Владимир Колычев - Джентльмены уже не в моде

– Мы забыли выключить душ, – как о чем-то пустячном сказала она.

– Зато мы не утонули.

– А надо было?

– Не знаю… Суета этой жизни меня убивает… Мне бы на остров Грасиоса…

Он действительно хотел бы оказаться на этом рыбачьем острове среди безжизненных скал. Пусть ему бы пришлось вести борьбу за существование, зато он быстро забыл бы Риту с ее подлостью и амбициями…

– А меня возьмешь? Я бы могла быть твоей Пятницей.

– Там нет бутиков и салонов красоты. И сцены тоже нет.

– На сцену наплевать, это не мое… Бутики не нужны, потому что я там буду ходить нагишом… А салон красоты мы устроим сами. Я буду делать маски из водорослей, ты – убивать акул, масло из их печени благотворно действует на кожу…

– Акул и здесь хватает.

– Пусть они друг с другом грызутся, а мы – на остров.

Удивительное дело, но Арина говорила об этом совершенно серьезно.

– Как мы туда попадем?

– Главное – захотеть.

– Я хочу.

– А твоя жена? – с замиранием спросила она.

– Нет у меня жены.

– Ты ее больше не любишь?

– Понимаешь, я попал в дурную историю…

Не вдаваясь в подробности, Аркадий рассказал, как Дымокуров заставил его работать на себя, как сам же за это и поплатился.

– Я весь этот балаган и устроил, чтобы его наказать. Не думал, что это будет так быстро и просто, но, честно говоря, надеялся… Я думал, что это ты позвонила Дымокурову, сказала, что я вернулся домой…

– Я стерва, – кивнула она. – Поэтому ты мог так подумать. Но я ему не звонила…

– Ты стерва? – ничуть не удивляясь, спросил он.

– Да, и всегда буду такой. Но я могу быть мягкой стервой. Если для тебя… Но у тебя есть жена.

– Ты, наверное, так и не поняла, кто меня предал. Мою жену никто не похищал. Она сама все это устроила на пару с Дымокуровым. Она знала, что я должен убить Перекатова. И я знаю, что она это знала. Но меня же как бы нет, и она думает, что может выйти сухой из воды… Но ведь я воскресну… Впрочем, добивать я ее не стану. Не царское это дело. Да и дочь мне никогда этого не простит…

– Зачем тебе воскресать? Ты врос в шкуру Перекатова, им и оставайся.

Аркадий удрученно вздохнул, косо глянув на Арину. Увы, она такая же меркантильная, как и Рита. И стерва, в чем сама же и призналась. Нравится ей Аркадий или нет, но она совсем не прочь воспользоваться моментом и стать госпожой Перекатовой со всеми вытекающими из того миллионами. И не нужно ей самодельного масла из акульей печени. Все это не более чем слова…

– Нельзя. Завтра Рита заявит, что в морге находится неизвестный ей человек…

– Ты думаешь? – задетая за живое, взбудораженно спросила Арина.

– Уверен.

– А может, и не заявит. Если она не дура.

– О чем ты?

– Она поймет, что если в морге Перекатов, то его место занимаешь ты, ее муж. А ты ее любишь… Я знаю, что любишь… Она возьмет тебя шантажом, а ты только рад будешь сдаться ей на милость, – с упреком и раздраженно сказала Арина.

– Но ты же знаешь, кто я такой на самом деле, – подавленно и с досадой усмехнулся он. – У тебя тоже есть возможность поучаствовать в шантаже…

Аркадий резко поднялся с постели, вышел в ванную, закрыв за собой дверь. Оттуда он попал в свою комнату. Арина вылеплена из того же теста, что и Рита. И у той в голове мишура из денег, и у другой. Обе корыстолюбивые стервы. Ни та ему не нужна, ни другая. И плевать на чувства к ним…

Уедет он в родные края. От бабушки дом в деревне остался, ветхий, с дырявой крышей; мать на себя ее надел земли оформила, а там почти двадцать гектаров сплошного чернозема. Это участок сейчас в аренде, Аркадий же заберет его себе. Сеять будет, пахать… Есть же в нем крестьянские корни – прадед кулаком был, и он таким же станет. От зари до зари вкалывать будет, но в люди выбьется. Дом новый на семь-восемь комнат поставит, хозяйство справное у него будет, добрую деревенскую бабу в жены возьмет. И никто не упрекнет, что жизнь его не удалась. И он сам так не будет думать. Хотя бы потому, что тяжелая крестьянская жизнь не оставит ему времени для самоистязаний…

Он оделся, собрался в дорогу, уложив на дно сумки свой «стечкин». Мало ли что, вдруг отстреливаться придется. Ведь он же должен был сделать признание. Для этого он и спустился вниз в охранницкую, где за монитором сидел Слава.

Парень поднялся с его появлением. Но Аркадий движением руки вернул его на место:

– Ты не солдат, а я не генерал. Я всего лишь подполковник запаса… Подполковник Одинцов Аркадий Васильевич…

– Сергей Михайлович, что это на вас нашло? – вытянулся в лице Слава.

– Тебе же сказано, Аркадий Васильевич я. А Сергей Михайлович в морге.

– Не понял!

– Чего тут непонятного? Программу «Розыгрыш» смотрел?.. Только тут, Слава, на самом деле все гораздо серьезней. Я ведь Перекатова убить должен был. Потому, что Дымокуров так хотел. А ведь я действительно мог его убить. Случай был подходящий. Но не я его убил, а несчастный случай… Не я его убил, поэтому совесть моя чиста. А жить в его шкуре я не хочу. Поэтому и ухожу… Ревякину сам все потом объяснишь… И еще – Рита не знала, что я должен был убить Перекатова. И виновата она лишь передо мной. Но я мелкая сошка. Хотя и очень себя ценю…

– Но я не могу вас так просто отпустить!

– Тебе придется…

Аркадий сунул руку в сумку, где находился пистолет, но Слава этого не заметил. Взгляд его был прикован к монитору, экран которого заполнил подъехавший к воротам представительский «Мерседес» и два «Хаммера» за ним.

Красавица шатенка с роскошными васильковыми глазами потрясала сама по себе. Идеальных пропорций черты лица, чувственный взгляд, легкая женственная походка, взрывная волны сексуального обаяния. Но Аркадий был еще в шоке оттого, что девушка ярко улыбалась и тянула к нему руки, желая поскорей упасть в его объятия.

– Я так скучала по тебе, дорогой!

Голос у нее глубокий, бархатистой мягкости, даже завораживающий, но Аркадию хотелось бежать от него, как от грозы.

Он в замешательстве смотрел на девушку, не зная, что ему делать.

– Ты что, впервые меня видишь? – останавливаясь, с обличительным ликованием в голосе спросила она. – И не знаешь, как меня зовут?

Тут же за ее спиной открылась дверь, и через порог переступил Ревякин.

– Ну как же так, Сергей Михайлович! Не узнаете свою жену? – с бичующей улыбкой смотрел он на Аркадия.

– Не жена она мне, – мотнул головой Одинцов.

– Правильно. Потому что никакой ты не Сергей Михайлович! – торжествующим голосом заклеймил его начальник охраны. – Самозванец ты!

– А давай обойдемся без сцен?

Аркадий выхватил из сумки пистолет и молниеносно направил ствол на Ревякина. Под пиджаком у того мог находиться бронежилет. Ведь неспроста же он ехал сюда и вез жену Перекатова. Он собирался уличить Одинцова во лжи, а это было чревато последствиями, и он не мог не понимать этого. Поэтому Аркадий поднял пистолет на уровень лица.