Кирилл Казанцев - Волчата голодны всегда

– Я не поеду с вами, – попыталась сопротивляться Анжела.

Виктория Викторовна была строга и решительна. Не вдаваясь в разговор, она при помощи Хлыста и Дрона сделала девушке инъекцию, и та моментально впала в расслабленное состояние. Отстегнув наручники, ее, полностью лишенную воли, повели и усадили в легковой автомобиль. Очнувшись, Георгий успел только услышать звук выезжающей из гаража машины, которая увезла его любимую девушку.

Приняв решение избавиться от ребенка, Малахитов не мог упустить железного шанса. Поэтому он позвонил Виктории Викторовне и предоставил ей возможность исправить свою оплошность, а заодно и сохранить место заведующей, с которого ей было предложено уйти по собственному желанию. Она быстро увезла девушку на операцию. В течение трех часов он не находил себе места в ожидании звонка от гинеколога, и когда наконец в его телефоне определился ее номер, он, не сдерживая эмоций, крикнул в трубку:

– Ну, что?!

– Это я, Виктория Викторовна, – раздался испуганный голос заведующей.

– Ну, что?! – еще нетерпеливей проревел Ник.

– Все нормально, Николай Иванович, беременность прервана, Анжела чувствует себя неплохо, – доложила наконец-то заведующая гинекологией.

– Когда вернете пациентку? – облегченно выдохнул Малахитов.

– Не ранее завтрашнего утра. На ночь мы оставим ее у себя, чтобы понаблюдать и избежать каких-либо осложнений.

– Завтра жду ее обратно, – согласился довольный успешным разрешением своей проблемы Ник.

Впервые за последнее время он почувствовал, что вернул себе душевное равновесие. Осталось только одна проблема – это сегодняшний приезд его родителей. Но пока, ко второй половине дня, они никак не обнаруживали своего присутствия. Мысли о предстоящих разборках с предками опять испортили Нику настроение. Чтобы поднять его, он отправился в кабинет отца и сделал себе укол с двойной дозой. «Приход» был такой силы, что Малахитов тут же потерял ориентацию во времени и пространстве. Однако полностью насладиться кайфом ему помешал телефонный звонок. Из трубки раздался голос его матери. Она что-то говорила об их скорой встрече, о гневе отца, о своих переживаниях, об ошибках, которые она допустила в его воспитании. Ник слушал молча, не перебивая ее. У него уже не было страха при мысли о встрече с родителями; он воспринимал это как неизбежность, которую нужно пережить. Точно так же, как пережита им оказалась беременность Анжелы. Он выйдет победителем и из этого.

– Когда вы будете дома? – перебил Ник словесный поток матери.

– Я уже дома, – послышался ее ответ.

– Что значит дома? – усмехнулся сын. – Я не имею в виду город. Я говорю про мой особняк.

Он специально подчеркнул слово «мой». Словно провел разграничительную черту между той и этой жизнью, между детством и самостоятельностью. Указал им, кто главный и кто теперь диктует условия. Однако на том конце повисла тишина.

– Что молчишь? Не нравится, что я так сказал? Но это же правда, мамочка. Дом оформлен на мое доверенное лицо, – не мог удержаться Малахитов-младший, чтобы не «порадовать» мать своей независимостью.

Телефон упорно молчал, и только теперь Ник увидел, что он отключился из-за разряженных батареек. Он выругался, недовольный тем, что последние слова говорил в никуда. Выйдя из кабинета, Николай отправился в столовую смочить пересохшее горло. Не доходя до двери, он остановился, услышав знакомый голос. Голос отца! Холод и страх пролился по всему его телу, как и до исчезновения родителей, когда он выходил к ним, ожидая очередного наказания. Знакомые ощущения вызвали оцепенение. Сердце стучало с такой силой, что, казалось, его слышно во всем доме. Он встал у двери, невольно прислушиваясь к разговору.

– И что ты будешь с ним делать? – первое, что отчетливо услышал Ник после того, как сердце немного успокоилось.

– Еще пока не знаю, но думаю, что он больше не жилец, – сурово и твердо произнес Малахитов-старший.

– Ты что же, прямо здесь убивать его будешь? – Голос матери задрожал, но в нем не было жалости. Скорее, нездоровый интерес, с которым дети предлагают отрывать лапки кузнечикам.

– Мне все равно, здесь или в лесу. Как карта ляжет. – Отец говорил спокойно, по-деловому, словно речь шла о подписи на документах.

Ник старался не дышать, чтобы не выдать своего присутствия. В голове мелькали вопросы. Как они оказались в доме? Где охрана? Что делать? Инстинкт самосохранения заставил его отойти от двери и на цыпочках побежать в кабинет отца, где остался его телефон. Захватив аппарат и упаковку с ампулами морфина, он забежал в каминный зал второго этажа, где снял со стены арбалет и колчан стрел. Вспомнив, что телефон разряжен, хотел вернуться в кабинет за зарядным устройством, но в этот момент дверь в столовую открылась, и Николай услышал голос матери. Он спрятался за портьеру.

– Он, наверное, в кабинете, – раздался голос отца, – пойдем к нему.

– Я лучше останусь здесь, – возразила Лидия Семеновна.

Отец один стал подниматься по лестнице наверх. Ник, не зная, что ему делать, оставался за портьерой. Арбалет был не заряжен. Но натягивать тетиву он побоялся, поскольку при этом механизм громко скрипел и мог выдать, где он схоронился. Спустя какое-то время раздались звуки шагов отца, спускавшегося обратно вниз.

– Его там нет, – донесся до Николая его голос.

– А тебе так прямо неймется, – пожурила его мать.

– Да лучше бы побыстрее грохнуть его, да и отмучиться, – недовольно проворчал отец, – можно было бы заняться своими делами… выпить, наконец, как следует.

– Тебе бы только нажраться, – прозвучала злая интонация Лидии Семеновны. – Нет бы меня приласкать…

– Да ладно, чего, я и сейчас готов, – с вызовом бросил ей Иван Николаевич. – Пойдем в сауну.

Мать засмеялась, и они с отцом стали спускаться в подвал с бассейном и сауной. Оставшись вне опасности, Николай распечатал упаковку морфина и сделал себе очередную инъекцию. Страх, опоясывающий его тело, улетучился, голова просветлела. Николай вспомнил про случай, когда его отец застал в сауне своего управляющего в неурочное время. Поскольку он был очень брезгливым человеком, ему стало неприятно, что его обслуга пользуется одной с ним парилкой, и он приказал врезать замок в дверь парилки. После он закрывал ее на замок. Ник лихорадочно стал вспоминать, куда он дел ключ со дня своего рождения, когда открывал сауну для своих гостей. Ключ нашелся в нижнем ящике письменного стола. Натянув тетиву арбалета и вставив стрелу, Ник, словно охотник в компьютерной игре, спустился вниз и занял исходную позицию на лестнице в подвал, прислушиваясь к звукам снизу. Плеск воды в бассейне говорил о том, что родители принимают водные процедуры в ожидании необходимого нагрева электропечи. Ник, охваченный охотничьим азартом, залег в засаде, ожидая подходящего момента для спуска вниз.