Татьяна Полякова - Караоке для дамы с собачкой

— Ты думал о пенсии? — съязвила я.

— Даже не представляешь, как верно подмечено! проорал откуда-то Лукьянов. Я пошла в ту сторону, он как раз поднимался по лестнице из подвала. — Через полчаса будет тепло, душ сможешь принять еще раньше. Здесь собственная подстанция, вода из скважины, так что удобства ни от кого не зависят. Дом осмотрела? — Он пошел впереди, распахивая двери. — Это гостиная.

Здесь были камин, два дивана, кресла, белая шкура на полу — вряд ли такой здоровущий зверь существует в природе, впрочем, искусственный мех я предпочитала настоящему, зверье беречь надо.

Лукьянов включил две настольные лампы, и стало уютно.

— Отдыхай, — кивнул он на кресло, а я указала на свою грязную куртку и джинсы, у которых был такой вид, точно я их взяла напрокат у бомжей.

— Есть во что переодеться?

— Найдем. В подвале стиральная машина, думаю, пользоваться ею ты умеешь.

Кроме гостиной, в доме были две спальни и просторная кухня. Лукьянов сразу полез в холодильник, который в отличие от моего выглядел образцово: доверху забит продуктами.

— Пока ты принимаешь душ, я что-нибудь приготовлю, — заявил он. Не мужчина, а чистое золото. — Ванная рядом со спальней. Вода наверняка уже нагрелась. Сама справишься или помочь?

— Справлюсь, — кивнула я.

Ванная комната была небольшая. Душевая кабина и тут же мини-сауна. Я быстро разделась, решив, что сауна это как раз то, что мне нужно.

Я расслабленно сидела, запрокинув голову, и старалась ни о чем не думать. Мысли, конечно, пытались прорваться в мою многострадальную голову, но я отчаянно гнала их прочь. Когда находиться в сауне стало уже невозможно из-за жары, я перебралась в душ, вода с шумом падала на плиточный пол, и я не услышала, как скрипнула дверь.

— Я принес тебе халат, — сказал Лукьянов. — И полотенце.

— Спасибо, — буркнула я. '

Он не уходил, а я повернулась к нему спиной, испытывая неловкость, хотя с какой стати? Не один раз мы принимали душ вместе, и мне это нравилось. Я слышала, как он раздевается, и внутренне напряглась, но все равно, когда его руки оказались на моих бедрах, вздрогнула. Кабинка была маленькой, и вдвоем здесь стало тесно. Он стоял, прижавшись ко мне, держал за руки, стискивая их все сильнее и сильнее.

— Ты меня любишь? — шепнул он мне в ухо. Можно было сделать вид, что из-за шума воды я не расслышала, только это глупо.

— Ты знаешь, — ответила я.

— Нет, не знаю. Скажи. Скажи, — повторил он, целуя мою шею. Я повернулась и ткнулась носом в его грудь. Вода текла по моему лицу, смешиваясь со слезами. Тут, главное, не шмыгать носом и дышать ровнее, чтобы он ничего не почувствовал. — Чего ты? — улыбнулся он, приподняв мой подбородок. — Я еще жив. Я выкручусь, вот увидишь.

— Саша, — сказала я. — Сашенька… — обхватила его шею руками и заревела, не таясь.

— Мой маленький отважный котенок, — сказал он, целуя меня. — Давай выбираться отсюда. Я пожарил курицу, второпях, конечно, но надеюсь, получилось неплохо. Там есть замороженная картошка, разогреть ее в микроволновке дело двух минут, еще салат из помидоров и перца. Я бухнул туда банку фасоли, хуже не будет, как считаешь? — Он осторожно вытирал меня полотенцем, поцеловал шрам на плече. — Еще заметно, — сказал он с удовлетворением, точно гордился делом своих рук. Подал мне халат, сам завернулся в полотенце. — Идем, — позвал он с улыбкой.

Пока я была в сауне, он успел растопить камин, здесь у открытого огня было даже жарко. Я устроилась на диване радом с низким столиком, на котором он расставил тарелки с приготовленным ужином, сам он устроился на полу. Открыл бутылку вина, и мы молча выпили и поели. Я смотрела на огонь, боясь перевести взгляд на Лукьянова. Он отодвинул стол, привалился спиной к дивану и тоже смотрел на огонь.

— По большому счету, этим придуркам надо сказать спасибо, — заметил он с улыбкой. — Когда еще мы смогли бы посидеть вот так.

— Ты правда был женат? — спросила я, хотя какое мне до этого дело?

— Нет, конечно. Жаль, с нами нет Сашки. Семья была бы в сборе, — засмеялся он, погладил мои колени, пряча взгляд. — Я надеялся, что ты меня ненавидишь, — вдруг сказал он серьезно. — То есть, конечно, надеялся, что все еще любишь. Говорил тебе гадости, злился. Верил, что и дальше так смогу. Тебе было бы легче. Но не смог. Почему бы немного не пожить в свое удовольствие? Как видишь, я опять думаю о себе. А надо бы о тебе подумать.

— Замолчи, — попросила я, взяла в руки медальон, похожий на солдатский, что висел на его шее. Медальон меня интересовал мало, просто я боялась поднять глаза.

— Он открывается, — заметил Лукьянов. — Вот здесь есть кнопка. Открой.

— Зачем?

— Увидишь. — Щелчок, и крышка приподнялась, я увидела свою фотографию. — Я сентиментален, — опять засмеялся Лукьянов. — Вот так Светка узнала о твоем существовании. Я люблю тебя, и ничего с этим не поделаешь.

— Саша… — прошептала я.

— Тише, тише… все нормально. Прости меня. Я не должен был допустить этого, переоценил свои возможности. Бывает. Ты, главное, меня не жалей. У меня скверная работа, на пенсию у нас не выходят. Так что спокойно выполняй задание.

— Компромат у тебя?

— Конечно.

— Никакого задания Дед мне не давал. Может, он на что-то надеется, но напрасно.

— Эй, — посуровел Лукьянов, — насчет твоего обещания я пошутил. Забудь об этом. Просто делай свое дело.

— А ты бы смог? — спросила я. Он нахмурился.

— Не знаю. Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Хочешь, скажу, что я подумал, когда охотился на киллера, а ты прикрывала Тагаева своей спиной? Шлепнуть вас обоих, смыться и начать жизнь с чистого листа.

— Хорошая идея, — кивнула я. — Может, это выход для всех нас.

— Не болтай чепухи. Просто, оказалось, я страшно ревнив. Видеть его рядом с тобой было… Жаль, что он ушел раньше, чем я появился у Филиппова. Шлепнул бы его с удовольствием.

— Замолчи, — попросила я, — не о том ты говоришь.

— А что сказать? Что я люблю тебя? Люблю. И что? Впутал тебя во все это дерьмо. Радуюсь, что ты рядом. Устроил себе маленький рай перед близкой кончиной, вместо того чтобы просто исчезнуть, не мучая тебя.

— Ничего не имею против рая напоследок, — улыбнулась я. — Кончай болтать чепуху, лучше поцелуй меня. — Я обняла его и притянула к себе.

Утром я проснулась поздно. Ставни в доме были закрыты, и я не сразу сообразила, который час. Лукьянова рядом не было. Я вдруг перепугалась, вскочила, распахнула дверь и увидела его в кухне, он стоял перед плитой и что-то помешивал в сковородке, напевая какой-то мотивчик.

— Привет, — улыбнулся он, поворачиваясь ко мне. — А чего глаза испуганные?

Я подошла и уткнулась в его плечо.

— Саша, — сказала я тихо, — не бросай меня, ладно?