Владимир Колычев - Круче не бывает

– Договорились, договорились. В одну дуду вы дудите. А деньги, между прочим, находятся у твоего брата.

Обыск в доме Павельева ничего не дал: не было там денег. И ничего запрещенного, если не считать охотничьего ружья, купленного на имя Максима Павельева. Разрешения на него Юрий не имел, так что его смело можно было привлекать за незаконное хранение огнестрельного оружия, но какой в этом смысл, если он собирался взять на себя чужую вину?..

– Какие деньги?

– Те самые, из-за которых столько крови пролилось. Их ты с братом сумел вернуть обратно. А с бриллиантами пока дело швах, так я понимаю?

– Ну да, Макс ищет камушки. Вы это знаете, я это знаю. Но мне все равно, я с ними связываться не хочу.

– Почему?

– Однажды уже связался…

– Ну, связался, и что? Хорошо живешь, дом, хозяйство, человеком стал, если свою женщину выгораживаешь…

– Безногим человеком я стал. И если бы только это… Но ты прав, начальник, мне моя жизнь нравится, и я бы в ней ничего не хотел менять. Поэтому брюлики мне до одного места. Да и возможностей уже нет, закроешь ты меня, какие уж тут бриллианты?

– Но, может, подскажешь, где искать?

– Без понятия, начальник.

– Говорят, у Сошникова друг какой-то в Москве был. Он к нему тогда, в девяносто седьмом году ехал. И тебя к нему повез…

– Кто вам такое сказал? – настороженно спросил Павельев.

– Да сорока на хвосте принесла…

– Ася разболтала?

– Возможно.

– Эх, бабы, бабы, язык их – враг их, – с упреком, но без осуждения махнул рукой Юрий.

– Ну, так что там за друг такой?

– Не знаю. Он сказал, что к другу едет, и все.

– Друзья разные бывают – по двору, по школе, по работе, по службе, по армии…

– Егор не уточнял.

Лицо у Павельева непроницаемое, но взгляд отведен в сторону, да голос плывет как звук на заезженной пластинке.

– А где в Москве этот друг жил? Может, в Битово?

– Не знаю, не говорил… Хотя, может, и говорил, но уже после того, как я отключился… Эта сволочь ограбила меня, пока я в отключке был…

Круча больше не стал спрашивать Павельева про бриллианты. Если бы он знал про них что-то существенное, то его брат давно бы их уже нашел… А может, он уже и нашел их, только никто об этом не знает…

Надо бы Максима Павельева выдернуть на допрос, в глаза ему посмотреть, задать ряд вопросов на этот счет. Да о четырех миллионах надо было его расспросить с особым пристрастием. Что бы он там себе ни думал, эти деньги ему не принадлежат, равно как и бриллианты. И первые, и вторые должны быть найдены и отправлены в государственную казну…

Вторая зубная щетка в стаканчике, мочалка розочкой, мягкие тапочки с ушками – это не просто предметы женского обихода, это признаки того, что Полина поселилась у него всерьез и надолго. Впрочем, Илья не возражал. Нравилась она ему очень, и он не хотел расставаться с девушкой…

– Ты уже встал? Чего так рано? – не отрывая головы от подушки, хныкая, простонала она.

Время – половина шестого, действительно рано, но Илье уже пора уходить. Служба у него такая. А Полина пусть спит, ей спешить особо некуда. Он ей помог с работой, здесь она теперь трудится, в Битово, в бухгалтерии завода быстровозводимых конструкций. Предприятие построено с нуля – импортное оборудование, передовые технологии, высокие темпы, ну и, соответственно, солидные зарплаты даже по московским меркам. Полина страшно довольна, да и Романов тоже…

– Раньше уеду, раньше приеду, – улыбнулся он.

– Ага, так я тебе и поверила…

Она повернулась на другой бок, натянула покрывало до подбородка, но вдруг встрепенулась, вскочила на ноги, набросив халат на голое тело:

– Я бутиков настрогаю, Аське занесешь!

Илья засмеялся.

– Чего ты? – подозрительно покосилась на него Полина.

– А мне ты бутербродов настрогать не догадалась?

– Ты уже большой мальчик, сам о себе позаботиться можешь. А у Аси с едой проблемы, ее там у вас баландой кормят… Ты мне встречу с ней сегодня устроишь?

– Да, я тебе позвоню, когда подойти, – кивнул Илья. – Если к вечеру вернусь.

– А что, можешь, не вернуться?

– Ты же знаешь, какая у меня служба.

Круча отправлял их в Серпухов, сказал, чтобы они не возвращались, пока не узнают обо всех друзьях Сошникова. Особенно его интересовали друзья, которые в девяносто седьмом году проживали в Москве. Работа эта не простая, и у брата Сошникова надо побывать, и в школе, и там, где он работал после армии.

– Плохая у тебя служба. Людей почем зря сажаешь.

– Как будто ты не знаешь, в чем твоя сестра обвиняется.

– Не важно! Главное, что она человек хороший!

– А Верховцев – плохой.

– Хуже некуда!

– Кстати, мы у его жены были. Ася утверждает, что после кладбища он к ней поехал, сказал, что вещи забрать надо. Но ничего не забрал. Просто сказал жене, что скоро вернется к ней, и они уедут. Куда уедут, не уточнил. Но, возможно, он собирался сначала расправиться с Асей… И еще мы пузырек из-под яда нашли, под окнами Асиной квартиры. Он на куст упал, в ветках там застрял, поэтому мы его сразу найти не смогли. Да и дворники не сумели до него добраться. Листья – плохая защита от дождя, но все-таки мы смогли снять фрагмент отпечатка с пальца. Эксперты сейчас с ним работают. Возможно, этот пузырек выбросил Верховцев. Если так, то он сам собирался Асю отравить. Она могла догадаться, заменить чашки…

– Ну а я о чем тебе говорю! – обрадовалась Полина.

– Это еще не все, – Илья сделал многозначительную паузу.

– А что такое?

– Павельев ее вину на себя взял. Он якобы видел, как Верховцев яд в кофе кладет. Дескать, должен был остановить его, но не стал этого делать. Его теперь за убийство привлечь могут…

– И что? – нахмурилась девушка.

– Ну, благородный поступок.

– А почему ты на меня так смотришь?

– Как?

– Как будто душу наизнанку выкрутить хочешь… Если ты ревнуешь, то зря, плевать я хотела на твоего Павельева…

Он действительно ревновал Полину, поэтому и смотрел на нее с подозрением. Но судя по ее реакции, она не завидовала сестре.

– Да нет, он не мой… Да и Павельев другой. Разговор о его брате, у них там с Асей роман, видимо.

– И он за нее в тюрьму готов сесть?

– Выходит, что так.

– Он же бандит…

– А это уже ваши семейные проблемы… Если киллера решите нанять, то это не ко мне, – пошутил Илья.

– Зачем киллера? Сам сядет. Если такой дурак…

– А если бы я твою вину на себя взял, ты бы меня тоже дураком назвала?

– Нет за мной никакой вины.

– Сейчас нет, а завтра начальника своего убьешь.

– Зачем я начальника своего убивать стану?

– Ну а вдруг он приставать к тебе начнет?

– Тогда убью. А потом тебе пожалуюсь… А если ты мою вину на себя возьмешь, то я скажу, что ты дурак. Мой самый милый и самый любимый дурак…