Евгений Сухов - Лихая гастроль

Комната была пуста.

– Ну и где же он тут спрятался? – зло сказал Григорий Васильевич. Помахав кулаком артистам, добавил: – Уж я еще поговорю с вами! Куда ни пойду, вы всюду передо мной толкаетесь…

Напротив высокого окна с откинутыми по сторонам занавесками была узкая дверь. Дохнуло сквозняком, скрипнув, она приоткрылась, как если бы кто-то потянул ее изнутри. Через проем была видна крашенная в коричневый цвет стена явно нежилого помещения.

Быстрыми шагами Григорий Васильевич распахнул дверь и увидел, что она уводила в длинный коридор, по обе стороны которого в гостиничной последовательности располагались двери.

Не оглядываясь, зная, что за ним топают полицейские, он устремился по длинному коридору, который заканчивался широкой мраморной лестницей.

– Проклятье! – невольно высказался генерал. – Вниз!

Первым, увлекая за собой остальных полицейских, сбежал Кривозубов. Григорий Васильевич, чуток запыхавшись, появился минуты через две, крепко стукнув входной дверью.

Мраморная лестница выводила в проходной двор, огороженный с двух сторон глухим высоким забором, третья сторона представляла собой широко распахнутые ворота, через которые была видна жизнь многолюдного города: весело пробегали пролетки, подгоняемые возницами, задиристо, заставляя обращать на себя внимание, проезжали автомобили, а по тротуарам в обе стороны, кто торопливо, а кто неспешно, прогуливались пешеходы.

– Кто стоял у этих ворот? – сурово посмотрел Григорий Васильевич на обескураженных полицейских.

– Агент Непоседов, – виноватым голосом ответил Кривозубов. – Может, он и сейчас там стоит, – показал сыщик в сторону выхода.

Проходной двор был не самым чистым местом Москвы, – с каждого угла так и тянуло смрадом. Было понятно, что сюда уже давно не наведывалась метла дворника. У ворот лежало несколько бутылок из темно-зеленого стекла; надо полагать, в вечернее время подворотня была популярным местом среди бродяг.

Преодолевая брезгливость, Аристов обошел деревянный настил с какой-то материей, видно, служивший бродягам постелью для ночлега, чертыхнулся разок, когда каблуки начищенных ботинок провалились в вонючую жижу.

У ворот со стороны улицы со скучающей физиономией прохаживался агент. Затянувшееся ожидание превратилось для него в настоящую пытку, и он торопил течение времени. Появление его превосходительства в окружении полицейских привело к большому смущению. Неловко улыбнувшись, Непоседов произнес:

– И мышь не проскочила, ваше превосходительство! Служу-с!

– Какая, к дьяволу, мышь! – побагровел от возмущения Григорий Васильевич. – Они убрались из этой квартиры уже час назад! Что ты делал в это время?!

Губы сыщика задрожали от обиды.

– Но позвольте… – забормотал он, покрываясь бледностью.

– Не позволю, черт тебя побери! – все более серчал Григорий Васильевич. – Кто в последний час выходил отсюда?

– Мальчуган один был, в бакалею направлялся, потом вернулся, булки с маком нес…

– Какой, к черту, мальчуган?! Какие булки?! – все более распалялся Аристов. – Я говорю, кто выходил из попадающих под словесный портрет?!

– Никого, ваше превосходительство. Хотя постойте… – его лицо вдруг просветлело от нежданно пришедшей мысли. – Двое выходило, ваше превосходительство, – быстро заговорил агент. – Старик один, весь скрюченный, с сумкой в руках, и монашка. Сразу видно, какие-то побирушки, на господ никак не потянут. Он еще о пакость тут перепачкался и, когда подошвы-то о кирпич вытер, так очень некультурно выражался. Явно не из господ.

– Когда это было? – убито спросил Григорий Васильевич.

– Час как прошел… А иных, кто бы следовал описанию, не было, – горячо заверил агент, глядя на кривые ухмылки полицейских.

Поднимаясь по лестнице, Евдоким Ануфриев через подъездные окна видел, как подкатили две пролетки с пассажирами. Еще трое сыщиков прохаживались на противоположной стороне дороги, размеренно помахивая длинными черными тросточками. Наверняка у самого парадного входа тоже скрывалась парочка шпиков.

Собравшись с духом, Евдоким позвонил в дверь. Дыхание сперло от волнения, когда в глубине коридора он услышал легкие шаги. Дверь открылась неожиданно широко, и на пороге предстала заметно возбужденная Марианна.

– Здравствуй… невеста.

Ее взволнованность продолжалась какую-то минуту, сменившись тотчас на страх. Прежде чем девушка попыталась захлопнуть дверь, Евдоким уверенно прошел в комнату, в которой сидели еще три человека, в двоих из них он узнал дуэлянтов.

Невесело хмыкнув, произнес:

– Господа, в последнее время вы мне приносите массу неприятностей. Надеюсь, сейчас вы не будете говорить, что видите меня впервые.

Актеры были заметно смущены:

– Вы уж не обессудьте, так получилось…

Повернувшись к графу, игравшему роль дяди невесты, купец сказал в сердцах:

– Ваша шутка обошлась мне в пятнадцать тысяч рублей!

– Право, очень неловко получилось, – промямлил «граф». – Но из них мне досталось всего лишь сто рублей. Ежели желаете, так я могу вернуть вам их тотчас.

– Считайте, что я их вам подарил, – буркнул Евдоким. Посмотрев на актеров, сказал: – А ваша шутка стоила мне порванного фрака. А потом, кто же мне ответит за разбитую физиономию? – показал он на ободранную скулу.

– Право, это не наша вина! Мы не думали, что половые настроены столь решительно. Если бы вы знали, как мы переживали за вас. Скажу вам откровенно, Евдоким, я просто не спал всю ночь! – высказался Митрохин. – Если вы желаете, так мы готовы компенсировать, так сказать, ваш телесный недуг… разумеется, в разумных пределах.

Евдоким лишь в сердцах махнул рукой и произнес, к большому облегчению перепуганных артистов:

– Да пропадите вы пропадом, ничего мне от вас не надобно!

– Прекрасно, что все так хорошо разрешилось, – смущенно произнес «принц», – надеюсь, что вы теперь будете вместе. Такая чудесная пара!

– Пройдемте с вами в другую комнату… княжна, – проговорил Евдоким, повернувшись к Марианне. – Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.

– Вы пришли сюда, чтобы в чем-то обвинить меня? – фыркнула Марианна. Евдоким не мог не признать, что сейчас, слегка раскрасневшаяся, она выглядела на редкость привлекательной. – Может, вы еще вызовете полицию?

– Марианна, я не желаю вам зла, я не сделаю вам ничего плохого, давайте только пройдемте в ту комнату и обо всем поговорим.

Купец был явно расположен к долгому объяснению, и если она ему откажет, то он может просто учинить скандал, чего ей явно не хотелось.

– Хорошо, пойдемте. Надеюсь, это не займет много времени.

Развернувшись, Марианна быстрым шагом направилась в соседнюю комнату. Следом за ней, чуток вжав голову в плечи и задержав взгляд на ее ладной фигуре, прошел Евдоким.