Андрей Орлов - Я навсегда тобою ранен...

– Зада-ачка, – почесал Лиходеев заросшую макушку. – Это вам, коллеги, не за психами по тайге бегать.

– А посетил он вашего покойника, я думаю, от часа ночи до трех, – подал голос Павел Валерьянович. – Дом уже спал. Поднялся на второй этаж, постучал, представился...

– Иначе говоря, теоретически можно отыскать тех, кто что-то слышал, – заключил я. – Ну что ж, товарищи офицеры, распределяем задания...

Самое ответственное задание выпало мне – отправиться на рабочее место и выдержать удар начальства.

– Отлично, – пропыхтел багровеющий Неваляев. – Работаем так, что шуба заворачивается. Доблестные работники уголовного розыска без задних конечностей дрыхнут, а в это время кто-то планомерно сокращает численность городка.

– Не надо, Игнатий Филиппович, – с достоинством ответил я. – Работники уголовного розыска не дрыхли, как вы выразились, без задних конечностей, а исправляли чью-то преступную халатность, возвращая за решетку особо опасных психов. И предупредили, кстати, два новых убийства.

– Не юли, Артем, – ядовито процедил начальник милиции. – Смерть Грушницкого наступила от часа до трех ночи, мне уже доложили. За психами вы побежали уже потом... Ладно, – Неваляев отшвырнул некстати попавшуюся под руку стопку бумаг, и те красиво разлетелись по кабинету. – С психами вы отличились в положительную сторону, претензий нет. Будет благодарность, возможно даже, прем... в смысле, грамота. Виновных в халатности накажут по всей строгости. Но вот за убийство Грушницкого... – шеф набычился, угрожающе заскрипело кресло.

– Извините, Игнатий Филиппович, мы не отдел профилактики преступлений. Провидцев в штате не держим. А потому любой гражданин в любое время суток может замочить ближнего, и нам останется лишь отличиться в поисках этого гражданина. А если вас интересует фантастика, то советую посмотреть фильм «Особое мнение» – там успешно предотвращают замышляемые убийства.

Шеф смотрел на меня с нескрываемой злобой. Типичная ситуация: ищем справедливость, потом другую работу.

– Прикажете устранить социальную причину творящихся в стране безобразий? – нарывался я. – Покуситься на устои общества?

Шеф ценой усилий взял себя в руки. Скрипнул зубами и отмахнулся, как от мухи:

– Ладно, иди работать. – И на прощание подколол: – Говорят, ты нашел себе девушку, Артем? Уж постарайся сделать так, чтобы работа не мешала личной жизни, хорошо?

Я с ожесточением хлопнул дверью. Такова уж особенность мелких городков – слухи носятся с космической быстротой. Что и подтвердила секретарша Изольда, сидящая у гудящего компьютера и меланхолично красящая ресницы.

– В нашем городке произошло печальное событие, Артем Николаевич, – она с укором поглядела на меня и хлопнула ресницами. – Такой представительный мужчина и тронулся рассудком.

«На себя бы лучше посмотрела, – думал я, выгребая в коридор. – И некрашеная страшная, и накрашенная...»

Прокуратура обреталась в соседнем здании – напротив администрации и бронзового вождя. Я поднялся на второй этаж и распахнул обитую кожей дверь. В приемной произрастали домашние растения – на стенах, стеллажах, столах, подоконниках. Все свободные плоскости были заняты ванночками, горшочками, кашпо, из которых тянулись триффиды, натертые специальным составом для глянца. Секретарша в зеленом платье рыхлила почву под бабочкообразным цветком. На фоне этих джунглей она почти не выделялась. Я сделал вид, что ее не заметил, и прошел в кабинет прокурора. Секретарша тоже сделала вид, что меня не заметила.

В обиталище Каморина не было растений. Худощавость и бледный вид хозяина кабинета с лихвой компенсировали упитанность генерального прокурора в рамочке и бодрый вид президента, о котором мы всегда думаем с большой теплотой.

– Я поражен, Игорь Витальевич, я действительно в шоке... – начал я паясничать с первой минуты появления. Почему я должен тратить рабочее время на объяснения с людьми, которые не являются моим начальством?

– Заткнись, – сказал прокурор и начал набивать курительную трубку табачным «ассорти» из жестяной баночки от китайского чая. Набил под завязку, стиснул чубук и стал раскуривать, переводя спичку за спичкой. – Давай без злобы и сарказма, – сказал он нормальным голосом, поднимая на меня тяжелый взгляд. – Всем понятно, вы дико устали. Я знаю про ваши ночные скачки по тайге – блестящая операция, Артем. Обязательно накажем виновных. А до твоих амурных дел, – прокурор сделал паузу, отслеживая мою реакцию (а реакция была будь здоров), – лично мне нет никакого дела. Не бычься. Давай без эмоций, в двух словах – кто такой Грушницкий и что там, черт возьми, произошло. Мехколонна в шоке – руководитель был путевый. Почему вы связываете убийства Гарбуса и Грушницкого?

Я повествовал конкретно и сжато – сухим официальным языком.

– Люди работают в поте лица, – завершил я рассказ и поборол приступ зевоты.

Прокурорские очертания с трудом угадывались за седым дымом. Он сделал несколько пометок в блокноте и кожаной папкой разогнал дым. Долго молчал, созерцая пустую стену за моей спиной.

– Как к последним событиям относится Неваляев? – Я вздрогнул от странного вопроса.

– Без понимания, – пожал я плечами. – Согласитесь, Игорь Витальевич, в последних событиях нет ничего светлого и радостного. Можно я пойду работать?

– Иди, – вздохнул прокурор.

Я с радостью выскользнул за дверь и помчался кенгуриными прыжками из лона обеспечения законности.

Небо над городком заволокло беспросветно, дождь усилился. Из водосточной трубы лупило по асфальту – вода разлеталась вдребезги. Бездомная собака съежилась под козырьком, тоскливо созерцала осеннюю слякоть. Добравшись до кабинета, я разложил дождевик на столе Крюгера, включил печку – «страшный сон пожарного инспектора», поколдовал над дремучей советской кофеваркой – дождался бурчания, приготовил чашку. Не за горами пять часов – теоретическое завершение рабочего дня, однако складывалось впечатление, что с работы я сегодня не уйду. Позвонила Янка:

– Знаешь, Артем, я сейчас нахожусь в морге, пьем чай с ребятами – они меня обучают, как вести себя в компании мертвеца. Вскрытие показало, что Грушницкого траванули тем же веществом, что и Гарбуса. Паралич дыхательных путей, мгновенная асфиксия, смерть.

– Название вещества определили?

– Пока еще нет. Не до того им, Артем. Четыре трупа вчера было – вроде некриминальные, но запарка...

– За Грушницким не приходили?

– Нет у него в Рыдалове родственников. Странно, да, Артем? Проработал много лет, уважаемый человек. А поплакать над телом некому. Слушай, я не буду сильно торопиться на работу, хорошо? Меня тут хором напрягают, что в моем интересном положении бегать нельзя...