

Утром ты просто зашвырнула их в ящик, тебе было неинтересно… Я ведь в самом деле ни на что не рассчитывал, говорил себе, все правильно, Виктор — умница, он лучше меня, он делает такие деньги, которые мне ни в жизнь не заработать, поэтому у него есть ты. Он может себе это позволить, а я нет. Мое дело — открывать перед тобой дверь и биться башкой о стену, когда он идет к тебе в спальню.

А потом я узнал, что у тебя есть любовник. Удивляюсь, как я не спятил. Какой-то придурок мог запросто получить то, о чем я и мечтать не смел. Это было несправедливо. Я сидел в своей комнате и резал пальцы, чтобы унять боль, утром приходилось врать, что поранился, когда возился с машиной. Однажды мы остались вдвоем в доме, ты сидела в кресле, а я был за твоей спиной, у меня голова шла кругом… Стоило только протянуть руку… Ты оглянулась, но смотрела куда-то над моим плечом. «Пожалуйста, проверьте свет в гараже, я, кажется, забыла выключить».

Как я тебя ненавидел. Гаевский возит тебя к себе на квартиру и делает с тобой все, что угодно. Ни о чем другом я уже думать не мог. И однажды сказал себе: она заплатит…

— Я тихо вздохнула, целуя его спину, боясь, что он вдруг замолчит, но он продолжил рассказ:

— Я тешил себя планами мести, лежал ночью, таращась в потолок, пока не понял: я это сделаю. И сделал. У меня были деньги, документы, два паспорта на выбор и был план. Все оказалось даже проще.

Девчонку, похожую на тебя, я заметил в поликлинике, куда ты ходила на массаж, это было вдвойне хорошо, ведь теоретически вы могли там познакомиться. Вечером я ее встретил, а через неделю рассказал, как можно разбогатеть, шантажируя богатую стерву. Она поверила, впрочем, что бы я ей ни рассказал, она бы во все поверила. Взять твои вещи было еще проще, ты не обращала на них внимания, осталось только дождаться подходящего момента. Девчонка болталась в твоих шмотках три ночи, и только на четвертую нам повезло. Я знал, что вы начнете ссориться, как только окажетесь одни, и о твоей привычке убегать из дома тоже знал. Дальше тебе известно…