Татьяна Степанова - Демоны без ангелов

– Владимир Галич на допросе, помнишь, говорил, что они встретились с братом уже взрослыми и что это он начал поиски и довел их до конца. А теперь Лаврентий Тихвинский утверждает, что все произошло гораздо раньше, еще в детстве, когда им было двенадцать. Трудно в это поверить, – Гущин усмехнулся. – Но знаешь, я ему верю. Тебе не кажется, что он теперь желает, чтобы мы узнали о нем и его братьях по максимуму, словно пытается создать… оставить их посмертный образ… Слышала ведь записи его допросов. Столько подробностей. И все же поверить в это трудно – в то, что они встретились мальчишками, детьми, как это он называет, позвали друг друга, пошли на зов и встретились.

– Откуда нам знать, как это бывает у них? – спросила Катя. – Федор Матвеевич, вы помните Чернобыль?

– Помню.

– Я не очень хорошо, но тоже. Откуда нам знать, как и что бывает с теми, кто это не только помнит, кто был там. А они, выходит, были.

– Мальчишки, усыновленные в разные семьи, с разными фамилиями, которым не говорили ничего о том, кто они такие и откуда взялись?..

– От Галича не скрывали, что он приемный. А Эдуард Цыпин… он и так многое помнил сам, вы же видели снимки.

Гущин достал из сейфа тот самый… нет, не тот самый, но очень похожий конверт с отсканированными, распечатанными фотографиями – с копиями, так как подлинники следователь Жужин уже приобщил к уголовному делу и хранил у себя.

Гущин положил пакет на стол, не открывая.

– Так вот, эти мальчишки встретились в двенадцать лет, как утверждает Лаврентий Тихвинский. И с тех пор более не расставались. Росли, мужали, поддерживали связь друг с другом. И это было их тайной от всех. Галич, распоряжавшийся деньгами со счетов «Веста-холдинга», обеспечивал братьев – Цыпину выстроил дом, эту виллу, покупал дорогие машины, построил яхту, которую они втроем хотели использовать в дальнейшем, Лаврентию фактически собирался купить приход в престижном районе Подмосковья, церковь строил. Только вот служили они богу Чернобыля, или кто он там… Как там Лаврентий все тогда твердил – демон, демон, – Гущин положил руку на пакет со снимками. – Я тут вот тоже по твоему примеру в книжку божественную решил заглянуть, а там написано: «Бог есть любовь». Это как? А они ведь любили друг друга, эти близнецы-братья, умереть ради друг друга были готовы, и тому у нас множество доказательств.

– Если мы что-то не поймем в них или не сумеем объяснить, – сказала Катя, – мы просто примем это к сведению – как факт.

– Как факт? – Гущин снова усмехнулся (и ей-богу, с тех времен, как в сердце его попала пуля, и улыбка стала иной). – Ладно, ты молодая, у молодых все просто. В деле-то тоже ничего особо сложного, как оказалось. Галичу для наследования отцовского капитала позарез нужен был ребенок, наследник. Фирма «Веста-холдинг» погрязла в судах, бывшие соучредители требовали львиную долю. Срок, установленный в завещании, истекал. Как я понял из объяснений врачей, у всех троих братьев болезнь – результат генетических нарушений из-за радиации, но у каждого на разных стадиях. У Галича – самая тяжелая форма. Они однояйцевые близнецы, у них полностью идентичная ДНК – по природе или тоже в результате мутации, это врачи нам скажут. Так что если бы конкуренты фирмы потребовали экспертизы по установлению отцовства – там все было бы чисто или, по крайней мере, труднодоказуемо, как близнецы воображали. Им казалось, что совместными усилиями они себе наследника – этот золотой ключик к миллиардному состоянию – соорудят. Суррогатную мать использовать было нельзя по медицинским показаниям – это, тоже мне врачи объяснили, не жизнеспособное потомство. Кого-то за деньги нанять, близнецам претило. Они ведь не проститутку искали, не доноршу, а мать, настоящую мать для своего будущего общего ребенка. И когда Маша Шелест, на свою беду, пришла к отцу Лаврентию, тому и его братьям показалось, что они нашли подходящую девушку. Красавица, молодая, испытавшая несчастную любовь, а потом горе потери жениха накануне свадьбы…

– Как библейская Сарра, – сказала Катя. – Вы про Сарру-то читали или дальше того, «что есть любовь», не сдвинулись там, в книжке?

– Книжки – это для тебя, я жизнь знаю, – полковник Гущин покачал головой. – Слышали бы нас сейчас мои орлы из угро… В общем, показалась она им по всем статьям – эта Мария Шелест. Одного они не учли – ее характера. Ты ведь кое-что про ее непростой характер выяснила.

– Так точно.

– Ну вот, в этом и вся загвоздка была. Лаврентий, как он сейчас объясняет, утешал ее в горе, твердил, что все преходяще, что все еще наладится, будет и на ее улице праздник; вот есть парень – красивый, богатый, который хочет иметь семью, ребенка и готов хоть завтра жениться, с одним условием: если она забеременеет. И Мария Шелест не отказывалась познакомиться с богатым наследником фирмы «Веста-холдинг».

– В тот день, двенадцатого июня, она ни на какую экоярмарку днем не поехала, а встретилась с отцом Лаврентием, – сказала Катя. – Его алиби ведь на ту дату только на вечер проверяли, на момент убийства. А что делал он днем, где был, где был днем и что делал его брат Галич, никто не проверял. А про Эдуарда Цыпина мы тогда вообще ничего не знали.

– Лаврентий привез Марию Шелест в дом Цыпина в Березовой роще, это у них чем-то вроде штаб-квартиры считалось для встреч. И там она познакомилась с Галичем и с Цыпиным. И они, не откладывая в долгий ящик, сразу сказали ей, что они от нее хотят. А что хотели – как это ни называй, а суть одна – иметь ее все втроем. А она им сказала – нет, так не пойдет. Любая уважающая себя девушка, по-моему, ответила бы так же.

– Она не только сказала им «нет». Она пришла в ярость, в бешенство. Та же реакция, как и там, в кофейне на влюбленного в нее Руслана Султанова, – Катя вспомнила Новый Иордан и полосатые диванчики в кофейне, стеклянную витрину с пирожными. – Она снова, к сожалению, не смогла сдержаться.

– Но убивать они ее не собирались. Не хочет так не хочет. Нет проблем. У Галича и Лаврентия вечер двенадцатого июня был по минутам расписан, а вот Цыпин оказался свободен, ему и поручили братья отвезти девушку домой. Тот согласился и почти ведь довез ее до Нового Иордана… М-да… что там, в машине, у них произошло, Лаврентий знает с его слов. Вообще, учитывая эти наши фотографии… Понять парня можно, простить – вот это никак, ведь тройное убийство на нем целиком, руки по локоть в крови. – Гущин снова взял конверт со снимками, но опять-таки не открыл, положил на стол. – В машине, на дороге у них возник конфликт, он остановился, попытался в последний раз уговорить ее «по-своему», а она ударила его по лицу и обозвала «мутантом», уродом… «Не прикасайся ко мне, чтоб я родила вам этого вашего мутанта… выродка вонючего». Жалости в ней не было к братьям, они все честно ей рассказали при встрече – ведь в жены ее собирались брать, в матери, а в ней не было жалости к ним, ко всему этому их чернобыльскому наследству, только ярость, обида, что вот снова… верное дело, жених, сватовство – и сорвалось. Лаврентий говорит, что, услышав про «мутанта» и «выродка», его брат Эдуард Цыпин ударил Марию Шелест ножом – девушка из последних сил выскочила из машины и ринулась на дорогу. В это время мимо проезжала Оксана Финдеева с дочерью. Она увидела девушку и Цыпина, только приняла его за Лаврентия. И не остановилась, проехала мимо – на свое же счастье. Узнать, что случилось, остановились пассажиры встречной машины «Шевроле» – Хиткова и Солнцев. Там, на дороге, Цыпин убил их, они же оказались свидетелями убийства Марии – та рухнула на дорогу с раной в груди прямо на их глазах.