Кирилл Казанцев - Грех

От сердца Андрея отлегло. Теперь он был совершенно спокоен за свою напарницу и нисколько не сомневался в том, что в скором времени она уже будет в безопасном месте. Но вместе с тем возникла и другая проблема – что делать дальше? По уму, следовало покинуть город вслед за Лорой, ведь его раскрыли, и продолжать играть в «послушника» больше не имело никакого смысла. Павел Игнатьевич, конечно же, не похвалил бы его за провал задания, но что поделаешь, раз уж так вышло? Однако Ларин никогда не искал легких путей и всегда сражался до последнего. К тому же ситуация, в которую он попал, была не такой и безнадежной, как казалась на первый взгляд. Да и кряжистый качок мог еще сослужить ему службу.

– Значит, так… – задумчиво проговорил Андрей. – Сейчас мы садимся в машину и поедем на предприятие Филарета. Не знаю, как там у вас поставлен фейс-контроль, но в твоих же интересах, чтобы я проник на его территорию незамеченным. Иначе мне придется тебя грохнуть. Усек?

– Какое еще предприятие? – заморгал Игнат, хотя прекрасно знал, о чем идет речь.

Сюсюкаться с качком Ларин не собирался – взял да прицелился тому в левое плечо и не мешкая нажал на спусковой крючок. Раздался еле слышный хлопок. Игнат было вскрикнул, но сразу же смолк, с удивлением обнаружив, что плечо цело и никакого ранения, никакой крови нет. А боль, которую он испытывает, является не настоящей, а воображаемой. И как только он это осознал, болевые ощущения мигом исчезли.

– Я намеренно промахнулся, – отметив взглядом дымящееся пулевое отверстие в стене за спиной изумленного качка, предупредил Андрей. – Но в следующий раз делать этого не буду. Даю слово. Итак, ты по-прежнему будешь отрицать, что ничего не знаешь об этом предприятии?

Хоть Игнат и был не робкого десятка, но инстинкт самосохранения взял верх.

– Хорошо, хорошо, я отвезу тебя туда. Только не стреляй, – пошел он на попятную.

– Так бы сразу и поступил. – Ларин посмотрел сначала на распластавшегося на полу блондина, а затем перевел взгляд на веревку, которая еще совсем недавно стягивала его собственные запястья. – Только прежде, чем мы отсюда уберемся, ты своего дружка покрепче, чем меня, свяжешь, чтобы ничего не выкинул, когда в себя придет. Да и рот ему скотчем заклей. Ну же, быстрее! – прикрикнул он на качка.

Когда приказание было исполнено, Андрей, держа пистолет в кармане, негромко приказал:

– На выход!

Выбрались на улицу.

– Ключи давай сюда. – Ларин демонстративно навел ствол спрятанного в кармане пистолета на качка.

Тот достал ключи и без лишних слов закрыл на обитой железом двери тяжелый навесной замок.

– А теперь к машине. Не пешком же ты ходишь.

В годы существования Советского Союза в каждом, даже в самом захудалом городке обязательно функционировало какое-нибудь крупное предприятие или завод, где была трудоустроена чуть ли не половина местного населения, а то и больше. Но после достопамятной перестройки многие из них обанкротились, закрылись и постепенно пришли в упадок. Позже некоторым из них при поддержке уже российского государства все же удалось возродиться, модернизироваться, подстроиться под новые условия хозяйствования. Но многие канули в Лету, оставив после себя лишь складские и производственные помещения с облупленными стенами, просевшими крышами, выбитыми окнами да сохранившимися незамысловатыми социалистическими лозунгами, выведенными кистью художника-студента перед проходной: «Даешь пятилетку!», «Перевыполним план», «Мы разные, но все равны в труде и в коллективе» и прочими-прочими, как принято сейчас говорить, слоганами.

Точно такая же участь постигла и градообразующее предприятие небольшого и тем не менее известного на всю Россию своим древним Свято-Покровским монастырем провинциального города. Правда, всего полгода назад с ним «случилось чудо» – именно так охарактеризовал в прессе передачу этого самого предприятия, принадлежавшего некогда советскому Министерству пищевой и легкой промышленности, в собственность монастырю его настоятель архимандрит Филарет, а в миру просто Павел Афанасьевич Голобородов. Вот что тогда написала по этому поводу местная газета сугубо церковной направленности «Колокольный вестник»:

«Наш благочестивый архипастырь вот уже несколько лет оббивал пороги чиновничьих кабинетов, буквально умоляя мужей державных сделать дело полезное и нужное для здешнего люда православного – безвозмездно отдать в дар нашей с вами святой обители некогда славное, а ныне запустевшее предприятие, дабы производить на нем свечи для богослужения. Согласитесь, что продукция, несомненно, полезная, да и кое-какую копеечку на реконструкцию монастыря принести может. Однако поначалу чиновники оставались глухи к его мольбам. Выслушают, покивают в ответ, пообещают помочь и выпроводят за дверь, а потом даже пальцем не пошевелят. Но Бог все видит и слышит, помогает людям в их начинаниях благих. Вняли-таки чиновники просьбам архимандрита Филарета, оформили все бумаги нужные, закрепив за храмом Божьим право владения предприятием этим. Возрадуемся же, братья и сестры мои! Хвала Господу!»

О том, что под цехами находится засекреченное еще в советские времена бомбоубежище, никто и вспоминать не стал. Зачем лишние бумаги плодить, ведь все равно оно давно никому не нужно. А если захотят монахи шампиньоны там разводить, то Бог им в помощь. Вот если бы только они там грибы разводили… а то ведь искусил бес людей в рясах.

После того как предприятие передали монастырю, на нем тут же начался капитальный ремонт. Подозрительно быстро в дело вступил и местный бизнесмен ингушского происхождения Шамиль. Вот тогда и закипела по-настоящему бурная деятельность. Фасады обветшалых зданий предприятия быстренько подштукатурили, подкрасили, внутри сделали евроремонт. Завезли оборудование, поставили итальянскую линию для производства свечей. Это широко освещалось в средствах массовой информации. А вот что делается на нижнем уровне – в бомбоубежище, – никто, кроме кавказских строителей, толком и не знал. Вроде бы трансформаторную подстанцию монтировали, но делалось это почему-то под усиленной охраной и без посторонних глаз.

Привели также и прилегающую территорию в порядок. А вокруг преобразившегося предприятия возвели глухой четырехметровый забор из листов металлопрофиля и со спиралью колючей проволоки поверх него.

По всем документам выходило, что на предприятии и впрямь наладили лишь производство свечей для богослужения. Вот только проверить никто этого не мог. Ведь любой монастырь РПЦ и находящаяся в его собственности территория со всеми зданиями полностью выведены из-под юрисдикции гражданских властей. И никто – ни полиция, ни ФСБ, ни прокуратура, не имеет права проникнуть туда без разрешения этого самого Филарета или его непосредственного начальства из Патриархии.