Владимир Колычев - Любовь в законе

Потом была дорога, затем эта гостиница, а сегодня ей вдруг захотелось выпить. Может, это желание зрело в ней давно, но только сегодня Полина его реализовала. И сама она под градусом, и он. Но только что-то невесело ей, и тревога в глазах вдруг появилась.

– Так, кокаин в прошлом, – мотнула она головой. – А коньяк – так, баловство…

– А мы баловаться сюда приехали?

– Ну скучно мне было, понимаешь…

– Скучно тебе всегда будет. Потому что ты дома сидеть будешь. Всегда.

Не очень верил Севастьян, что на Полину заведено уголовное дело, не видел он ее фотографий на милицейских стендах, непохоже было, что ее искали. Но и обнадеживать он ее не хотел. Пусть боится: страх – это и наказание для нее, и поводок, на котором он будет ее держать. Всегда. Хотелось бы, чтобы всегда.

– Ну, ты же сына своего привезешь. Он маленький, забот с ним будет много.

– А ты к этому готова?

– Ты же для меня не чужой…

– Чужой. Чужой я для тебя…

Скинув тапочки, он лег на заправленную кровать, забросил руку за голову, принялся рассматривать засиженную мухами люстру.

– Не хочешь ты, чтобы я был своим.

– Ну почему же.

Она легла на живот, чуть наискосок, коснувшись лбом его плеча.

– Потому что тебе нужен только Макар, – сказал он так, будто признавался себе в этом.

– Я его ненавижу, – мотнула она головой.

– Любовь и ненависть – два сапога пара.

– Не знаю… Он опустил меня на уровень плинтуса. Он испохабил меня. Кем я стала? Ты знаешь, кем я стала? Я совращала мужчин, я подсыпала им клофелин. Да, было и такое…

– Ты с ними спала? – ревниво посмотрела на нее Севастьян.

– Нет. Но только потому, что я этого не хотела. Но если бы вдруг случилось… Мне кажется, ему было бы все равно, спала я с кем-то или нет. Ведь это нужно было для дела. Для его грязного воровского дела. А может, он бы меня убил, если бы я вдруг оказалась в постели с жертвой… Моя мама тоже с ним работала. Я так думаю, что работала. Но, видно, она уже выработала свое. Может, и легла с кем-то… Мне иногда кажется, что он ее убил. А где она тогда? Почему не приезжала? Почему не давала знать о себе? Деревенька здесь где-то, она там с кем-то живет. Это мне Макар так говорил. А я верила. Хотела верить. А сейчас не верю. И верить не хочу… И с ним больше не хочу… Он как наркотик, если сможешь отвыкнуть – можно и без него жить. Если нет… Но я отвыкла. Я не хочу с ним больше.

Она повернулась на бок, освободившейся рукой провела по его волосам. Севастьян закрыл глаза от удовольствия, затрепетал в ожидании чего-то гораздо более серьезного.

– Я так рада, что ты принял меня обратно, – продолжала она. – С тобой как за каменной стеной, а с Макаром как на вулкане. Не хочу на вулкане. Хочу, чтобы спокойно все было, чтобы никаких потрясений. Я могла бы выйти за тебя замуж…

Она губами коснулась мочки его уха, затем теплым сухим языком провела по его шее. Пальцы медленно и неловко расстегнули пуговицы на его рубашке.

Но на этом все и закончилось. Полина отстранилась от него, опрокинулась на спину. Он повернулся к ней и увидел, что она лежит как неживая и смотрит в потолок. И ему не надо было объяснять, что произошло.

– Я все понимаю, – безнадежно сказал он, возвращаясь в прежнее положение.

– Ничего ты не понимаешь.

Она снова повернулась набок и нежно провела ладонью по его щеке.

– Не надо себя насиловать. – Он мягко убрал ее руку.

– Может, я тебя хочу изнасиловать, – совсем неуверенно сказала она.

– В том-то и дело, что не хочешь, – мотнул он головой. – И не надо себя заставлять. Мне твои жертвы не нужны.

– Но я должна…

– Ничего ты мне не должна. И не надо себя обязывать.

Севастьян вернулся на диван, включил телевизор и попытался отвлечься. Если Полина ляжет с ним из чувства долга, то между ним и ею незримо будет присутствовать Макар, что совершенно его не устраивает. Она сама должна созреть для близости с ним, только тогда он сможет обладать ею целиком и полностью. А на меньшее он не согласен.

Женское внимание всегда приятно, особенно если оно исходит от нужного и к тому же весьма симпатичного человека. Инна Игоревна заведовала экономическим отделом в районной администрации, но Севастьяна к ней привело не столько желание зарегистрироваться в качестве частного предпринимателя, сколько намерение приобрести в собственность пять соток бесхозной земли между его участком и рекой. Помимо всего, эта не совсем уже молодая, но свежая на вид и даже красивая женщина числилась заместителем председателя районной земельной комиссии.

– Ну, я думаю, мы рассмотрим этот вопрос, – мило, но все-таки с высоты своего положения улыбнулась она Севастьяну. – Документы вы собрали, газовые и прочие магистрали не проходят. Не думаю, что произойдет это быстро. Проведем заседание земельного комитета, примем решение. Но вам-то куда спешить? На участок ведь никто не претендует, дом же на нем не построишь, нельзя, а себе присоединить можете только вы…

– Знаете, вчера белый пароход мимо моего дома проходил, красиво так, романтично, – добавил лирических нот Севастьян. – Как будто мечта сбылась: из окна своего дома на белый пароход смотреть…

Инна Игоревна слушала его с улыбкой, не перебивая. Одной рукой она неторопливо, поглаживающими движениями теребила золотую цепочку на шее, другую держала почти на изломе, ладонью вверх. Она была открыта и для делового разговора, и для более близкого общения, во всяком случае, так можно было истолковать ее жесты.

– Представляете, шел к вам, а в киоске открытка была: белый пароход, дым из трубы, кисейная барышня с белым зонтиком… Вот, посмотрите, если есть желание!

Свое желание она выразила движением бровей, не то чтобы кокетливым, но легкомысленным для чиновника при исполнении. Правда, тут же превратилась в делового человека, поскольку в конверте вместе с открыткой лежали три стодолларовые купюры.

– Не знаю, нужно ли это. Участок от вас все равно никуда не денется…

– Ну, мало ли… Дело в том, что у меня большие планы.

– На этот участок?

– Нет, вообще. Я дома строить собираюсь, мне земля нужна.

– Много земли?

– Чем больше, тем лучше.

– Мы, конечно, можем выделить вам землю. – Инна Игоревна смахнула конверт в ящик стола. – Но только один участок. Ну, максимум два… А если нужно больше, так это уже область решает, проводится земельный аукцион, выделяется земля… Там счет идет на гектары. Но для того, чтобы участвовать в аукционе, вам нужно обоснование. Например, построить коттеджный поселок. Конечно, землю можно будет потом перепродать, но бизнес-план нужно предоставить. Только не факт, что это поможет.

– А много покупателей на этом аукционе?

– Дело не в покупателях. Дело в том, как в их число попасть.