Виктор Пронин - Зомби идет по городу

– Он жив?

– Стоит передо мной. Если он и уцелел, то только благодаря мужеству и самоотверженности твоего лучшего друга.

– Это ты о себе?

– Да, такие слова я могу говорить только о себе. Искали Званцева. Мы с Зомби еще не знаем, что он Званцев, еще не успели в этом убедиться. А они знают. Как это понимать, Паша?

– Дай сообразить.

– Соображай, Паша. А я пока могу сообщить тебе несколько подробностей сегодняшнего утра... Дверь в палату выломана, в коридоре пахнет порохом, у меня срывается голос, а моя любимая женщина зализывает раны. А ты соображай, Паша...

– Так... Была стрельба? Кто стрелял?

– Я стрелял.

– В кого?

– В пол.

– Это хорошо... Откуда же потянуло порохом, а, Овес?

– Я слышал, что ты был в редакции, потом собирался навестить какую-то женщину, которая может оказаться...

– Постой-постой! Я ее навестил. Так... Сиди на телефоне и никуда не отлучайся. Позвоню через десять минут. Или подъеду. Нет, я все-таки подъеду. Буду у тебя через пятнадцать-двадцать минут.

Пафнутьев нашел в блокноте телефон Званцевой и тут же набрал номер.

– Женя? Здравствуйте. Пафнутьев. Из прокуратуры. Помните?

– Ой, здравствуйте... Знаете, у меня так редко звонит телефон, что каждый звонок заставляет вздрагивать.

– У меня один вопрос, – суховато сказал Пафнутьев. – С кем вы поделились своей радостью?

– Ни с кем, как мы и договаривались, Павел Николаевич... Неужели вы думаете, что я могу...

– Я ничего не думаю. Ни о чем. Никогда. Думать вредно. Все, что мне требуется для работы, я уже передумал. И надобности думать вообще не испытываю. Поэтому, не задумываясь, повторяю свой вопрос: с кем вы говорили о наших с вами маленьких тайнах? Вспомните, Женя... Это очень важно. Снова повторяю – это чрезвычайно важно.

Женя некоторое время молчала, и Пафнутьев ее не торопил. Он умел понимать и молчание. Женя молчала не из упрямства, не из какой-то зловредности или преступной наклонности. Она молчала в растерянности, и он это чувствовал.

– Видите ли, Павел Николаевич... Эти полгода дались мне очень нелегко... И был только один человек, который меня не забывал... И если мне удавалось изредка переброситься словечком по телефону, то только с этим человеком. И когда пришли вы, когда сообщили о Сергее... Я не могла, понимаете, просто не могла не поделиться радостью...

– И поделились, – мрачно сказал Пафнутьев.

– Да, – простодушно подтвердила Женя.

– С кем?

– Видите ли, Павел Николаевич...

– С кем? – повторил Пафнутьев как можно мягче, чтобы не вспугнуть издерганную женщину слишком уж настойчивыми вопросами.

– Когда Сережа купил или получил машину... Естественно, возник вопрос о страховке...

В этом месте сердце бедного Пафнутьева вздрогнуло и несколько раз с силой ткнулось в грудную клетку, как может ткнуться теленок своей мордой в чью-то ладонь.

– Говорите, Женя... Я внимательно вас слушаю.

– Короче, мы застраховали машину. И эта женщина мне очень помогла, когда пришлось получать страховку. Собственно, только благодаря этой страховке мы с малышами и выжили...

– Вы позвонили страховому агенту? – не выдержав, спросил Пафнутьев.

– Да.

– Как ее зовут?

– Изольда Цыбизова.

– Ясно, – тяжело перевел дух Пафнутьев. – Суду все ясно.

– Скажите... Это очень плохо? – спросила Женя, озадаченная его словами.

– Да.

– Очень? – повторила она почти в ужасе.

– Да, – безжалостно подтвердил Пафнутьев.

– И ничего нельзя исправить? – По ее голосу Пафнутьев понял, что Женя может попросту бухнуться в обморок.

– Да нет... Сказали и сказали... Подумаешь... Почему не поделиться радостью с близким человеком, – сжалился Пафнутьев.

– Я тоже так подумала, – улыбнулась Женя с облегчением.

Пафнутьев прекрасно понимал ее – все эти несколько месяцев она постоянно боялась сказать что-то не то, не так поступить, везде ей чудилась опасность, подстерегали невидимые враги. Женя наверняка сделалась суеверной, отмечала счастливые номера машин, домов, мелькнувшая случайная мысль обрастала страхами и опасениями, которые преследовали ее весь день. И сейчас, стоило Пафнутьеву спросить, не сообщила ли кому-нибудь о его визите, как ей уже начали чудиться всевозможные беды, свалившиеся на Сергея. А когда он сказал, что ничего страшного не произошло, она с таким облегчением перевела дух, что он, кажется, увидел, как Женя, смахнув испарину со лба, обессиленно опустилась на стул.

– Скажите, – вы позвонили ей сразу, как только я ушел? – спросил Пафнутьев.

– Нет, что вы! – воскликнула Женя. – Как я могла... С полчаса, наверно, прошло после вашего ухода.

– Да? – крякнул Пафнутьев, и Женя уловила его досаду.

– Если что, я позвоню Золе, предупрежу ее...

– Ни в коем случае! – почти вскрикнул Пафнутьев. – Остановитесь. И внимательно выслушайте то, что я вам скажу. И выполняйте то, что вы сами обещаете. Иначе я вам уже ничем не смогу помочь.

– Боже... Что случилось?

– Ничего, – сбавил тон Пафнутьев. – Но вы должны вести себя так, как вам указано! – жестко сказал он. – Опасности не кончились, Женя, поймите! Может быть, они только начинаются. Не надо их умножать.

– О боже! – повторила женщина слабым голосом.

– Вы хорошо помните то, о чем мы с вами договаривались? Вы помните, что я вам написал в записке?

– Дословно, Павел Николаевич!

– Повторяю... Живите как жили. Никаких перемен. Никаких звонков никаким подругам, никаким спасительницам!

– Но Золя...

– Вы понимаете простые слова? Вы хорошо меня слышите? Я внятно произношу звуки?

– Хорошо... Я обрежу телефонный провод.

– О боже! – теперь уже простонал Пафнутьев.

– Простите меня, – сказала Женя. – До меня что-то начинает доходить... За Сергеем охотятся?

– Да! – заорал Пафнутьев и бросил трубку.

Через пятнадцать минут Пафнутьев входил в кабинетик Овсова. Молча пожал руку хирургу, потрепал по плечу поднимавшегося с кушетки Зомби, как смог, улыбнулся Вале, сидевшей в сторонке с красными заплаканными глазами.

– Что, досталось? – спросил Пафнутьев, присаживаясь на кушетку. – Ну, рассказывайте.

– Особенно-то и рассказывать нечего, – сказал Овсов. – Ворвались двое, прямо вот сюда...

– Как выглядели?

– Обычно... Кожаные куртки, зеленые штаны... У одного пучок волос на затылке, второй поменьше... Потребовали больного по фамилии Званцев. Я сразу понял, кто им нужен и для какой надобности. Начал вертеть вокруг да около... Кто такой, зачем нужен, надо что-то уточнить... Ну и так далее. Валя, молодец, тоже сообразила, вышла из ординаторской, но увести Зомби не успела. Один из этих бандюг выглянул в коридор как раз в тот момент, когда она с ним выходила из палаты. Но жизнь ему спасла – тут же вернулась и заперлась на палку от швабры. Пока они выламывали дверь, я подбежал... Есть у меня на крайний случай одна интересная штуковина... Я из нее и бабахнул прямо перед ними в пол... Квадратный метр линолеума вспорол... Потом посмотришь... И сказал, что следующим выстрелом уложу их обоих. И уложил бы, – улыбнулся Овсов, снова переживая недавнюю схватку. – Но они дрогнули...