Андрей Орлов - Я навсегда тобою ранен...

– А ведь действительно умертвили твоего покойника, Артем. Сильный яд. Письменное заключение позднее, и с названием заразы – пока проблема. Но это не рицин, не К-2, не дигитоксин и не радиоактивный таллий. А также не их производные и первообразные. Мощный яд растительного происхождения. Мгновенный паралич дыхательных путей. Огромная концентрация, распасться в организме не успел. Так что, извини, прикончили вашего красавчика.

– Ты уверен, что он не мог принять яд случайно?

– В продуктах, присутствующих на столе, в холодильнике и вообще в доме ничего такого не было, – пояснил эксперт с убивающей простотой. – Яд исчез. Его унесли. Впрочем, не буду отнимать ваш хлеб, решайте сами.

– Спасибо, Павел Валерьянович, – поблагодарил я и повесил трубку. Обвел глазами подчиненных. Они молчали. Тоскливо как-то становилось на душе.

Не скажу, что, подобно Крюгеру, я погряз в пьянстве, но не смог бы в этот вечер рассуждать здраво и трезво одновременно. Из райотдела я ушел в восьмом часу, выгнал со стоянки «шестерку» 90-го года, которую за бесценок приобрел у местного автослесаря на второй день провинциальной жизни. Трясся переулками до Тальниковой, за квартал до хибары завернул в гастроном – купить пропитания. Тоскливо бродил вдоль витрин, пробивая цены. Сплошные рыбные «деликатесы» и бульонный кубизм. Насыщаемость прилавков в этой стране прямо пропорциональна уровню зарплаты в том районе, где находится прилавок. Доходы населения в хакасской глуши – достойны реквиема. А с тех пор как прокатилась волна курино-гусиного геноцида, брать вообще стало нечего. Я приобрел бутылку белого вина, ржаной хлеб, селедку в майонезе (к белому вину). Продавщица – симпатичная хакаска – стрельнула глазками: приходи, мол, как стемнеет. Я изобразил, до какой степени я сегодня импотент, поволок приобретения в машину. Помучился с разболтанной дверцей (в российских автомобилях есть три положения двери: «открыто», «закрыто» и «не закрыто»), добрался до ворот своего белокаменного особняка...

Селедку я по-братски разделил с котом, а когда он налопался и, сыто урча, поволокся на нашу общую подушку, долго сидел за столом, попивая вино. Наблюдал, как шевелятся в сумерках тяжелые тучи, похожие на клубы заводского дыма, а на юге проступают очертания гор со срезанными вершинами. О работе не думалось. Мелькали картинки из прошлого, воспоминания, подогретые вином, сливались с воображаемыми событиями, участником которых я мог бы стать, но не стал. Прикончив бутылку, я подался на крыльцо, курил, прислонясь к перилам, наслаждался ароматами сорняков.

У соседей скрипнула дверца, из сарая вышла Людмила, дородная женщина с охапкой скрученных матрасов, приветливо кивнула. Мужик опять наклюкался и ночевать будет не в супружеской кровати, а под крыльцом. Многострадальная русская женщина: и лошадь, и бык, и баба, и мужик. Тащит на себе хозяйство, а мужик – алкаш, четыре месяца на фабрике зарплату не получает, зато на самогонку всегда двадцатку находит, да еще к жене относится, как к домашней живности. Хоть бы сдох побыстрее... В прошлом месяце я не выдержал, махнул через ограду, разукрасил под хохлому и пообещал, что в следующий раз посажу и метелить его в камере будут другие. Людмила плакала, умоляла о снисхождении, пьянчужка что-то лопотал про адвоката, «влиятельных знакомых», каковых у него отродясь не бывало. Толку от этих «точечных» экзекуций? Все повально пьют и не хотят работать. Кабы не мизерные зарплаты, городок давно бы выбился в лидеры России по перепотреблению водки.

Пожалев о том, что не купил вторую бутылку (извечная русская беда, хотя и к лучшему), я вернулся в дом. Напевая: «Сложить свою голову в телеэкран и думать, что будешь умней...», сделал попытку включить телевизор. Вещание из Абакана плохое, сигнал неустойчивый, работают шесть каналов, смотреть нечего. Как всегда. Тяжелая жизнь россиян в шутках и куплетах. «Дом-2», который давно пора переделать в «Doom-2». Обгорелые трупы жителей Багдада, воронка от бомбы, испуганные уверения штатовских военных, что они не виноваты. Это чудо из Белого дома доломает-таки глобус... Ответственный чиновник выдавливал из себя что-то нескладное, начиная фразу с восхитительного: «Э-ээээ... естественно, значит, конечно...» По остальным каналам свирепствовали рекламы, предлагая шампуни, суррогатные соки, пояса для похудения, буржуинские тачки (управляй мечтой, превосходя ожидания, все такое). Стартовали новости из Абакана. Обычные новости. Деловито, элегантно, минус достоверность. В наше время тележрецам удается соблюсти баланс между чернухой и созиданием новой жизни.

– А теперь из разряда курьезов, – мило улыбнулась сексапильная ведущая. – Снова поступили сообщения о странном существе, якобы обитающем на юге нашей республики. Туристическая база «Белые зори», расположенная на востоке Алымшанского кряжа – в трех километрах севернее райцентра Рыдалов. Это уже третье сообщение за последние полгода. Вчера вечером двое отдыхающих из Новокузнецка – они не стали задерживаться на базе – по их уверению, наблюдали следующую картину. Существо в лохмотьях, высокого роста, с обросшим лицом...

Я выключил телевизор. О существе мы уже слышали – неоднократно. Странный способ привлечь отдыхающих на хиреющую базу. Только отвращает, как и большинство рекламных поделок: может, и купил бы товар, никто не говорит, что он плохой, но после такой тошнотворной рекламы...

Впрочем, всякое бывает. Мистическим загадкам нет числа. Озеро, например – в Нижегородской области, под названием Безымянное – громко хлопнуло и исчезло. Напрочь. И рыбки дохлой не осталось. Диаметр водоема был метров тридцать, глубина – пятнадцать. Смылось куда-то.

Побродив из угла в угол, я позвонил Крюгеру, не подумав, что совершаю глупость.

– Смешной ты, Артем, – усталым голосом поведала Нинель, вторая жена оперативного работника. – Пробки перегорели у твоего Крюгера. Он с работы пришел уже хорошенький. Спит, даже ужинать не стал...

– Хорошо, хоть дошел, – вздохнул я. – На сердце не жаловался?

– Да на что он только не жаловался! Плакал, ныл, стонал...

– «Стонал» и «ныл» – одно и то же, – машинально буркнул я. – Только стонут по уважительной причине.

– Ты такой грамотный, Артем, – восхитилась Нинель, – сразу видно, образованный городской человек. Слушай... – я насторожился – последнее слово она произнесла с придыханием, – а ты чем сейчас занимаешься? Ну, если не секрет, конечно...

Я представил, как под одеждой у измученной замужеством бабы начинает все вздыматься и бродить. А от мужа толку, как от белой горячки. Проблемы у него с неприличным словом. Чтобы избавить себя от аналогичного брожения, я сделал глубокий вдох и на несколько секунд отодвинул трубку от уха.