Владимир Колычев - Порочное место

– А может, в машине у Ковальского?

– Ну, я не знаю… Я к нему в машину не заглядывал. Да нет, не видел я этот молоток. Или видел, но точно не у Ковальского. Может, в хозяйственном магазине. Фирма знакомая.

– Вы сами покупаете инструмент для своего дома?

– Да, сам… У меня даже мастерская есть.

– Где?

– На чердаке гостевого дома. Ну, мастерская – это сильно сказано, просто склад инструментов там. Я когда-то столярничал, стулья делал, столы, думал, буду на досуге строгать, пилить в свое удовольствие, да как-то руки не доходят, некогда все. Может, потом займусь, на старости лет…

– Вы лучше охраной займитесь, Евгений Максимович. Я был у вашего друга Муравлева и не сказал бы, что у него дом выглядит более роскошно, чем у вас. Зато у него с охраной дела обстоят гораздо лучше. И охранники у него на часах, и видеокамеры двор просматривают.

– Ну, ему есть чего бояться.

– Почему вы так думаете?

– Он строительными материалами занимается, заводы у него свои в Подмосковье, ну, железобетон, кирпич, все такое. В общем, с криминальными структурами приходится конкурировать, да и насчет поделиться – это никуда не делось. А Миша делиться не любит, поэтому и держит оборону. Я не скажу, что на него круто наезжают, но хорошего мало.

– А у вас на этот счет все спокойно?

– Да у меня что, я муку поставляю, сельхозпродукты. Тесть производит, я продаю, ну, и свои собственные проекты… Не скажу, что совсем уж все спокойно, но пока никто не угрожает. Хотя вы правы, охрану надо усилить.

– Был бы ваш Гена на месте, не сидели бы вы здесь. Да и камера могла бы снять, как вашего брата убивают.

– Будем считать, что урок я получил. Обязательно займусь этим делом.

– Так, и еще. Меня интересует мобильный телефон Вадима. Я так понимаю, у него должен был быть мобильный телефон.

– Да, конечно. Айфон у него был, он почти всю свою зарплату на него истратил. Денег нет, а дорогие игрушки покупает.

– Так, не будем об этом. Тем более что деньги ему больше не нужны. Как вы думаете, куда мог деться телефон?

– А его что, не нашли?

– В том-то и дело. Не было при нем телефона. И в пруду ничего не нашли.

– Да, пруд у меня хороший, дно не заиливается, можно было бы телефон найти, если бы он там был.

– Кто у вас там во дворе убирается, газоны стрижет?

– Ну, есть человек.

– Может, телефон где-то в траве валяется, а мы не заметили.

– Я понял, поговорю с Пашей. Телефон дорогой, Паша может и не сознаться. Но ничего, я ему награду предложу. Если Паша найдет или уже нашел телефон, он будет у вас.

– Что ж, надеюсь на благотворное с вами сотрудничество. А за то, что задержали вас, содержали под стражей, приношу свои извинения.

– Да ладно, чего уж там. Ведь я и сам виноват. Если бы не промазал, сам бы мог Вадима убить.

– Ну, это пусть остается на вашей совести. Всего доброго!

Костина увели в камеру, а Круча откинулся в кресле, забросив руки за голову. Ну вот, признание от Ковальского получено, с Костиным все улажено, оперативное обеспечение дела можно спихнуть на Шульгина, а самому с легким сердцем ехать в Сочи. Не тянет его за границу, не нужен ему берег турецкий…

Серость, убогость и безнадега – а как еще можно было назвать место, куда пришла Элла? Вроде бы и ремонт в этой комнате сделан, краской приятно пахнет, а все равно тоска на душе от этой обстановки. Леониду не по себе, он чуть не плачет, глядя на нее. Выглядит он неважно, осунулся, лицом потемнел и еще седины в волосах прибавилось.

– Плохо все. Очень плохо. Круча признание заставил написать, следователь давит. Все против меня, все. Я им говорю, что не мог у меня в гараже этот чертов молоток оказаться, а им смешно. Им плевать, что его подбросили.

– Кто подбросил?

– Да вспомнил я, был один момент. Я из гаража выезжаю, а ко мне мужик какой-то подходит. Страшный такой, глаза бешеные. Здравствуй, говорит, Коля, приехал ты. Дескать, должок за тобой, отдавать надо. Я говорю, что я не Коля, а он смотрит на меня и не верит. Я ему документы показал, он только тогда и отвязался.

– А молоток здесь при чем?

– Ну как при чем? Пока этот бешеный меня отвлекал, кто-то молоток в гараж подбросил. Это в тот день было, когда Круча к нам приезжал, будь он неладен.

– Думаешь, подбросили молоток? – с сомнением спросила Элла.

– Подбросили, – кивнул Леонид, глядя на нее с одержимостью отчаявшегося человека.

– Ты Круче об этом сказал?

– Какой сказал? Он бы даже слушать меня не стал! Я ему говорю, что человека видел, а он говорит, что померещилось мне.

– Какого человека ты видел?

– Ну, я когда от машины к дому шел, Вадима видел, он на пристани стоял, а за ним человек был. Он ждал, когда я пройду, чтобы Вадима ударить. Я думаю, это охранник был. Охранник Костина. Ты видела у Вадима телефон? Айфон у него, я себе такой позволить не могу. И охранник себе такой позволить не может. Поэтому он и пристукнул Вадима. И телефон у него забрал!

Взгляд у Леонида пылал, на щеках горячечная краска, рот перекошен, на губах слюна. Со стороны казалось, будто он бредит наяву. Поэтому Элла усомнилась в его адекватности.

– Да нет, не может быть.

– Может! Почему тогда телефон Вадима не нашли? Не было у него телефона, пропал он. Почему телефон пропал? А потому что у охранника он! Я так понял, этот сторож со служанкой загулял, во двор не выходил, ничего не видел. Вранье! Все он видел! За всем следил! И видел, как я к дому иду. И когда мы с тобой пошли к машине, он ударил Вадима и забрал у него телефон! Не видел он ничего, как бы не так! Все он видел!

– Ну, может быть… А почему он тогда не сказал, что видел, как ты убил Вадима?

– Почему? – Леонид задумался, но только на миг. – А зачем ему это говорить? Вдруг ему не поверили бы? Вдруг его самого в убийстве обвинили бы! Нет, он поступил по-другому, он съездил в Питер и подбросил мне в гараж этот чертов молоток!

– А как он узнал наш адрес?

– Как он узнал наш адрес? Да очень просто! Вычислил по номеру нашей машины. Компьютерные базы ГИБДД сейчас в любом переходе можно купить.

– Но ты говоришь, что там как минимум два человека было.

– Где было?

– Ну, когда молоток подбрасывали…

– А что, у этого урода друзей нет? Ты что, не веришь мне? – взвыл от возмущения Леонид.

– Я тебе не верю? Верю. Конечно, верю!

– Нет, не веришь! Я вижу, что не веришь!

– Верю. Просто я представляю себя на месте следователя.

– На месте следователя себя представляешь? – успокоился он.

– А что?

– Да нет, правильно все. И что, как следователь не веришь мне?

– Да нет, верю. Не совсем, но верю. А ты со следователем говорил?

– Нет, я только сегодня все понял.

– Ты обязательно ему скажи, пусть он работает.

– Скажу, конечно.