Владимир Колычев - Семья в законе

Татьяна сейчас обходила территорию рынка. Обычное для нее дело, но душа у Семена была почему-то неспокойна. Вроде бы все в порядке. «Гарант» покойного Паука, можно сказать, под контролем, азербайджанская мафия также под пятой, но ведь и те и другие точат ножи на Семью. И он сам пострадать может, и жена... Может, потому последнее время он пропадает на рынке. И все его люди с ним...

– Спасибо, Лиза, – кивнул Семен.

Хороша девушка. Но, если честно, не до нее. Что-то неспокойно на душе, и сны в последнее время плохие снятся.

Только он сделал глоток кофе, как зазвонил мобильный. На дисплее высветилось «Стас». Не ответить на такой звонок нельзя.

– Семен, брат, беда! – тревожной сиреной прозвучал голос Стаса. – В Леву стреляли!

– Живой?

– Да. Но ранение серьезное. Пуля прошла в двух-трех сантиметрах от сердца.

– Снайпер?

– Похоже на то.

– Взяли?

– Нет, ушел.

– Кто?

– Думаю, «Гарант». Собираться надо, решать.

– Где?

– Я не знаю... Что-то мне хреново, брат, – с нездоровыми хрипами в голосе еле слышно сказал Стас. – Голова закружилась... Ты погоди, я перезвоню, – как будто на последнем издыхании пробормотал он.

В трубке послышались короткие гудки, но Семен сразу же перезвонил брату. И не зря. Трубку взял телохранитель Стаса. Надрывным от суматошных переживаний голосом он сообщил, что босс в туалете, и его выворачивает наизнанку в унитаз.

– «Скорую» вызывай, а я сейчас!

Но Семен даже из кабинета выйти не успел. Двери распахнулись перед самым его носом, и в кабинет вошел полковник Харчев, начальник Старобоярского РУБОП. Его сопровождали два оперативника в штатском и несколько бойцов СОБРа.

– Какого черта? – рассвирепел Семен.

С каким удовольствием он вынул бы из кобуры пистолет и пристрелил полковника. Его не пугал сам арест, его злило, что РУБОП встал серьезным препятствием на пути к брату, который, возможно, доживал последние минуты.

Лева с пулей в груди, отравление Стаса и его собственный арест воспринимались Семеном как лошадки с одной карусели, которую закрутила некая враждебная сила.

– Гражданин Бурыбин, вы арестованы, – безапелляционно сообщил Харчев. – Вот постановление на ваш арест. Будьте добры – ваши руки!

Никто не спешил прийти Семену на помощь. А сам в одиночку против спецназа он выступить не решился. И позволил обыскать себя и арестовать с покорностью человека, уверенного в том, что в самое ближайшее время он будет на свободе.

– Может, все-таки скажете, почему на мне наручники? – спросил Семен.

– Ну, начнем с незаконного предпринимательства, – насмешливо сказал Харчев. – Сейчас на складах рынка будет произведен обыск. При наличии контрафактной продукции произведем арест и изъятие...

– Дерзайте... Только как бы потом убытки не пришлось возмещать. Через суд, разумеется.

– Вы так уверены, что вам ничего не грозит? – пристально посмотрел на Семена Харчев.

– Абсолютно.

Семен знал, что Паука поддерживал РУБОП. Поэтому заранее подготовился к проверке, вывез со складов незаконный товар. Но не было бы в том большой трагедии, если бы вдруг Семью смогли уличить в незаконном предпринимательстве. РУБОП, конечно, сильная организация, но есть еще мэр Старобоярска, который очень сытно кормился с обоих рынков. И в городской прокуратуре тоже есть свои люди...

– Что ж, тогда вам будем немного легче, – язвительно усмехнулся Харчев. – Немного.

– Легче мне на толчке будет, начальник. А тебе – на пенсии... Сегодня стреляли в одного моего брата, – сказал Семен, четко проговаривая каждое слово. – Другого брата отравили. А ты арестовал меня. Это заговор, полковник. Ты – заодно с убийцами. Ты за это ответишь.

– Кто стрелял в твоего брата? – нахмурился Харчев.

Ему явно не понравилась картина эшафота, которую нарисовал для него Семен. Не сдобровать ему, если прокуратура обвинит его в причастности к покушению на убийство... Может, не только в покушении? Может, убийство уже произошло?

– Твои люди в него стреляли... Мне брату позвонить нужно. Ему плохо, его отравили. Если он умрет, виноват в этом будешь ты.

Харчев был сильным человеком, и Семен не мог этого не признавать. Но все же полковник отвел глаза, не выдержав его лютый взгляд.

– Увести! – распорядился он.

Под усиленной охраной Семена вывели из административного здания, усадили в машину и отправили в изолятор временного содержания.

Газонокосилка работала сравнительно негромко, но все равно, казалось, что уши опухли от ее тарахтенья. Павел неторопливо катил шумную тележку вдоль тротуарной дорожки, жалея о том, что не догадался защититься наушниками плеера.

Так не бывает, чтобы в своем доме не было работы. Водослив подправить, забор подкрасить, кустарник подравнять, масса других мелких дел. Словом, всегда есть чем заняться. И хорошо, когда дом свой в полном значении этого слова.

А Юлин дом для Павла своим не был. И во дворе он работал только потому, что должен был хоть чем-то занять себя. И чтобы хлеб не зря есть... У него еще были свои деньги, но скоро они закончатся, и тогда Юля, по сути, будет содержат его. И эта мысль его угнетала.

Семен обещал приобщить его к охранной деятельности, организовать лицензию и оружие. Но дело двигалось медленно, а о зарплате речь вообще пока не шла...

Кто-то тихонько тронул Павла за плечо. Он обернулся и увидел Юлю. Она была в модном домашнем костюме. Волосы распущены, на лице косметика. На губах веселая улыбка, но в глазах угадывалась печаль.

Павел выключил мотор.

– Зову тебя, зову, а ты не слышишь.

Позавчера Юля взяла отпуск, послезавтра они отправятся в Турцию. Впереди целых две недели отдыха на море и под пальмами. Но Павла это совсем не радует. Он даже попытался отказаться, но Юля расплакалась, и ему ничего не оставалось делать, как сдаться.

– Косилка шумно работает.

– Шумно, – кивнула она.

Взгляд ее вдруг затуманился, губы подернула обида.

– Что-то не так? – напрягся Павел.

Ему очень не нравились эти перемены в ее настроении. Он старался быть примерным мужем, но, увы, Юлю в нем устраивало не все.

– Да нет, все так. Просто иногда мне кажется, что ты меня вообще не слышишь. И косилка здесь не при чем... Извини! – спохватившись, натянуто улыбнулась она. – Сама не знаю, что говорю...

– Знаешь ты все, – невесело вздохнул Павел.

Как всякая женщина, Юля тонко чувствовала его. И понимала, что не в состоянии заменить ему Лену. Хотя и надеялась, что со временем сможет занять достойное место при нем. Павел и сам на это надеялся.

– Я недостаточно уделяю тебе внимания, – заученно сказал он. – Но мне просто нужно к тебе привыкнуть...

– Да, я понимаю, – уныло согласилась она. – Пошли, обед уже на столе.